Сумерки в полдень - Даниил Краминов
- Дата:11.01.2025
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Политика
- Название: Сумерки в полдень
- Автор: Даниил Краминов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Молодец, что приехал, — обрадованно сказал Пятов. — Я уже боялся, что не увидимся. Ты, как мне сказали, уезжаешь завтра, а мы раньше, чем через десять дней, едва ли вернемся.
— Лев Ионович и я так долго там не пробудем, — заметил Ватуев с обычной самоуверенностью. — Решающим будет наше выступление, а после него будет видно, останемся мы там или сразу уедем.
— Какое выступление? — спросил Антон и тут же пожалел о своей торопливости.
Вместо ответа Ватуев только укоризненно усмехнулся, дав понять, что спрашивать об этом здесь не место и не время. Антон смущенно отвернулся и увидел в нескольких шагах от себя Двинского. Тот оживленно разговаривал вполголоса с высунувшимся из открытого окна Щавелевым. В соседнем окне виднелась черноволосая, с проседью голова Георгия Матвеевича Дубравина, а напротив — красивый профиль Антонины Михайловны. Курнацкий, занявший отдельное купе, уселся в самый угол, и с платформы были видны лишь рыжие волосы да залысины на висках. Всматриваясь в провожающих, Антон заметил у окна соседнего вагона молодого стройного немецкого офицера, лицо которого показалось ему поразительно знакомым. Но он тут же решил, что ошибся: среди немецких офицеров у него не было и не могло быть знакомых.
— А где же ваша соседка? — спросила Галя, трогая Антона за локоть и как бы возвращая его к их дружеской беседе.
— Не знаю, — ответил он. — Я не видел ее со дня отъезда в Берхтесгаден. Сегодня она позавтракала без меня — я проспал, — и официантка в «шпайзециммер» сказала, что ее сопровождал какой-то брюнет.
— Брюнет? — удивилась Галя. — Кто же это такой?
— Ничего таинственного и романтического, — отозвался Володя Пятов. — Муж. Приехал из Женевы, чтобы забрать ее.
— А-а-а… — протянула Галя. В приезде мужа за женой ничего, конечно, таинственного и романтического не было.
Антону еще вчера хотелось спросить Ватуева о Кате, но суровый и угнетающий разговор с Курнацким не позволил ни подойти к Игорю в кабинете, ни вызвать его за дверь. Антон пытался найти Игоря сегодня, но Курнацкий, а с ним, конечно, его помощник разъезжали с утра по городу, потом где-то обедали и заехали в полпредство лишь за тем, чтобы забрать чемоданы. Не осмеливаясь спросить о Кате прямо, Антон начал расспрашивать, как поживают московские друзья и знакомые. Игорь отвечал, упрямо не упоминая о Кате. Наконец на прямой вопрос, как там Катя, ответил вопросом:
— А что Катя?
— Ну, как живет?
— Ничего живет.
— И это все, что ты можешь сказать мне о ней?
— А что ты хочешь, чтобы я сказал?
— Ну, как ее самочувствие, настроение и все такое…
— Самочувствие, насколько я знаю, хорошее, настроение бодрое и все такое — на уровне. Если ты хотел знать, плачет ли она и рвет ли на себе волосы после твоего отъезда, то могу сказать, что не плачет, волосы на месте, даже сделала прическу, которая ей очень идет, и по-прежнему увлекается концертами и танцами.
— А почему ты не привез от нее хотя бы несколько строк?
— Не привез, потому что она их не написала.
Уже давно, несмотря на дружеские отношения, Игорь усвоил в разговоре с Антоном, как, впрочем, и с другими приятелями-сверстниками, тон иронического превосходства. Этот тон коробил Антона, раздражал, а временами вызывал возмущение, хотелось оборвать, даже отругать Игоря. Но Антон сдержался.
— С тобой много не наговоришь, — лишь осуждающе заметил он.
— А много и говорить некогда, — усмехнулся Игорь, становясь на подножку вагона. — Поезд отходит.
Володя Пятов обнял жену, пожал руки Тихону Зубову, Антону, поцеловал в щеку Галю и стал рядом с Ватуевым, взявшись за поручни. Ситковский бросился к окну, в котором показалась изящно причесанная голова Антонины Михайловны. Она протянула ему руку, обещая вернуться в Стокгольм как можно скорее: она была уверена, что в любом конфликте, который разразится в Европе, Швеция останется нейтральной, но все же хотела быть в это трудное время со своими помощниками.
Поезд тронулся, заставив провожающих отойти от вагонов, и Антон опять увидел молодого стройного офицера с поразительно знакомым лицом: отступив на середину платформы, тот взял под козырек, прощаясь и отдавая кому-то честь, как прощались с ним, Антоном, брат Петр и его друг Тербунин ранним утром на маленькой белорусской станции. Офицер круто повернулся и пошел в ту сторону, где стояли Таня, Галя, Тихон Зубов, Ситковский и Антон. Присмотревшись к офицеру внимательнее, Антон узнал Юргена Риттер-Куртица и тут же вспомнил: да ведь он же офицер! Обрадованный неожиданной встречей, Антон двинулся наперерез ему. Риттер-Куртиц, несомненно, узнавший его, быстро отвел глаза, устремив их куда-то вперед поверх толпы, и жестко сложил тонкие губы.
— Юрген, Юрген! — позвал Антон.
Офицер смерил его надменным взглядом.
— Вы ошиблись, уважаемый господин, — резко и пренебрежительно проговорил он и, подняв руку в перчатке, поправил фуражку. На секунду он приподнял светлые вьющиеся волосы, обнажив обезображенное ухо. Юрген дал понять Антону, что тот не ошибся, но что встреча при посторонних излишня.
— Простите, пожалуйста, — извинился Антон громко. — Я действительно ошибся.
Он вернулся к Тане, Ситковскому и Зубовым, и они той же тесной группкой пошли по платформе к выходу. Галя пригласила всех провести вечер у них. Таня отказалась: она не любила ходить в гости без Володи. Ситковский был уже куда-то приглашен.
Антон охотно согласился поехать к Зубовым. Простившись с Ситковским и отправив Таню домой с Сидоренко, привезшим к поезду Курнацкого, Тихон, Галя и Антон двинулись к видневшемуся в конце улицы входу в подземку. Однако недалеко от входа Антона окликнули. Озадаченно оглянувшись, он увидел маленький спортивный автомобиль вишневого цвета, остановившийся неподалеку от тротуара. За рулем сидел Юрген. Он поманил Антона к себе.
— Ты сильно занят? — спросил Юрген, когда Антон подошел к автомобилю. — Мне надо поговорить с тобой.
— Мне тоже надо, — в тон ему отозвался Антон.
— Ты можешь оставить своих друзей?
— Могу.
— Тогда садись! — И Юрген открыл дверцу машины.
Коротко объявив удивленным и опасливо посматривающим на немецкого офицера Гале и Тихону, что приедет к ним позже, Антон юркнул в автомобиль, и тот, быстро набирая скорость, рванулся вперед, свернул в соседнюю улицу, промчался вдоль длинной, почти черной стены, отделявшей улицу от железнодорожных путей, пронесся по мосту через грязную речку или канал и вклинился в поток машин, текущий от центра города. Чем ближе к окраине, тем шире становились улицы, тем заметнее ускорял свой бег спортивный автомобиль.
— За вашими отъезжающими и провожающими следили гестаповцы, — заговорил Юрген, не глядя на Антона. Положив руки в перчатках на руль, он смотрел вперед. — Мне не хотелось, чтобы они засекли встречу одного из советских людей с офицером люфтваффе.
— Прости меня, пожалуйста, — виновато сказал Антон, — я не подумал об этом.
— Ничего, ничего, — успокоил его Юрген. — По-моему, они не заметили, как ты пытался заговорить со мной. А если и заметили, то содержание разговора вряд ли вызвало подозрение.
— А Пятов не пытался приблизиться к тебе? — спросил Антон, подумав, что Володя, наверное, не раз видел Юргена в офицерской форме и не мог не узнать его.
Юрген улыбнулся.
— У Пятова большой опыт.
— А гестаповцы не могли заметить, как я подсел к тебе в машину? — забеспокоился Антон.
— Думаю, нет. За мной не следят. Сначала я ехал на некотором расстоянии от вас и окликнул тебя, лишь убедившись, что вами никто не заинтересовался. Они поспешили за советником Двинским и другими из полпредства.
Автомобиль вырвался на широкое шоссе, разделенное зелено-серой полосой на два рукава. Заметив впереди идущую синюю машину, Юрген дал газ и погнался за ней. Его лицо мгновенно изменилось: спокойное, мягкое выражение сменилось недовольным и злым. И только когда его автомобиль оставил позади синюю машину, Юрген снова мягко улыбнулся.
— Не могу терпеть, если впереди меня кто-то маячит, обязательно должен догнать, а потом и перегнать.
Антон засмеялся.
— И так до бесконечности? Машин-то на дороге много.
— И так… пока не вернусь в город. Там светофоры уравнивают всех.
Антон был доволен, что оказался с Юргеном наедине и мог наконец разрешить мучивший его вопрос: почему не произошел обещанный переворот? Кто кого обманул: Гитлер — заговорщиков или заговорщики — соучастников заговора? Сегодня, бродя в одиночестве по Берлину, Антон остановился перед газетным киоском, у которого невероятно толстая немка вывешивала послеполуденные газеты, зажимая их на веревочках деревянными прищепками, какими обычно закрепляют во дворах выстиранное белье. Центральное место первых страниц занимала фотография — сухое, надменное лицо, наполовину спрятанное военной фуражкой с высокой тульей и большим козырьком. Особое внимание привлекал тонкий прямой нос и костлявый подбородок, выпяченный и загнутый вверх, — хоть вешай на него фуражку. Под фотографией значилось, что фюрер и верховный главнокомандующий назначил генерала Бека командующим первой армией — одной из четырех, направленных к границе Чехословакии. Беку, о котором ходили слухи, будто он отстранен с поста начальника штаба сухопутных сил за то, что открыто осудил военные замыслы Гитлера, вдруг поручалось командовать авангардом германских войск! Появление «генерала-заговорщика» в новой роли было последним ушатом воды на робко тлевшие в душе Антона угольки надежды на заговор. Он спросил Юргена, что бы это значило.
- Москвичи и черкесы - Е. Хамар-Дабанов - Исторические приключения
- Любовь в полдень - Лиза Клейпас - Остросюжетные любовные романы
- Красные каштаны - Михаил Коршунов - Советская классическая проза
- Дети ночных цветов. Том 1 - Виталий Вавикин - Ужасы и Мистика
- Букет строк - Галина Якименко - Поэзия