Открыть ящик Скиннера - Лорин Слейтер
- Дата:19.10.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Психология
- Название: Открыть ящик Скиннера
- Автор: Лорин Слейтер
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты решила что? — переспрашивает мой муж.
— Я хочу попробовать, — отвечаю я, — в точности повторить эксперимент Розенхана и посмотреть, госпитализируют ли меня.
— Прости, пожалуйста, — говорит он, — а не кажется ли тебе, что нужно подумать и о своей семье?
— Да ничего у меня не получится, — говорю я, вспоминая слова Спицера. — Я через час уже вернусь.
— А если нет?
— Тогда ты приедешь и заберешь меня.
Муж теребит свою бороду, которая, пожалуй, стала слишком длинной. Он носит хакерскую рубашку, в которой синтетики больше, чем хлопка, с роршаховским[28] чернильным пятном на кармане.
— Приеду и заберу? Ты думаешь, мне поверят? Меня просто запрут в соседней палате, — говорит он почти с надеждой. Мой муж родился слишком поздно, чтобы насладиться шестидесятыми годами, и это очень его огорчает. Он молча продолжает теребить бороду. В открытое окно влетает мотылек и начинает отчаянно биться о лампу. Тень, которую он отбрасывает на стену, велика, как птица. Мы следим за мотыльком и вдыхаем запах осени.
— Я тоже с тобой поеду, — наконец говорит муж.
Да нет, не поедет: кому-то же нужно присматривать за дочкой. Я начинаю готовиться: пять дней не принимаю душ. Потом звоню приятельнице, о которой известно, что ее отличает склонность к авантюрам, и спрашиваю, нельзя ли мне воспользоваться ее именем взамен собственного, которое кто-нибудь может узнать. Мой план заключается в том, чтобы назваться ею, а потом попросить ее, предъявив удостоверяющие личность документы, получить истории болезни, чтобы я точно знала, что говорилось в приемном покое. Приятельница, Люси, соглашается. Вот кого на самом деле следовало бы отправить в сумасшедший дом!
— Это так забавно, — говорит она.
Потом я долго практикуюсь перед зеркалом.
— Плюх, — говорю я и начинаю хихикать. — Я… я приехала сюда… — теперь нужно изобразить тревогу, наморщить лоб. — Я приехала сюда, потому что слышу голос, который говорит «плюх». — Каждый раз, сказав это, я, стоя перед большим зеркалом в обвисшей черной бархатной шляпе, начинаю смеяться.
Если я рассмеюсь, я наверняка выдам себя. Ну, если мне все-таки удастся сдержаться, если я буду говорить о себе правду, за исключением этого единственного симптома, как делали Розенхан и компания во время своего эксперимента, что ж, может быть, меня и поместят в палату. Мой сценарий, правда, в одном существенно отличается от замысла Розенхана. Никто из участников его затеи не имел раньше дела с психиатрией; я же, напротив, обладаю солидной историей болезни, включая несколько госпитализаций, хотя сейчас и вполне здорова. Я решаю скрыть это обстоятельство и отрицать какие-либо предшествующие обращения за психиатрической помощью; такая ложь, как мне известно, является радикальным отступлением от исходного протокола эксперимента. Плюх.
Я на прощание целую дочку. Мужа я тоже целую на прощание. Я пять дней не принимала душ. Зубы у меня грязные. Я надела измазанные в краске черные леггинсы и футболку с надписью «Ненавижу свое поколение».
— Как я выгляжу? — спрашиваю я мужа.
— Как всегда, — отвечает он.
Я отправляюсь. Ничто не сравнится с поездкой на автомобиле осенью. Стоит выехать за город, и воздух начинает пахнуть опавшими листьями и урожаем. Посреди поля виден красный амбар, по нему пробегают тени от синих туч, перемежаясь с ярким солнечным светом. Слева от дороги кипит река, покрытая пеной после недавних дождей. Поток встает на дыбы, истерически кидаясь на плоские спины скал, перемешивая ил, тину, гальку — следы туманной древней истории.
Я выбрала лечебницу в нескольких милях от города, в которой есть психиатрическое отделение. Эта лечебница имеет отличную репутацию — учтите на будущее. Здание находится на холме, и к нему ведет извилистая дорога.
Чтобы попасть в приемный покой психиатрического отделения, нужно найти соответствующую дверь в огромном белом холле и нажать кнопку звонка. Через интерком доносится голос: «Мы можем вам помочь?», и вы отвечаете: «Да».
— Да, — говорю я.
Двери открываются — похоже, без всякого человеческого участия; за ними обнаруживаются трое полицейских с блестящими серебряными бляхами. На экране стоящего в углу телевизора кто-то стреляет в лошадь — бах! — и пуля рисует звезду на красивом лбу, черную на черной шерсти.
— Имя? — спрашивает сестра, открывая регистрационный журнал.
— Люси Шеллман, — отвечаю я.
— А как пишется Шеллман? — задает сестра вопрос.
Я не сильна в таких вещах и на подобный фонетический экзамен не рассчитывала… Что ж, придется постараться.
— Ш-е-л-м-е-н, — говорю я.
Сестра записывает, с подозрением глядя на буквы.
— Какое странное имя, — говорит она. — Это же множественное число[29]!
— Ну, — объясняю я, — так уж получилось на Эллис-айленде[30].
Сестра поднимает на меня глаза, потом что-то — чего я не вижу — пишет в журнале. Я начинаю беспокоиться о том, не решит ли она, что у меня бред, связанный с Эллис-айлендом, так что я говорю:
— Я никогда не бывала на Эллис-айленде. Это семейная история.
— Расовая принадлежность? — спрашивает сестра.
— Еврейка, — отвечаю я и начинаю гадать: не следовало ли сказать «протестантка»? На самом деле я еврейка, но тут меня одолевает паранойя (чего обычно не случается): я не хочу, чтобы моя национальность была использована против меня.
Чего я так боюсь? Никто не может подвергнуть меня принудительному лечению. Со времен Розенхана и отчасти в результате его исследования законы, касающиеся принудительного лечения, стали гораздо строже, и до тех пор, пока я отрицаю тягу к убийству или самоубийству, я — свободная женщина. «Ты свободная женщина, Лорин», — говорю я себе, хотя где-то на заднем плане моего сознания река истерии выносит на поверхность ил и мусор.
Я контролирую ситуацию. Я говорю это себе, хотя река все так же бурлит. Я ведь на самом деле не чувствую, что я ситуацию контролирую. В любой момент кто-нибудь может вывести меня на чистую воду. Как только я скажу «плюх», какой-нибудь начитанный психиатр тут же заявит: «Вы — мошенница. Я знаю об этом эксперименте». Остается только молить Бога, чтобы здешние психиатры не оказались начитанными. На это я и делаю ставку.
Этот приемный покой кажется мне странно знакомым. Сестра записывает мое имя, которое не мое, и несуществующий адрес; я придумала название улицы, потому что мне нравится, как это звучит: Ром-роу, 33. Ром-роу, место, где пираты выращивают зелень в своих садах. Приемный покой кажется знакомым потому, что в прошлом я не раз попадала в очень похожие, только тогда у меня были настоящие симптомы психического нарушения… все это было очень давно. Запах заставляет меня вернуться в те дни: пот, свежевыстиранное белье, пустота. Я не ощущаю триумфа, только печаль, потому что где-то рядом таится настоящее страдание, а лошадь с алой звездой на лбу падает на солому. Запах есть запах, сестра есть сестра — ничего не меняется.
Меня отводят в маленькую комнату, где к стене прислонены носилки с черными ремнями.
— Садитесь, — предлагает мне сестра, и в комнату входит мужчина, закрыв за собой дверь.
— Я мистер Грейвер, — говорит он, — старший медбрат, и я сейчас измерю ваш пульс.
Сто ударов в минуту.
— Многовато, — говорит мистер Грейвер. — Я бы сказал — верхняя граница нормы. Конечно, кто не будет нервничать на вашем месте. Здесь ведь приемный покой психиатрического отделения — это кого угодно заставит нервничать. — Он улыбается мне мягкой доброй улыбкой. — Послушайте, не принести ли вам стакан родниковой воды? — И прежде чем я успеваю ответить, он вскакивает, исчезает и тут же возвращается с высоким стаканом, почти элегантным, где в воде плавает бледно-желтый ломтик лимона. Этот ломтик неожиданно кажется мне таким красивым: он играет с желтизной, но никак не может обрести ее, мешает белый цвет, а цедра слишком тоненькая.
Мистер Грейвер вручает мне стакан. Этого я не ожидала — такой доброты, такой услужливости. Розенхан писал о том, что подвергся дегуманизации. Пока что если кто-нибудь и подвергся дегуманизации здесь, так это мистер Грейвер, который быстро превращается в моего собственного личного дворецкого.
Я делаю глоток.
— Большое спасибо, — говорю я.
— Может быть, я еще что-нибудь могу для вас сделать? Вы не голодны?
— О нет, нет, — отвечаю я. — Со мной на самом деле все в порядке.
— Ну, не хочу вас обидеть, но с вами явно не все в порядке, — говорит мистер Грейвер, — иначе вас здесь не было бы. Так что вас тревожит, Люси?
— Я слышу голос, — говорю я.
Он что-то записывает в карточке и понимающе кивает.
— И что голос говорит?
— Плюх.
Он больше не кивает понимающе.
- Книжный магазин Блэка (Black Books). Жгут! - Роман Масленников - Цитаты из афоризмов
- Четырнадцать свиданий - Морана - Короткие любовные романы / Современные любовные романы / Юмористическая проза
- Эксперимент есть эксперимент - Василий Владимирский - Публицистика
- Помолвка с мечтой - Лорин Чандлер - Короткие любовные романы
- Миражи на стене - Антон Булавин - Русская современная проза