Библейские пророки и библейские пророчества - Моисей Рижский
- Дата:08.07.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Религиоведение
- Название: Библейские пророки и библейские пророчества
- Автор: Моисей Рижский
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иезекииль, оказывается, был свидетелем возмутительных фактов измены иудеев своему богу, и притом в самом «доме Яхве», в иерусалимском храме. Он повествует об этом в описании одного своего «видения». В «видении» бог, ухватив пророка за волосы и подняв его «между землею и небом», перенес его в Иерусалим и ввел в храм Яхве. Там в одном месте бог приказал Иезекиилю прокопать стену и войти в дверь. Иезекииль вошел, «и вот всякие изображения пресмыкающихся и нечистых животных и всякие идолы дома Израилева, написанные по стенам кругом. И семьдесят мужей из старейшин дома Израилева стоят перед ними, и Иезания, сын Сафанов, среди них; и у каждого в руке свое кадило, и густое облако курений возносится кверху». После этого Яхве привел Иезекииля к воротам храма, «и вот, там сидят женщины, плачущие по Фаммузе». И еще в одном месте, во внутреннем дворе храма, «между притвором и жертвенником, около двадцати пяти мужей стоят спинами своими ко храму Яхве, а лицами своими на восток и кланяются на восток солнцу». Показав пророку в «видении» эти картины, Яхве сердито сказал: «За то и я стану действовать с яростью; не пожалеет око мое, и не помилую; и хотя бы они взывали в уши мои громким голосом, не услышу их». (Иез. 8).
Иезекииль не мог полностью выдумать то, что он описал в своем видении. До плена он, вероятно, наблюдал нечто подобное в иерусалимском храме. Очевидно, в «доме Яхве нашлось место и для языческих культов. Трудно сказать, что означали изображения животных на стенах иерусалимского храма, может быть, это были фигуры звероголовых египетских богов? Во всяком случае, в этих фресках, перед которыми совершались каждения и возлияния, можно с полным основанием усматривать пережитки древнего тотемизма и культа животных. А Таммуз — ведь это был умирающий и воскресающий вавилонский бог растительной силы природы, поклонники которого в определенные дни года оплакивали смерть своего бога, а затем праздновали его воскресение. Оказывается, были в Иерусалиме и «женщины, плачущие по Фаммузе». В храме Яхве совершалось также и поклонение Солнцу. Что же удивительного в том, что, когда иудеи попали в Вавилон, религия Яхве испытала мощный натиск со стороны язычества? Пророки и жрецы Яхве действительно должны были почувствовать себя «стражами» своей религии.
Даже такой в общем богословски настроенный автор, как И. Клаузнер, в своей статье об Иезекииле в Еврейской энциклопедии был вынужден признать, что «в представление о сущности бога Израиля Иезекииль не вносит никаких новых особо возвышенных черт. Напротив, в своих видениях (1:10 и 43:2–6) пророк окружает бога Яхве антропоморфными и даже зооморфными существами, которые послужили позже основанием к возникновению позднейшей ангелологии и апокалиптики. Это произошло, несомненно, не без вавилонского влияния: херувимы Иезекииля слишком напоминают крылатого вола «кирубу» вавилонян»[58].
К этому можно добавить, что и такие свойства бога, как универсализм и вездесущность, правосудие и справедливость, у Иезекииля существенно огрублены даже по сравнению с более ранними пророками. Атрибут вездесущности, например, реализуется богом с помощью летающей колесницы и крылатых быкообразных керубов-херувимов, которые могут перенести Яхве из Вавилона в Иерусалим или в любое другое место на земле. Бог Амоса опекал не только Израиль, он позаботился в свое время об арамлянах, эфиоплянах и филистимлянах. У Иезекииля Яхве отомстит Аммону и Моаву, Эдому и филистимлянам за то, что они не только злорадствовали по поводу гибели Иуды, но еще и оскорбили самого бога и его храм. Устами пророка Яхве грозит Аммону гибелью «за то, что ты о святилище моем говоришь «а! а!», потому что оно поругано» (25:3).
Но, пожалуй, еще чаще библеисты прошлого и настоящего обвиняют Иезекииля в «догматизме» и стремлении подать требования Яхве в форме статей законов и мелочных предписаний. Пророка упрекают в том, что он от имени бога потребовал от иудеев строгого выполнения не только моральных, но и культовых обязанностей. Так, в отличие от «возвышенных» заверений древних пророков и Иеремии о том, что для Яхве главное — праведное поведение, а в жертвах и курениях он не нуждается, у Иезекииля бог хочет и праведности и жертв, так как жертвенник — это «трапеза, которая пред Яхве» (41:22)[59] Яхве устами пророка обещает: в будущем царстве возрожденного Израиля «священники будут возносить на жертвеннике ваши всесожжения и благодарственные жертвы; и я буду милостив к вам» (43:27).
Пытаясь объяснить, почему Иезекииль придавал такое значение культовой стороне религии, одни авторы пишут о неожиданном возврате религиозного сознания к взглядам древнего яхвизма, когда религия Яхве включала в себя еще многие элементы семитического язычества, в том числе представление о магической роли жертвоприношений; другие склонны все объяснять «практической натурой» Иезекииля, отличавшей его от других пророков. Действительной причиной было, несомненно, то обстоятельство, что Иезекииль был в одном лице и пророк и жрец и что деятельность его протекала не на родине, а на чужбине, в условиях вавилонского плена.
Как пророк, Иезекииль, сам оказавшийся в плену в Вавилоне, очевидно, должен был считать своей прямой обязанностью поддерживать в своих соотечественниках веру в Яхве и надежду на улучшение их участи, если бог этого захочет. Выступал он также с пророчествами о других народах: Аммона и Моава, Эдома, Тира и Египта, предсказывая им отмщение от Яхве за то, что они плохо отнеслись к Израилю и Иуде в прошлом и злорадствовали по поводу его бедствий в настоящем, — за это они погибнут, а Израиль возродится. Но когда после падения Иерусалима в Вавилоне оказались вторая и третья партии изгнанников, перед пророками Яхве, очевидно, должны были встать новые задачи.
В эти годы среди плененных иудеев в Вавилоне появилось немало таких, которые, теряя веру не только в силу Яхве, но и в неизменность его любви к Израилю, начали поклоняться богам той земли, на которой они оказались поселенными. Иезекииль именно это имел в виду, вложив в уста Яхве суровое предупреждение этим малодушным: «И что приходит вам на ум, совсем не сбудется. Вы говорите: «будем, как язычники, как племена иноземные, служить дереву и камню». Живу я… рукою крепкою и мышцею простертою и излиянием ярости буду господствовать над вами» (20:32–33). И вместе с тем пророк, видимо, понимая недостаточность воздействия на умы своих соплеменников силою одного только страха, к тому же сильно ослабевшего в сложившейся обстановке, решил прибегнуть еще к одному доводу: Яхве, убеждал Иезекииль, обязательно поможет своему народу, так как он сам в этом заинтересован. Он сказал пророку: «Я рассеял их по народам, и они развеяны по землям… Я Яхве… И возьму вас из народов, и соберу вас из всех стран, и приведу вас в землю вашу… и сделаю то, что вы будете ходить в заповедях моих и уставы мои будете соблюдать и выполнять. И будете жить на земле, которую я дам отцам вашим, и будете моим народом, а я буду вашим богом… И умножу плоды на деревах и произведения полей, чтобы впредь не терпеть вам поношения от народов из-за голода… Не ради вас я сделаю это… да будет вам известно… И узнают народы, которые вокруг вас, что я, Яхве, созидаю разрушенное» (36:19–32). Трудно сказать, в какой мере этот новый, придуманный Иезекиилем довод сыграл роль в сохранении веры в Яхве в условиях вавилонского пленения, но в теодицею бога он, очевидно, ничего нового не внес. А между тем как раз в условиях плена оправдание Яхве стало для его ревнителей задачей особенно актуальной и вместе с тем особенно сложной.
Пусть Иуда грешил, пусть он провинился перед своим богом, но заслужил ли он такое страшное наказание, которое грозит ему полной гибелью? Притом если погибнет Иуда, то погибнет и вера в Яхве! И ведь не все иудеи «беззаконники», за что же невинные должны страдать вместе с виновными? Можно себе представить, что перед Иезекиилем постоянно ставились эти вопросы. Прав ли Яхве? (18:25, 29; 33:17–20).
Ответ Иезекииля не был оригинальным: как и древние пророки, он подробно разбирает прошлое своего народа и показывает всю его неблагодарность и тяжкие прегрешения перед богом. Иерусалим был хуже, чем Содом (16:48).
По примеру Осии Иезекииль персонифицирует Самарию и Иерусалим в виде двух блудниц, беспрестанно изменяющих своему законному супругу, Яхве, с любовниками ассирийскими, египетскими, вавилонскими; причем, увлекшись, пророк нарисовал предельно натуралистические и эротические картины «блуда» (глава 23). Самария, т. е. Израильское царство, по справедливости пострадала за свои преступления перед богом, а Иерусалим — Иуда — оказался еще вдвое греховнее. «Неси же посрамление твое… — увещевает Яхве народ Иуды, — Красней же от стыда… За разврат твой и мерзости твои терпишь ты, говорит Яхве». Но, устыдив изменницу, Яхве, так же как у Осии, обещает ей прощение: «Я вспомню союз мой с тобою во дни юности твоей, и восстановлю с тобою вечный союз» (16:52–60).
- Исагогика. Ветхий Завет - прот.Александр Мень - Религиоведение
- Молитва господня - Митрополит Вениамин - Прочая религиозная литература
- Учения и заветы - Джозеф Смит - Религия
- Иудаизм - У. Курганова - Религиоведение
- Второзаконие. Наука о Ветхом Завете - Андрей Тихомиров - История