Лингвистическая психотерапия - Надежда Фёдоровна Калина
- Дата:23.10.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Психология
- Название: Лингвистическая психотерапия
- Автор: Надежда Фёдоровна Калина
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Лингвистическая психотерапия" от Надежды Фёдоровны Калиной
📚 "Лингвистическая психотерапия" - это увлекательное путешествие в мир взаимосвязи языка и психики человека. В книге автор подробно рассматривает, какие слова и выражения могут оказывать влияние на наше состояние и поведение, и как можно использовать лингвистические методы для решения психологических проблем.
Главный герой книги - это каждый из нас, ведь каждый день мы общаемся с окружающими, используя различные слова и фразы, которые могут как поддерживать, так и разрушать наше психическое равновесие. "Лингвистическая психотерапия" поможет вам осознать силу слова и научиться использовать ее в своих целях.
👩💼 Надежда Фёдоровна Калина - психолог, лингвист, автор множества книг по развитию личности и психологии. Ее работы пользуются популярностью благодаря доступному изложению сложных тем и практическим советам, которые помогают читателям изменить свою жизнь к лучшему.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в мир увлекательных и познавательных аудиокниг, которые помогут расширить ваш кругозор, научиться новому и, возможно, изменить свою жизнь к лучшему. Погрузитесь в мир слова и психологии вместе с аудиокнигой "Лингвистическая психотерапия" от Надежды Фёдоровны Калиной!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анализируя саму категорию смысла, Хайдеггер связывает его со значимостью. Вопрос о структуре смысла сводится им в конечном счете к интерпретации значений, через которые возможно описание сущности. Но эта сущность в большинстве случаев скрыта, и должна раскрываться герменевтически, путем истолкования. Понимание и толкование, в свою очередь, возможны лишь в том случае, когда понимающий уже заранее имеет представление о данном феномене. Этот хайдеггеровский герменевтический круг подразумевает, что раскрытие сущности философских понятий происходит через раскрытие языковых понятий. Сущность языка представляется как язык сущности, это предельная абстракция самой человеческой природы. "Дар речи отличает человека, только и делая его человеком, – пишет Хайдеггер. – Этой чертой очерчено его существо. Человек не был бы человеком, если бы ему было отказано в том, чтобы говорить – непрестанно, всеохватно, обо всем, в многообразных разновидностях и большей частью в невысказанном "это есть то". Поскольку обеспечивает все подобное язык, сущность человека покоится[7] в языке" (68, с. 259; выделено мною – Н.К.)
"Отчуждающе странные очертания языка" определяют человеческое существование, предшествующее (в экзистенциализме) сущности. Хайдеггеровский концепт бытия детерминирован лингвистически. Он представляет собой уже упоминавшийся герменевтический круг, который "имеет смысл потому, что направление и способ круговращения определяются самим языком через движение в нем" (68, с. 260). Характер и размах движения герменевтического круга предопределены достоверностью (в витгенштейновском смысле этого слова) речевого поведения, но никак не логикой языка, выступающего у Хайдеггера в качестве самодовлеющей сущности. Эту последнюю он называет "сказом", имея в виду его способность сказать, рассказать – т.е. показать, объявить, дать увидеть, услышать индивидуальный внутренний мир человека с его неповторимой экзистенцией. Язык в качестве способа существования индивидуального самосознания есть дом бытия, живя в котором, человек экзистирует, поскольку, оберегая истину бытия, принадлежит ей. Как озвученный и записанный смысл, язык является сверхчувственным, в таком понимании он метафизичен.
Человеческое присутствие, здесь-бытие (Dasein) показывает себя как сущее, обладающее речью, которая есть экзистенциально-онтологический фундамент языка. Речь изначально связана с чувствованием и пониманием, она предоставляет возможность артикулирования смысла. В своем "Диалоге о языке" Хайдеггер подчеркивает, что говорение и слушание (а также молчание) суть основные экзистенциальные возможности человека. Речь о языке, говорение о нем, неизбежно превращающее его в предмет, ведет за собой исчезновение его существа. Это значит – поставить себя над языком, вместо того, чтобы быть при нем. Он выражает это в диалогической форме, миметически соответствующей содержанию сказанного:
"– Речь о языке возможна только в смысле при нем, с ним и никогда – в смысле извне его, таким образом, что речь о языке полна его существом и несома им туда, куда оно зовет.
– Как возможно для нас такое?
– Речь о языке в смысле при нем и с ним могла бы быть только диалогом...
– Но, очевидно, диалогом совершенно особого рода.
– Такого, который был бы изначально отдан в собственность существу сказа.
– Тогда, наверное, мы не можем называть всякое говорение друг с другом диалогом, если впредь будем слышать это слово так, чтобы оно именовало нам собранность речи при существе языка... Мне хотелось бы оставить вопрос открытым и указать только на то, что характер нашего диалога обусловлен тем, что говорит что-то людям, этим, казалось бы, единственным говорящим существам, и что ждет от них ответа"(68, с.300).
Я намеренно привела столь обширную цитату, чтобы показать специфику хайдеггеровских рассуждений о языке как универсальном проекте человеческой экзистенции. Присутствие, Dasein, о котором идет речь выше, проявляет себя в разговоре, диалоге – говорении, слушании и молчании. Концепт бытия у Хайдеггера – это говорящее-здесь-бытие, бытие, говорящее "Да" этому миру, несмотря на свою конечность: Da-sein.
Ж.-П. Сартр свое исследование сущности человека и способа (проекта) его существования ("Бытие и ничто", 1943) назвал очерком феноменологической онтологии. Рассматривая окружающую действительность в качестве феномена, Сартр выделяет собственно феномены, которым присуще лишь бытие-в-себе, и феномены, представленные в сознании и обретшие тем самым бытие-для-себя. Познание является мерой бытия, а различные возможности существования, присущие человеку (вопрошание об истине, сомнение, вера, утверждение ценностей, разум), обретают свое значение в зависимости от трактовки реальности. Такая трактовка (Сартр называет ее трансцендентальной рефлексией) является прерогративой сознания; сознание – это взгляд, брошенный на реальность, взгляд, перед которым сама реальность раскрывается такой, как она есть. Первичное отношение сознания с миром – это отрицание реальности, ее "ничто". Онтологический смысл сознания может быть описан только как пустота, недостающее-к-бытию, необходимость "сделать себя", а не просто существовать. Существование человека, наделенного сознанием, Сартр называет "проектом", имея в виду проектирование себя и своих возможностей. Пределом возможностей сознания были бы всемогущество и всезнание ("человек как неудавшийся Бог"), но такое желание по своей природе не способно реализоваться.
Сознание никогда не может стать реальностью, осознанием которой оно является, как и реальность не может стать сознанием – она состоит просто-напросто из фактов. В этом несводимом различии между сознанием и реальностью коренится возможность продуцирования свободных актов, организующих мир в ситуацию. Познание, благодаря которому объект предстает перед сознанием, – отношение превращения в "ничто", ибо оно может представлять себя лишь как то, что не является сознанием. Сознание есть усилие, разжимающее тиски бытия, усилие человека дать себе свою фактичность, а не просто быть ею. Постижение конкретных форм артикуляции бытия сознанием ("проекта", в результате которого вместо нерасчлененных масс бытия человек имеет дело с конкретным миром) возможно лишь через антитетическое взаимоотношение с Другим.
Концепция Другого у Сартра – самое интересное для психолога в содержании "Бытия и ничто". Будучи неотъемлемой частью проекта человеческого существования, Другой есть прежде всего возможность (точнее, инстанция) трансцендирования сознания. Другой связан с рефлексирующим сознанием отношением объектности, это отношение представляет собой предпосылку личного присутствия в мире и – одновременно – фундаментальное условие объективации сознания. Сартр пишет: "Если Другой-объект определяется в союзе с миром как объект, видящий то, что вижу я, моя фундаментальная связь с Другим-субъектом должна быть сведена к моей постоянной возможности быть видимым Другим... "Быть видимым Другим" равно истине "видеть Другого". Понятие Другого, таким образом, ни в коем случае не имеет в виду сознание уединенное и вне мира, которое я не могу даже помыслить: человек определяется по отношению к миру и по отношению ко мне самому; он оказывается этим объектом мира, который определяет внутреннее протекание универсума, внутреннее кровоизлияние; он есть субъект, который открывается мне в этом бегстве меня самого к объективации" (100, р.314).
Для рефлексирующего сознания изначальная связь с Другим – это не просто конкретное присутствие некоего объекта в универсуме, это повседневное ощущение, испытываемое постоянно: Другой смотрит на меня. Эту связь, полагаемую фундаментальной, Сартр кладет в основу своей теории Другого: "если Другой, в принципе, есть тот, кто смотрит на меня, мы должны иметь возможность прояснить смысл взгляда другого" (Там же, р.316). Другой, получая статус дорефлексивного cogito, оказывается ни чем иным как бессознательным субъекта: "я сразу осознаю себя как ускользающего от себя, не в качестве являющегося основанием своего собственного ничто, но в качестве имеющего свое основание вне себя. Я существую для себя только как чистая отсылка к Другому... Все происходит так, как если бы я имел бытийное измерение, от которого был бы отделен радикальным ничто: и это ничто есть свобода Другого" (р.318).
Сартр считает отчуждение единственно возможным отношением между бытийным сознанием и бессознательным. Это отчуждение есть условие конституирования рефлексирующего сознания, а присутствие Другого по ту сторону нераскрытого предела служит мотивацией для самопознания. Разделение бессознательного на субъектный и объектный полюсы описывает динамику смыслов, меняющихся в ходе попыток его осознания. Бессознательное остается таковым лишь при условии его непознанности. "Принципиальная разница между Другим-объектом и Другим-субъектом, – пишет Сартр, – проистекает только из того факта, что Другой-субъект никоим образом не может быть ни познан, ни даже помыслен как таковой: проблемы познания Другого-субъекта не существует, и объекты мира не отсылают к его субъективности; они соотносятся только с его объектностью в мире в качестве смысла... Короче говоря, Другой может существовать для нас в двух формах: если я ощущаю его с очевидностью, мне не удается его познать; если я его познаю, если воздействую на него, я достигаю только его бытия-объекта и его вероятного существования посреди мира. Никакой синтез этих двух форм невозможен" (р.354-364).
- Постмодерн. Игры разума - Жан-Франсуа Лиотар - Науки: разное
- Секс, любовь и сердце психотерапия инфаркта - Александр Лоуэн - Психология
- Основы психологии музыкального образования - Елена Федорович - Воспитание детей, педагогика
- Общие основы педагогики: конспект лекций - Т. Писарева - Прочая научная литература
- Прорыв! 11 лучших тренингов по личностному росту - Андрей Парабеллум - Самосовершенствование