Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность - Лев Клейн
- Дата:11.11.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Психология
- Название: Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность
- Автор: Лев Клейн
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Барон Доазан был на ножах с князем де Монтескью, потому что тот увел у него 16-летнего баска Габриеэля Итурри, приехавшего в Париж из Аргентины. Князь тотчас переименовал юношу в д'Итурри, хотя тот разговаривал с ужасающим акцентом (вместо «мсье ле комт» он звал князя «муссу ле конт») и совершенно не понимал аристократического обхождения. Когда однажды князь спросил его про одного знакомого, «из какого тот дома» (то есть из какого рода, достаточно ли знатен), Габриэль простодушно назвал улицу и номер дома. Тем не менее он стал князю секретарем, другом и доверенным порученцем (и, конечно, любовником), прослужив в этом качестве при нем двадцать лет. Пруст знал его низеньким лысеющим человечком, уже не очень молодым, который князю однако изменял. С него списан Жюпьен, подружившийся с бароном де Шарлю. Когда Итурри умер, князь тяжело переживал потерю.
Оба — и барон и князь — явно домогались любви молодого и красивого знакомого с хорошими манерами, но Пруст не мог ответить им взаимностью. Так же, как и им, ему нравились только молодые люди. Он рад был услужить князю (ему было лестно это знакомство), и он привел в дом к князю 19-летнего красавца-пианиста Леона Деляфосса, в которого князь немедленно влюбился и оставил при себе. С Деляфосса частично списан Морель, в которого влюблен барон де Шарлю.
Пруст и сам жаждал найти хорошего друга, но ему не везло. Он пишет страстные письма Гастону де Билли, но столь же страстных ответов нет. В 1892-93 гг. умерли двое его близких друзей — Эдгар Обер и Уилли Хит. Неясно, носила ли дружба с ними интимный характер: Пруст был достаточно осторожен, чтобы не афишировать свои пристрастия. В 1893 г. он поместил в одном журнале рассказ «Пред ночью», в котором героиня, юная девушка, открыв в себе склонность к женщинам, пытается покончить с собой. Она признается в этом своему любовнику. Зная принцип Пруста не говорить «я» в литературных произведениях и маскировать свои чувства под женские, можно догадываться об истинных стимулах этого рассказа. В 1894 г. он сблизился с 19-летним тенором, пианистом и композитором Рейнальдо Аном, евреем, родившимся в Венесуэле. Рейнальдо был очень красив и эффектен, с длиннющими ресницами, и 23-летний Пруст был покорен им. Эта любовь, со страстью и ревностью, с совместными путешествиями и ссорами, длилась два года. Теперь Пруст должен был уже четко себе представлять, что он и сам принадлежит к той же когорте, что и Монтескью и Доазан. В отличие от них он должен был тщательно скрывать свои склонности, чтобы не травмировать свою мать, да и другие его светские знакомые относились к подобным чувствам хоть и терпимо, но хуже, чем с презрением — с ядовитой насмешкой. Ана сменил Люсьен Доде, сын известного писателя Альфонса Доде, автора «Тартарена из Тараскона». Это был стройный 17-летний юноша, завитой, напомаженный, напудренный и подкрашенный, с писклявым голосом — будто специально созданный, чтобы воплощать стереотип гомосексуала. Затем Пруст завел дружбу, если не интимную связь, с молодыми румынско-французскими князьями Антуаном и Эммануэлем Бибеско, которые жили на той же улице в Париже.
В 1896 г. он опубликовал сборник своих рассказов «Утехи и дни». Название пародирует классическое «Труды и дни» Гесиода. Снобизм и декадентство поданы с легкой иронией. В этом сборнике притягательную для автора тему продолжает рассказ «Признания юной девушки» Шестнадцатилетнюю героиню, сильно зависимую от матери (ив этом подобную самому Прусту), искушает соблазнами приезжий кузен. Слабовольная, она не может отказаться от блаженных удовольствий. Уроки кузена продолжает другой молодой человек. Любовники обводят мать вокруг пальца. В секретных грехах девушка признается своему жениху. Тот рекомендует молчать, а в будущем блюсти чистоту. Но старые соблазны возвращаются, и девушка не в силах им противостоять. Мать, наконец, узнает обо всем и умирает. Героиня кончает самоубийством.
Пруст сумел предохранить мать от травмирующих открытий, и ему не пришлось бежать из жизни. Но в 1896 г. один из приятелей Монтескью написал рецензию на книгу Пруста «Утехи и дни». Иронически обыгрывая то, что Прусту удалось заручиться предисловием Анатоля Франса, рецензент Жан Лоран (это псевдоним, настоящее имя — Поль Дюваль), сам гомосексуальный, предсказывал, что для следующей книги Пруст, вероятно, заручится предисловием Альфонса Доде, «который вряд ли сможет отказать своему сыну Люсьену». Намек был достаточно ясен. Чтобы защитить свою честь, Пруст вызвал автора на дуэль. В начале 1897 г. противники вежливо обменялись выстрелами в воздух, и приличия были соблюдены, Пруст доказал всем, что он отнюдь не столь женственный и изнеженный.
А в текст «Содома и Гоморры» легли замечания о том, что:
«…гомосексуалист в присутствии еще одного извращенного видит перед собой не просто отталкивающее изображение самого себя, которое, будучи неодушевленным, могло бы только уколоть его самолюбие, но другого самого себя, живого, действующего в том же направлении, способного, следовательно, причинять ему страдания в его сердечных делах. Руководимый инстинктом самосохранения, он готов очернить возможного соперника и во мнении людей, которые могут повредить этому сопернику (причем гомосексуалист N 1 не боится прослыть лжецом, когда он изничтожает гомосексуалиста N 2 в глазах людей, которые могут быть осведомлены о том, какой образ жизни ведет он сам), и во мнении молодого человека, которого он «подцепил», которого у него могут отбить…» (Пруст 1993а: 293). Отразилось это и в эпизоде о мнимой дуэли де Шарлю…
… Между тем, Пруста одолели болезни. За вторую половину девяностых годов он почти ничего не написал. В 1900 г., как он поведал своему приятелю из семейства Дрейфусов, писатель не покидал постели и не одевался уже 7 месяцев. Через несколько лет он оборудовал себе пробковую комнату, в которой проживет до 1919 г. Там он и начал писать свои романы. По многу раз переписывал и отдавал на перепечатку, внося всё новые добавления и поправки. В 1903 г. умер его отец, в 1905 г. — мать. Смерть матери Марсель переживал особенно тяжело. Она была последним связующим звеном с миром молодости и относительного здоровья — тем, который он восстанавливал в своих романах. Однако эта кончина освободила Пруста от некоторых ограничений. С этого времени в доме у него стали постоянно жить один за другим молодые любовники, которых он держал как секретарей или слуг. Но установку на сокрытие своей гомосексуальности, в значительной мере сформированную ради матери, Пруст сохранил. Ради мира своей матери, ее и своих светских друзей и знакомых. Ради своего спокойствия, которое Пруст очень ценил. Маскировка и самозащита были чем-то вроде второго слоя пробкового дерева.
Пруст, однако, не всегда был таким уж домоседом. Он очень любил автомобильные поездки далеко за город, имел автомобиль (по тем временам, редкостная и изысканная роскошь) и держал шофера. Шофером он обзавелся молодым и красивым, хотя и несколько вульгарной красотой. Это был 19-летний Альфред Агостинелли, уроженец Монако. Неясно, чем больше любовался Пруст во время поездок — фруктовыми деревьями и цветами за окном или своим водителем. Во всяком случае в журнальном очерке «Впечатление от поездки на автомобиле» он страстно изливает свое восхищение именно шофером — его слитностью с рулем, его неземным обликом в шлеме. Альфред возил его весь сезон 1907 года и был объектом его любви. Пруст впоследствии писал о нем, что «любил его, вероятно, больше, чем всех своих друзей».
В 1912 г. он снова предложил Прусту свои услуги, когда у Пруста был уже другой шофер, Альбаре, жена которого Селеста стала Прусту преданной экономкой. Но отказаться от милого предложения Пруст не мог. Он взял Альфреда секретарем — переписывать роман «Сван». Альфред переселился к Прусту вместе со своей любовницей Анной, которую он выдавал за жену. Пруст не мог нарадоваться на своего секретаря. В письме другу он пишет: «Я думаю, ты бы удивился, прочитав фразы, достойные величайших писателей, вышедшие из-под пера этого шофера». Они были очень близки. Их ванны стояли рядом, и они мылись, беседуя. Утвердился ритуал поцелуя на ночь, после которого Альфред уходил к Анне. Поцелуй был глубоким, который в России называют «французским» — с проникновением языка Альфреда в рот Пруста. Пруст осыпал своего любимца дорогими подарками. Но в доме не стало покоя. Анна была женщиной уродливой, ревнивой и жадной. Кроме того, к дому прилипли брат и сестра Альфреда. У семейства Агостинелли были вульгарные вкусы, дорого обходившиеся писателю. Пруст жаловался другу, что, получив 50 франков, они могут двадцать истратить на персики, двадцать на автомобиль и не оставить ничего на завтра. Он уж собирался сбежать из собственного дома в Италию.
Но тут Альфред захотел учиться на летчика. Пруст был решительно против и угрожал, что если Альфред упадет на землю, то жена его останется без гроша, а он, Пруст, и пальцем не пошевелит. В 1914 г. Альфред всё-таки уехал на юг Франции и поступил в авиашколу, записавшись под именем Марселя Свана. Писатель и его роман были всё-таки центром его помыслов. При втором же полете самолет его действительно упал в море, Альфред погиб. Но безутешный Пруст много помогал его соломенной вдове. Она лишь обижалась на то, что Пруст не хочет заказать на могилу Альфреда искусственные цветы — ведь это было бы так шикарно.
- IT-рекрутмент. Как найти лучших специалистов, когда все вокруг горит - Егор Яценко - Маркетинг, PR, реклама
- Корпоративная культура современной компании. Генезис и тенденции развития - Анжела Рычкова - Культурология
- Китаизация марксизма и новая эпоха. Политика, общество, культура и идеология - Ли Чжожу - Политика / Экономика
- Ученик Творца. Проба сил. Книга 2. - Валерий Тиничев - Научная Фантастика
- Повелитель Запретной Магии - Владимир Упоров - Книги магов