От тьмы – к свету. Введение в эволюционное науковедение - Даниленко Валерий Петрович
- Дата:19.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Прочая научная литература
- Название: От тьмы – к свету. Введение в эволюционное науковедение
- Автор: Даниленко Валерий Петрович
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Служители «Библии» не жалели сил для уничтожения эволюционизма. Вред, нанесённый ими универсальному эволюционизму, невозможно измерить. Он и до сих пор от этого вреда до конца не оправился. И до сих пор служители церкви имеют на широкие народные массы неизмеримо больше влияния, чем неизвестные этим массам Лукреций, Ж. де Ламетри, Г. Спенсер, П. Тейяр де Шарден и др. великие эволюционисты. И до сих пор эти служители огрызаются на научный эволюционизм. И до сих пор они не угомонились.
Если бы религиозный антиэволюционизм в течение долгих столетий не стоял на пути научного эволюционизма, мы жили бы в другом мире – мире, находящемся на неизмеримо более высокой ступени культурной эволюции, чем мир теперешний. Универсальный эволюционизм, надо думать, уже давно успел бы стать массовым мировоззрением.
Несмотря на то, что первые латинские издания поэмы Лукреция стали появляться в эпоху Возрождения (первое печатное издание этой поэмы вышло в 1473 г.), в предисловии они содержали обязательные предупреждения о том, что её автор – безбожник. На рубеже XVII–XVIII веков получила шумную известность книга французского писателя и кардинала Мельхиора Полиньяка «Анти-Лукреций или о Боге и природе». Известному издателю XVIII–XIX веков Лемеху, жившему во времена несчастного Людовика XVIII (1755–1824), поэму Лукреция запретили включить в капитальное издание своего времени «Классическая латинская библиотека».
Несмотря на то, что поэму Лукреция высоко ценили лучшие умы Нового времени (Пьер Гассенди, Галилео Галилей, Фрэнсис Бэкон, Рене Декарт, Ж. де Ламетри и др.), в XIX веке она не получила достойной оценки. Характерно здесь суждение Менро. Он перевёл и издал поэму Лукреция в 1864 г. – уже после выхода в свет «Происхождения видов путём естественного отбора» Чарлза Дарвина (1859), но никакого сходства между Лукрецием и Ч. Дарвиным не приметил. Между тем их объединяет эволюционизм. Это заметили богословы. Поэма Лукреция была у них первым самым большим бельмом в глазу, книга Ч. Дарвина – вторым.
В предисловии к своему изданию поэмы Лукреция Менро, из конъюнктурных соображений, прикрыл её научное содержание её художественной формой: «Для нас, однако, истинность или ложность его системы значит чрезвычайно мало, она интересует нас лишь постольку, поскольку оказывается… лишь инструментом для выражения красот его языка и изящества поэтических представлений» (http://dic. academic. ru/dic. nsf/ enc_colier/4790/%D0%9B%D0 %%D0%0%AD0%95%D0%A6%D 0%98%D0%99).
Поэма Лукреция и в ХХ веке не приобрела того исключительного положения, которого заслуживают великие книги. Чтобы скрыть её философскую суть, её и до сих пор часто называют дидактической. Даже советские философы не видели в ней главного – универсального (энциклопедического) эволюционизма. Они подчёркивали в ней физику. Вот так, например: «.написанная в форме дидактического эпоса, излагает учение греческого философа Эпикура – главным образом его физику, лишь попутно касаясь его теории познания и этики» (http:// www. cultinfo. ru/fulltext/1/001/008/071/665. htm).
Поэма Лукреция – великая книга. В ней подытожено мировоззрение великих универсальных эволюционистов античности – Демокрита, Эпикура, Лукреция. Труды двух предшественников Лукреция почти не сохранились. Это делает поэму «О природе вещей» основным источником, по которому мы можем судить об античной эволюционной картине мира.
3. 2. 2. Средние века (Августин, Фома Аквинский, Р. Бэкон)
Наибольшей популярностью в Средние века пользовались две классификации наук – знаменитого греческого философа Аристотеля и малоизвестного римского автора Марциана Капеллы.
В книге «О бракосочетании Филологии и Меркурия» М. Капеллы, вышедшей ещё в первой половине V в., Филология изображается как земная матерь, которую должен оплодотворить Меркурий – олицетворение божественного разума. От их брака сначала должен появиться тривиум, включающий в себя грамматику, риторику и диалектику, а затем – квадриум – арифметика, геометрия, астрономия и гармония (музыковедение).
Классификация Марциана Капеллы имела большой успех в средневековой школе. В какой-то мере она была усовершенствована римским неоплатоником Аницием Боэцием (ок. 480-ок. 524), который вполне резонно заменил Филологию на Философию.
Если М. Капелла называл всех детей Филологии «семью свободными искусствами», то Флавий Кассиодор (ок. 487-ок. 578) оставил титул свободных искусств только за тривиумом, а квадриум он обозначил как дисциплины. В их число он также включил астрологию, медицину, механику и др. дисциплины.
Таким образом, с Ф. Кассиодора начинается история термина дисциплина как синонима той или иной научной отрасли. Отсюда не следует, что о дисциплинарной структуре науки нам позволительно говорить только после появления термина дисциплина в научном смысле у Ф. Кассиодора.
В объективном смысле дисциплинарная структура науки стала формироваться в античности. В этом не будет никаких сомнений, если мы взглянем на античную науку с позиций современной дисциплинарной структуры науки, состоящей из пяти базовых наук – философии, физики, биологии, психологии и культурологии (включая религиоведение, науковедение, искусствознание, этику, политологию, лингвистику и т. п. дисциплины).
Дисциплинарная структура науки, вытекающая из структуры объективного мира, выступала в древности в качестве мощного фактора в формировании у людей научной картины мира. Она получила высшее развитие в поэме Лукреция «О природе вещей», однако в Средние века она была по существу вытеснена её религиозным аналогом.
Здесь не место останавливаться на сложнейших перипетиях, которые происходили между научным и религиозным мировоззрениями на протяжении многих столетий. Важно, однако, отметить, что их не следует абсолютно противопоставлять друг другу. Это тем более необходимо, что в Средние века произошёл синтез христианской теологии с греческой философией – сначала с неоплатонической (идущей от Плотина, ок. 203–270), а позднее – с аристотелевской. Результатом этого синтеза стала христианская философия. Её самыми крупными представителями считают Аврелия Августина (354–430) и Фому Аквинского (ок. 1226–1274).
Блаженный Августин, как, впрочем, и другие отцы церкви, всю свою жизнь во Христе был охвачен одной, но пламенной страстью – ответить на вопросы, поставленные в науке, согласовать с Библией. Чтобы показать, как он это делал, возьмём пример с категорией времени. Авторитет Священного Писания был для Августина превыше всего.
Всякий здравомыслящий человек не сомневается в вечности времени. Но в Библии говорится «вначале сотворил Бог небо и землю». Следовательно, рассуждал Августин, «вначале, не было ничего – в том числе и времени». «До творения Твоего, – обращается он ко Всевышнему, – ничего не было, кроме Тебя… Нет никакого сомнения, что мир сотворён не во времени, но вместе со временем» (Онтология мировой философии. Т. 1. Ч. 2. М., 1969. С. 585; 589). Теология здесь явно господствует над наукой.
Если Августин Блаженный решал проблемы науки с богословских позиций, то Фома Аквинский стал решать проблемы богословия с научных позиций. Он стремился ввести теологию в состав научных дисциплин. Свою главную задачу христианский философ видел в том, чтобы научно обосновать существование Бога.
В «Сумме теологии» Фома указывает на пять путей к доказательству бытия Бога. Первый из них – самый важный. «Всё, что движется, должно иметь источником своего движения нечто иное, – рассуждал богослов. – Но невозможно, чтобы так продолжалось до бесконечности, ибо в таком случае не было бы перводвигателя… Следовательно, необходимо дойти до некоторого перводвигателя, который сам не движим ничем иным; а под ним все разумеют Бога» (там же. С. 829).
Как видим, Фома весьма искусно использует здесь идею Аристотеля о божественном перводвигателе. Порочность этой идеи заключается в признании исключительно внешних источников движения и в абсолютном отрицании его внутренних источников. На подобной односторонности держатся у Фомы и другие его пути к доказательству бытия Божьего.
- Страсти по России. Смыслы русской истории и культуры сегодня - Евгений Александрович Костин - История / Культурология
- Корпоративная культура современной компании. Генезис и тенденции развития - Анжела Рычкова - Культурология
- Спиноза (материалы к книге) - Эвальд Ильенков - Публицистика
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Лекции по диалектическому материализму - Сыци Ай - Науки: разное