Эго и Архетип - Эдвард Эдингер
- Дата:15.07.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Психология
- Название: Эго и Архетип
- Автор: Эдвард Эдингер
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Драма распятия на кресте и события, приведшие к ней, отражают конечные аспекты индивидуации. При соотнесенности с архетипической парадигмой индивидуальные переживания бесчестья, позора и отвергнутости приобретают смысл и величие. Показательной в этом отношении является психологическая установка Христа в саду Гефсиманском: "Отче! о, если бы Ты благоволил пронесть чашу сию мимо Меня! впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет" (Евангелие от Луки, 22:42).
Здесь была приведена классическая формулировка установки эго, которая необходима при кризисе индивидуации. При такой установке поддержка неизменно приходит из сфер архетипической психики. (Рис.42). Точно так же характерную особенность кризисных этапов индивидуации составляет переживание предательства! мучительная боль которого выразилась в словах: "Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" (Евангелие от Матфея, 27:46). В такие моменты эго ощущает полное отсутствие утешения и поддержки как изнутри, так и извне. Иссякает вера, основанная на проекциях и бессознательных допущениях. Это состояние знаменует наступление переходного периода. Переживание отчаяния наступает после гибели старой жизненной ориентации и предшествует рождению новой ориентации. Воскресение Христа символизирует рождение более всесторонней личности, которое может привести к сознательному признанию испытания распятием на кресте. Святой Иоанн Креститель описывает эту ситуацию следующим образом:
"В таком случае подобающим будет то, что душа в первую очередь ввергается в пустоту и нищету духа и лишается всякой помощи, утешения и естественного понимания всех вещей—высших и низших. При такой опустошенности она действительно способна стать нищей духом и освободиться от ветхого человека, чтобы жить новой, блаженной жизнью, которая посредством этой ночи (темной ночи души) и отражает состояние единства с Богом".
Распятие на кресте составило кульминацию земной жизни Иисуса. При распятии на кресте происходит слияние Иисуса как эго и Христа как Самости. Человеческое существо (эго) и крест (мандала) становятся едины. Греческий прототип такого единения человека и мандалы представлен в образе Иксиона, привязанного к огненному колесу. Однако здесь заложен совершенно иной смысл. Иксион был привязан к колесу в наказание за свою дерзновенную попытку совратить Геру. Он вовсе не добровольно был привязан к колесу, и его союз с колесом должен был стать вечным. Здесь нельзя сказать, как в случае Христа, "Свершилось!" (Евангелие от Иоанна, 19:30). Миф об Иксионе олицетворяет то, что происходит с эго при приближении к мандале Самости.
Христианский миф относится к более высокому уровню развития эго. Христос является человеком и Богом. Как человек он идет к кресту, испытывая муку, но идет добровольно, воспринимая крестное распятие как часть своей судьбы. Как Бог он добровольно приносит себя в жертву ради человечества. С психологической точки зрения это означает, что распятие эго и Самости происходит одновременно. Пригвожденная и подвешенная (т.е. как бы расчлененная) Самость терпит муку ради временной реализации. Для того чтобы появиться в пространственно-временном мире, она должна примириться с партикуляризацией или воплощением в конечном. Готовность Самости отказаться от вечного, непроявленного состояния и разделить человеческую участь свидетельствует о том, что архетипическая психика склонна спонтанно насыщать и поддерживать эго. В этой связи будет уместным привести следующий отрывок из Второго Послания к Коринфянам (8:9): "...Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою".
С другой стороны, распятие на кресте означает для эго подвешенность между противоположностями, которая вызывает у него ощущение беспомощности. Распятие на кресте признается неохотно, исходя из внутренней необходимости индивидуации (процесса созидания целостности), которая требует полного осознания парадоксальной природы психического. По поводу морального аспекта этого образа Юнг говорит следующее: "Реальность зла и его несовместимость с добром разделяют противоположности и неумолимо приводят к распятию на кресте и приостановке всякой жизни. Поскольку" по природе своей душа—христианка", этот результат наступает с такой же неизбежностью, как и в жизни Иисуса: все мы должны быть "распяты с Христом", т.е. нам необходимо "застыть" в нравственном страдании, сопоставимом с реальным распятием на кресте". В другом месте Юнг высказывается в более общем виде:
"Все противоположности исходят от Бога, поэтому человек должен смириться с этим бременем; при этом он обнаруживает, что Бог, пребывающий в его "противоположностях", овладел им, сам воплотился в него. Он превратился в сосуд, наполненный божественным конфликтом". Одна из существенных особенностей христианского мифа и учения Иисуса состоит в отношении к слабости и страданию. Происходит настоящая переоценка обычных ценностей. Отвергаются обычные сознательные ценности: сила, власть, полнота и успех. Вместо них особое достоинство приобретают слабость, страдание, нищета и несостоятельность. Эта идея развивается во всех проповедях Иисуса и достигает наивысшего выражения в распятии на кресте, когда Бог подвергается унизительному наказанию и умирает постыдной смертью преступника на кресте. Это было за пределами понимания римлян, для которых высшими ценностями были честь, сила и мужские добродетели. С психологической точки зрения, как мне кажется, здесь происходит столкновение между целями и ценностями двух различных стадий развития эго. Забота о личном достоинстве и силе и презрительное отношение к слабости неизбежны и необходимы на начальных стадиях развития эго. Вообще говоря, для того, чтобы существовать, эго должно научиться отстаивать свои права. Поэтому в психологии молодежи христианский миф занимает незначительное место.
В психологическом отношении христианский миф приобретает особое значение на более поздних стадиях психического развития, когда уже сформируется устойчивое, развитое эго. Действительно, христианский миф дает нам образы и подходы, относящиеся к процессу индивидуации, который, в частности, составляет задачу второй половины жизни. Образ страдающего божества имеет непосредственное отношение к этой стадии развития. Этот символ говорит о том, что переживание страдания, слабости и несостоятельности по праву принадлежит Самости, а не только эго. Общее заблуждение эго состоит в том, что оно берет на себя всю ответственность за свои страдания и неудачи. Такое заблуждение обнаруживается, например, в общем отношении людей к своим собственным слабостям, т.е. в психологической установке стыда и страдания. Индивид лишен возможности самореализации в той мере, в какой он слаб, как и мы все, и в то же время считает постыдным быть слабым. И, тем не менее, рассмотрение переживаний слабости и несостоятельности как проявлений страдающего Бога, который стремится к воплощению, позволяет индивиду совершенно по-новому взглянуть на вещи.
Эти соображения особенно применимы к психологии депрессии. Депрессия означает "придавленность" чрезмерным грузом, грузом ответственности и ожиданий от самого себя. Страдание индивида создает основу для самообвинения, которое может принять почти глобальные масштабы. В один из особенно сильных депрессивных периодов пациентке, подверженной депрессии, приснился следующий сон: (я привожу неполное описание сна): Я вижу грязного старика", который сидит на скамейке, расположенной напротив меня. Он одет в лохмотья и покрыт грязью» Он похож на человеческое отребье ...на нищего с сомнительной репутацией, изгнанного из общества. Он—изгой, "меньший среди нас"". Этот человек говорит: "Они должны принять меры к мелким животным". Тогда я окинула его внимательным взглядом. Он сидел на скамейке, расположенной справа от меня. На его коленях лежали три мертвые крысы и мертвый серый кролик.
Затем я замечаю, что вокруг его головы летает туча комаров. Они покрывают всю его голову, забились в саму голову, в нос и глаза. Вначале это выглядит так, словно голова мужчины окружена ореолом. Вместо того чтобы, как обычно, испугаться и убежать, меня охватывает чувство сострадания к нему. Аналитик говорит: "Это - Христос". Мы решаем позвать кого-нибудь, чтобы помочь ему". Это замечательное сновидение показывает, что христианский миф имеет непосредственное отношение к психике современного человека. Оно вызывает в нашей памяти слова: "Истинно говорю вам: "Так, как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне"" (Евангелие от Матфея, 25:40). Жалкая фигура оборванного грязного нищего с мертвыми животными на коленях ярко передает презираемые, отвергнутые стороны личности сновидицы. Ее сознательное отношение к своей слабой, страдающей стороне отражается в состоянии бродяги. Самым замечательным в этом сновидении является отождествление бродяги с Христом. Это может означать только одно: то, что сновидица считает самым постыдным в себе самой, абсолютно неприемлемым, в действительности составляет высшую ценность, Самого Бога. При правильном подходе такое сновидение может привести индивида к формированию нового отношения к своей слабости, а именно, к признанию существования внутреннего, неполноценного человека как "пути" к Самости.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Без очков. Восстановление зрения без лекарств - Марина Ильинская - Здоровье
- Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953) - Мозохин Борисович - История
- Индивидуальная кулинария по группам крови - Аурика Луковкина - Кулинария
- Очерки душевной патологии. И возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия - Сергей Белорусов - Религия