Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства - Абрам Ранович
- Дата:11.07.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Религиоведение
- Название: Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства
- Автор: Абрам Ранович
- Просмотров:5
- Комментариев:0
Аудиокнига "Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства"
📚 В аудиокниге "Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства" вы погрузитесь в мир древних текстов, раскрывающих историю раннего христианства через призму взглядов античных критиков. Автор подробно исследует источники, которые помогают понять, как формировалось и развивалось христианство в первые века нашей эры.
👤 Главным героем книги является само христианство, его истоки и первые шаги на пути к становлению мировой религии. Автор предлагает взглянуть на этот процесс глазами древних писателей и мыслителей, которые критически относились к новой вере.
Об авторе:
Автор аудиокниги "Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства" - Абрам Ранович, исследователь истории религии, доктор философских наук. Его работы посвящены изучению истории христианства и его влиянию на развитие человеческой цивилизации.
🔊 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Мы собрали лучшие произведения разных жанров, чтобы каждый мог насладиться увлекательным миром книг.
📖 Погрузитесь в увлекательную историю раннего христианства, изучая античные источники и критику христианства. Расширьте свои знания и понимание этой важной темы, погружаясь в мир древних текстов и анализируя их современным взглядом.
Не упустите возможность окунуться в историю и религию, слушая аудиокниги на сайте knigi-online.info!
Религиоведение
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
33. Затем он внезапно поворачивается, как вскакивает со сна человек, напуганный сновидением, и говорит: «Вот я, Павел, свидетельствую, что если кто сделал одно по закону, то он должен исполнить весь закон» [622], желая этим сказать, что вовсе не нужно следовать велениям закона. Этот наилучший, мудрец, разумник, «тщательно наставленный в отечественном законе» [623], столько раз ловко поминающий Моисея, своим учением, как пропитанный вином и пьянством, отменяет предписание закона, говоря галатам: «Кто прельстил вас не покоряться истине?» [624], т. е. евангелию; затем, напугивая и устрашая тех, кто повинуется закону, он говорит: «Все, утверждающиеся на делах закона, находятся под проклятием» [625]; тот самый Павел, который римлянам писал, что «закон духовен» [626], и, далее: «Закон свят, и заповедь свята и праведна» [627], ставит под проклятие тех, кто повинуется святому. Затем запутывая во всех направлениях суть дела, смешивает все в одну кашу и опутывает это мраком, так что у слушателя почти в глазах темнеет и, как во тьме ночной, он спотыкается об то и другое: и против закона грешит, и евангелие нарушает в этой путанице из-за неразумия руководителя.
34. Вы только послушайте рассуждения этого мудреца! После того как он взял из закона тысячи цитат для связи [628], он лишает силы и значения свои собственные высказывания, заявляя: «Закон же пришел после, чтобы умножилось преступление» [629] и раньше: «Жало же смерти — грех, а сила греха — закон» [630]; отточив свой собственный язык чуть ли не как меч, он нещадно режет закон на части; а ведь он же многократно увещевает повиноваться закону и говорит, что жить сообразно с ним похвально. Но, как бы усвоив себе привычку выражать невежественные суждения, он всюду сам опровергает собственные положения.
35. Без всякого сомнения, запрещая вкушать идоложертвенное, он, с другой стороны, учит относиться к этому безразлично, говоря, что не надо допытываться и расспрашивать, а есть, если бы даже то было идоложертвенное, если только никто тебя не предупредил. Поэтому он, как сообщают, говорил: «То, что (язычники) приносят в жертву, приносят бесам, а я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами» [631]. И вот, хотя он так говорит и пишет, он, с другой стороны, пишет об этом вкушении как о безразличном; он говорит: «Мы знаем, что идол в мире ничто и что нет иного бога, кроме единого» [632], и вслед за этим: «Пища не приближает нас к богу; когда мы едим, мы ничего не приобретаем, а когда не едим — ничего не теряем» [633]. Затем, после такой болтовни, он отрыгнул, как возлежащий за столом, такую остроту: «Все, что продается на торгу, ешьте для спокойствия совести без всякого исследования; ибо господня земля и что наполняет ее» [634]. Вот театральная шутка, никем еще не выдуманная! Вот так чудовищное и противоречивое изречение! Вот так рассуждение, которое само себя режет ножом! Вот так диковинный выстрел, который возвращается и поражает стрелка!
36. В его посланиях мы найдем другое высказывание, подобное этим, именно когда он хвалит девство, а вслед за этим, изменив свое мнение, пишет: «В последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстительным… запрещая вступать в брак и (проповедуя) воздержание от пищи» [635], а в Послании к коринфянам он говорит: «Относительно девства я не имею повеления господа» [636]. Выходит, что соблюдающий девство не поступает хорошо, а также тот, кто воздерживается от брака, повинуясь указанию кого-либо дурного, так как от Иисуса не получили предписания насчет девства; но почему же некоторые девственницы так величаются и говорят, что они исполнены духа святого, как родительница Иисуса? Но перестанем говорить против Павла, ведь мы убедились, что он сам против себя снарядил словесную гигантомахию [637]. Но, если ты в состоянии что-либо на это ответить, отвечай не откладывая.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ1. Как это Павел говорит, что «проходит образ мира сего»? и как это возможно, чтобы «имеющие были как не имеющие, а радующиеся как не радующиеся» [638] и чтобы остальные подобные старушечьи россказни были верны? Как это возможно, чтоб имеющий оказался не имеющим? Как можно верить, что радующийся — как бы не радующийся? И как может пройти образ мира сего? Кто его заставит пройти и во имя чего? Если творец это сделает, то он заслужит осуждения за то, что приводит в движение и изменяет прочно установившееся. Если он изменяет его к лучшему, то и в этом случае на него падает обвинение, что при сотворении мира он не нашел гармоничного, подходящего образа для мира, а создал его хуже, чем лучший проект, как бы не совершенным. Да и откуда можно знать, что в позднейшие времена природа мира изменится к лучшему и перестанет существовать (в нынешнем виде)? И что толку в изменении порядка явлений? А если видимый мир мрачен и причиняет печаль, то опять-таки в смешном положении творец, и над ним на разумном основании можно посмеяться, что он соорудил части вселенной печальными и наводящими страх по своему плану, а затем, раскаявшись, решил все изменить. Не в этом ли смысле Павел учит, что имеющий — как бы не имеющий, поскольку творец, имеющий вселенную, как бы не имея ее, меняет ее образ? а «радующийся как не радующийся», — поскольку творец, взирая на свое приятное и блестящее творение, не радуется и решил переделать и изменить его, так как сильно огорчается им? Итак, наградим это рассужденьице достойным смехом!
2. Рассмотрим и другой его бестолковый и ошибочный софизм, когда он говорит: «Мы, живущие, оставшиеся, не предупредим умерших при пришествии господа. Потому что сам господь при возвещении, при гласе архангела и трубе божией сойдет с неба и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними вознесены будем на облаках, в сретение господу на воздухе, и так всегда с господом будем» [639]. Действительно, нечто простирающееся до неба, нечто необыкновенно высокое — нестерпимое, исключительное вранье! Если такое продекламировать со сцены, то даже неразумные твари вынуждены будут заблеять и закаркать, поднимая невообразимый шум, когда узнают, что люди во плоти летают, как птицы, по воздуху и уносятся на облаке. Ведь это верх наглости (утверждать), что животные, отягощенные бременем тяжести тела, приобретают свойства крылатых птиц и плавают по воздуху как по какому-то морю, пользуясь облаком вместо корабля. Если бы это было возможно, это было бы чудом и противоречило бы порядку вещей. Ведь высшая творческая природа определила для всех существ соответствующие места и установила для каждого свое местопребывание — для водяных море, для земных сушу, для птиц воздух, для светил эфир. И если б одно из них было вырвано из обычной среды, оно погибло бы, перенесенное в чуждую обстановку и среду. Если, например, ты захочешь взять водяное животное и заставить его жить на суше, оно легко погибнет и умрет. С другой стороны, если земное, живущее на тверди животное бросить в воду, оно задохнется. И если лишить птицу воздуха, она этого не переживет; а если звездное тело удалить из эфира, оно не выдержит. Но божественный и творящий божественное разум ничего подобного не делал и никогда не сделает, хотя он в состоянии изменить судьбу творений; ибо в своих действиях и желаниях он руководится не тем, на что он способен, а тем, чтоб вещи сохранили свою последовательность, и для этого он соблюдает закон распорядка. Он поэтому не допускает, хотя бы и мог, чтобы по земле плыли корабли, чтобы море пахали и возделывали, он не превращает, хотя это в его власти, добродетель в порок, а порок, в свою очередь, в добродетель, он не снаряжает человека так, чтоб он стал птицей, не перемещает звезды вниз, а землю вверх. Отсюда, очевидно, следует, что совершенно нелепо говорить, будто люди будут восхищены когда-нибудь на воздух. Совершенно ясна ложь Павла, когда он говорит: «Мы, живые»; ведь с того времени, как он это сказал, прошло лет тридцать [640], и нигде никто, ни сам Павел с другими телами не вознеслись на воздух. Итак, пусть молчание покроет это совершенно уничтоженное речение Павла.
3. Надо также упомянуть и то, что сказал Матфей, как лежащий на мельнице [641]: «И проповедано будет, говорит он, евангелие царствия по всей земле… и тогда придет конец» [642]. Но вот каждая улица на земле знакома с евангелием, все пределы и границы мира обладают всем евангелием, а конца нигде нет и не будет. Приходится допустить, что и это сказано с тайным смыслом!
4. Посмотрим также известные слова, сказанные Павлу: «Господь же в видении ночью сказал Павлу: не бойся, но говори… ибо я с тобой, и никто не сделает тебе зла» [643]. Как же, разве не был схвачен в Риме и обезглавлен этот хвастун, говорящий, что «будет судить ангелов» [644]? Мало того, и Петр, взявший власть «пасти агнцев» [645], пригвожден к кресту и распят. И многие другие их единоверцы частью были сожжены, частью погибли после истязаний и поругания. Это недостойно решения бога или даже (просто) благочестивого человека, чтоб из-за любви и верности ему множество людей подвергалось жестокой казни, тогда как ожидаемого воскресения и пришествия не видно.
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997 - Пирс Брендон - История
- В изгнании - Кристина Рой - Религия
- Религия и культура - Жак Маритен - Религиоведение
- Православный советчик. Обрести телесную бодрость и уврачевать душу христианской молитвой - Евдокия Агафонова - Религия