Химера воспитания - Борис Поломошнов
- Дата:16.07.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Психология
- Название: Химера воспитания
- Автор: Борис Поломошнов
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Аудиокнига "Химера воспитания" от Бориса Поломошнова
📚 "Химера воспитания" - это захватывающая история о сложных отношениях между родителями и детьми, о поиске себя и своего места в мире. Главный герой, Максим, сталкивается с трудностями воспитания своего сына, который не похож на других детей. В поисках ответов на свои вопросы, он отправляется в увлекательное путешествие по миру воспитания и самопознания.
Автор книги, Борис Поломошнов, в своем произведении затрагивает актуальные проблемы современного общества и психологии, помогая читателям лучше понять себя и окружающих.
Об авторе:
Борис Поломошнов - известный психолог, педагог и писатель. Его работы помогли многим людям разобраться в себе и своих отношениях с окружающим миром. Борис обладает уникальным стилем изложения и способен заинтересовать читателя с первых строк.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Мы собрали лучшие произведения разных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в мир увлекательных историй, которые не только развлекут, но и помогут расширить ваш кругозор и понимание окружающего мира. Погрузитесь в мир книг вместе с нами!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И та, бедолага, уписавшись с перепугу, – со всей доступной ее стати и габаритам прытью – метнулась из прибрежных к озеру кустов, куда ее занесла нечистая сила.
«Сына, чего ж ты так ругаешься?», – не совсем отойдя от пережитого им лексического удара, вопросил спустившийся с пригорка папаша Егора.
«Папа, я не ругаюсь, а так разговариваю. По-другому они (то бишь, коровы – прим. автора) не понимают. Так мне сказали».
«Вот так так…», – подумалось папаше – «издержки первозданности».
«C этим что-то делать надо, надо что-то предпринять», – глубокомысленно изрек он – про себя.
Тут и подсказка подоспела: с высоты холма, на котором была расположена скромная обитель деда Коли и бабы Мани виднелись золоченые купола Святогорского монастыря.
Да, да, того сáмого, где нашел свое вечное упокоение мятежный Александр Сергеевич.
Пушкин.
Ныне это место так и называется: Пушкинские горы.
Увидено – сделано.
Едем.
Серповидный месяц – на небо – буренок – по домам.
Благополучно сдав кнут, прочие причандалы и полномочия своему семилетнему сменщику, привезенному родителями из Питера к бабушке – на парное молоко, Егор стал тщательно готовиться к завтрашней поездке.
Пистолет (с пистонами) – в сторону: будем надеяться, что не пригодится.
Фонарик – на всякий случай – в рюкзачок.
Фляжку с водой – тоже.
Перочинный ножик, спички, компас – мало ли что? – туда же.
Рогатку… ее-то лучше, чтобы папа совсем не видел.
Бутерброды баба Маня обещала соорудить завтра спозаранок.
Со свежеиспеченным в печи хлебом.
Вроде бы – все.
Можно ложиться спать.
Пораньше.
Ведь завтра – в поход.
Спокойной ночи.
…
В деревне будильник не нужен.
Всякая живность живо разбудит.
С утра пораньше.
Безо всякого будильника.
Баба Маня хлопочет у печки.
Порядок.
Завтрак – на столе.
Бутерброды готовы и упакованы.
Необходимые наставления по поводу дороги и опасностей, гипотетически подстерегающих на ней, получены – в путь!
Долго ли, коротко ли, папа с сыном шли-шли, и, наконец, дошли.
Возле центральных ворот Святогорского монастыря – вереница экскурсионных автобусов, из которых постоянно высаживаются туристы. Преимущественно – пожилые западноевропейцы.
Оживленно гогочут.
Интенсивно фотографируют.
Вычурно позируют.
Белозубо фотографируются.
В основном – на фоне памятника (см. ниже).
Интересно, есть ли среди них потомки Дантеса?
– Папа, а кто убил Пушкина?
Вот только этого вопроса папе Егора сейчас не хватало!
Придется как-то выкручиваться.
Да так, чтобы у сына не возник синдром французофобии.
«Видишь ли», – начинает говорить папаша, еще не имея представления, чем он закончит свой спич.
– Пушкина убил Дантес.
– А на его могилу люди тоже носят цветы?
– Нет. Не носят. Даже прямые его потомки (см. фото надгробной плиты на могиле Жоржа Шарля Дантеса в городе Сульце, что во Франции – прим. автора).
Уфф, вроде бы как выкрутился.
– Правильно делают. У нас деньги есть?
– А сколько надо?
– Чтобы хватило купить цветы.
– Есть.
– Давай.
Дал.
«Это тебе за твои сказки», – сказал шестилетний Егор, тщательно укладывая купленный им букет к подножию памятника навечно тридцатисемилетнему Пушкину.
Ничего лишнего.
Только личное.
Не будем и мы эксплуатировать лишние слова.
Просто помолчим.
А потом вернемся к нашим поточным делам.
Егор – пасти коров.
Его папа – косить траву.
В качестве будущего сена (господи, как эти местные косари это так делают, что к концу дня у них поясница не отваливается? Особенно – с правой стороны, откуда косу заносишь?! Да и с левой – тоже).
Все.
Решено.
На следующие выходные Егора едем в Питер.
В «гордый город на Неве».
Сказано – сделано.
Едем.
Сборы были недолгими.
В отличие от дороги.
Ну, да ничего.
Асфальт плавно стелется под колесами «Икаруса».
Почетный караул корабельных сосен выстроился по обе стороны трассы.
Сама же она устремилась в створ триумфальной арки, образованной дугой разноцветно сияющей радуги.
Вся природа прозрачно намекает пассажирам автобуса, что они мчатся вместе с ним не иначе, как в сказку.
Так и есть.
Прибыли.
Вот она – сказка!
Тут – крылатые львы (см. фото).
Там – сказочные дворцы.
Здесь – почти воздушные зáмки.
Ходи и глазей.
И вдруг – нежданно-негаданно: «Стоп. Никто никуда дальше не пойдет».
Кто это сказал?
– Это сказал я, Егор. Никто никуда дальше не пойдет, пока ты, папа не купишь мне во-он тот синий шлем.
Шлем как шлем.
Мотоциклистский.
Выставлен, по-видимому, для украшения витрины. Какого-то магазина. На Невском проспекте. Ну, выставлен себе и выставлен. Но вся беда в том, что провозглашен ультиматум: «Ни шагу ни вперед, ни назад без этого шлема».
– Зачем он тебе??! Ведь ни у меня, ни у тебя, ни у мамы нет мотоцикла!
– Надо.
– Кому?
– Мне.
– И что ты с ним собираешься делать.
– Носить.
– Где?!
– На голове. Мотоцикла у меня нет. Пока. Зато голова – есть. Уже.
Вот так.
Для незадачливого папаши наступил критический момент.
Вопрос уже стоúт.
Ребром.
«Что делать?».
Если отказаться покупать этот самый злосчастный шлем, то – скандал.
Скорее всего – в виде истерики.
С воплями и коллоидами.
Исторгаемыми и источаемыми – все знают откуда.
Согласиться же покупать эту синюю блестящую ненужность – значит обречь себя на беспросветную непонятность: что с этим злополучным шлемом делать.
И сейчас, и – потом.
Как говорят в таких случаях шахматисты, «цугцванг» (нем. Zugzwang «принуждение к ходу» – положение в шахматах, в котором любой ход игрока ведёт к ухудшению его позиции).
К счастью, жизнь богаче шахмат.
Она несводима к формализованным позициям.
Ищущий да обрящет
Во всяком случае, стоит на сие надеяться.
Пусть даже это сие будет ничем иным, как Счастливым Случаем.
И Он пришел.
Вожделенный.
Как только, следуя Принципу Наименьшего Зла, папа Егора направился вместе с сыном ко входу в магазин, в чьей витрине так коварно и искушающее торчал злосчастный мотоциклистский шлем, как на пороге возникла Добрая Фея.
В обличии и наряде дородной Продавщицы Мороженого.
«Мороженое! Мороженое! Кому мороженого? Эскимо на палочке и без палочки! Крем-брюле! Пломбир в брикетиках и в стаканчиках!».
Ура-а-а!
Да здравствует питерское мороженое, самое мороженное в мире!
– Так, Егор, ты хочешь мотоциклистский шлем?
– Да, хочу.
– А я хочу мороженого. Сейчас пойду и куплю себе у вон той пожилой снегурочки. Тебе брать?
Пауза.
И – затем – решительное резюме: «Два!».
Вот вам и «цуг-цванг».
Мнимый.
Если Вам кажется, что выхода нет, то это означает лишь то, что Вы чего-то не заметили.
Раз у Егора в каждой руке оказалось по брикетику мороженого, то идти к прилавку с ними уже, по крайней мере, неприлично.
Значит, что?
Значит, что надо погулять, пока мороженое не съестся.
Только теперь папа с сыном гулять уже будут по-другому: папа – пешком, сын – верхом. На плечах у папы. На голову которого в два ручья стекает мороженое. Жизнь налаживается!
Вот такой «happy end» оказался у этой истории.
С географией.
И – с психологией «нежного возраста».
Могло все завершиться иначе?
Совсем иначе?
Вполне.
Не спохватись вовремя папаша Егора, и не подумай он – про себя: «А не дурак ли я?».
Ну, не то чтобы совсем дурак, но, по крайней мере – непутевый.
Ведь как можно было не заметить, что шестилетний Человек, хотя он уже и с большой буквы, но анатомо-морфологически и физиологически он еще вполне маленький.
И он очень устал с дороги.
Проголодался.
Ему бы умыться, поесть да отдохнуть, а тут его непутевый оголтелый папа таскает его за ручку по всему Невскому проспекту.
Ведь они с папой находились хотя и в одном и том же месте, но – в совсем неравных условиях.
И досталось им разное.
Как в сказке.
Про вершки и корешки: папе – вершки (виды на шпиль Адмиралтейства, на памятники фельдмаршалам М. И. Кутузову и М. Барклаю-де-Толли возле Казанского собора, и т. д., и т. п.), а сыну… ноги, ноги, ноги.
Чьи-то.
Ну, и то, что чуть выше.
У них же.
И этим практически исчерпывалось все доступное шестилетнему человеку обозревание.
Ну, и как ему после этого было не взбунтоваться??!
Да и какие могут быть прогулки на голодный желудок?
Теперь же все по-другому.
С высоты почти в полтора человеческих роста можно с неподдельным интересом рассматривать местные достопримечательности.
- Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина - Владимир Набоков - Критика
- Хонорейская эра - Игорь Борисенко - Научная Фантастика
- Красивый сад – легко и просто! Ландшафтный дизайн своими руками. Секреты, о которых молчат профессионалы - Ольга Минченко - Прочее домоводство
- Русские флибустьеры - Евгений Костюченко - Детектив
- Зенитчик-2 - Вадим Полищук - О войне