Эффект летучей мыши. 10 уроков по современному мироустройству помимо черных лебедей - Фарид Закария
- Дата:01.04.2025
- Категория: Политика / Публицистика
- Название: Эффект летучей мыши. 10 уроков по современному мироустройству помимо черных лебедей
- Автор: Фарид Закария
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смерть глобализма?
И всё же, столкнувшись с COVID‑19, многие страны поддались эгоизму. И во главе стаи оказалась именно Америка Трампа. Президент США по большей части игнорировал международные предупреждения о распространении болезни, а когда он всё-таки принял меры, то сделал это в одностороннем порядке, даже не потрудившись проинформировать ближайших европейских союзников, прежде чем объявить запрет на поездки в эти страны. Предсказуемо, что бразилец Жаир Болсонару и индиец Нарендра Моди – такие же популистские националисты, как и Трамп – подошли к пандемии с тем же недоверием к любым глобальным усилиям или многосторонним решениям. Моди напомнил индийцам об опасностях глобальных цепочек поставок и призвал их «ратовать за местное», покупая и продвигая продукцию Индии. Тем не менее пандемия, похоже, пробудила национализм даже там, где его меньше всего ожидаешь, например, в Европе.
Националисты любят указывать на неспособность многостороннего сотрудничества предотвращать пандемии. Они утверждают, что глобальный институт, которому многие доверяли, Всемирная организация здравоохранения, плохо справился со своей задачей. Уже 14 января 2020 года, когда стало известно о первом случае заболевания коронавирусом за пределами Китая, ВОЗ всё ещё доверчиво принимала заявление Пекина об отсутствии доказательств передачи вируса от человека к человеку. Она отложила объявление вируса пандемией до 11 марта, когда большая часть мира уже осознала серьёзность проблемы и начала срочно принимать меры. Подобные неудачи побуждают людей выступать за усиление национального контроля и повышение устойчивости.
Проблемы ВОЗ доказывают необходимость большей многосторонности, а не меньшей. Организация располагает крошечным бюджетом и полагается на добровольное сотрудничество со стороны государств-членов. У неё нет полномочий заставлять их что-либо делать, и зачастую она даже не способна пристыдить своих более могущественных спонсоров. Эти правила писались при полной поддержке Соединённых Штатов, которые не допускали и мысли о том, что международная организация станет вмешиваться в их внутренние дела. И всё же в условиях пандемии глобальное сотрудничество обеспечило огромные преимущества. Возможность быстрого перемещения денег и медицинского оборудования оказалась жизненно важной. Ещё более важным фактором стала возможность свободного распространения научных идей и передового опыта. Тысячи жизней удалось спасти благодаря открытости и быстроте международной системы. Даже Соединённые Штаты, самая богатая страна в мире, охотно принимали поставки из Китая, чтобы восполнить временную нехватку некоторого оборудования. ВОЗ, при всех её недостатках, к концу апреля предоставила 1,5 миллиона наборов для тестирования и отправила защитное оборудование в 133 страны – просто находка для беднейших стран мира.
Важно заметить, что большинство проблем происходили внутри стран, а не между ними. Те государства, которые продемонстрировали наилучшие результаты, такие как Тайвань и Южная Корея, сталкивались с теми же международными трудностями, что и другие, и, более того, принимали гораздо больше туристов из Китая, чем западные страны. Те, кому не удалось быстро выровнять кривую, например, Великобритания и Америка, потерпели неудачу в основном из-за своих узкоспециализированных заморочек и плохого национального руководства, а не из-за дефекта в международной системе. Но всё равно по какой-то причине глобальная система многостороннего сотрудничества берёт на себя вину. Это близорукое тыканье пальцем так же тупо, как и утверждение, что отдельные неудачи в управлении США или Великобританией каким-то образом подтверждают несостоятельность самих национальных государств. Сложилась дисфункциональная динамика, при которой многие люди используют многосторонние институты для своей выгоды, но затем отворачиваются от них, когда возникают проблемы. Когда в европейской стране на средства ЕС строятся сотни миль автострад, местные лидеры ставят это себе в заслугу, и никто не благодарит Брюссель, но, когда нужно сократить бюджет, они указывают пальцем на какое-то правило ЕС и говорят: «Эти злые еврократы в Брюсселе заставили меня это сделать».
На глобальном уровне идеализм периода после Второй мировой войны продолжает жить в форме знакового творения – либерального международного порядка. Многие признают прошлые достижения возглавляемой США структуры сотрудничества, но утверждают, что теперь она обречена. COVID‑19, возможно, окажется непосредственной причиной гибели данного устоя. Но, по их словам, он уже разрушается и изначально был обречён на крах.
Шок системы
Вольтер однажды заметил, что Священная Римская империя «ни в коем случае не являлась ни Священной, ни Римской, ни империей». То же самое можно сказать и о либеральном международном порядке, который никогда не был ни либеральным, ни международным, ни упорядоченным, как его сейчас ностальгически описывают. Это была запутанная реальность, в которой идеализм с самого начала смешивался с национализмом. Его истоки можно проследить у таких мыслителей, как Гуго Гроций и Иммануил Кант, но впервые они прозвучали из уст крупного мирового государственного деятеля в конце девятнадцатого века, когда другая либеральная сверхдержава, Великобритания, обеспечила первый большой всплеск сотрудничества и глобализации. В 1879 году Уильям Гладстон, четырежды премьер-министр Великобритании и гигант либерализма девятнадцатого века, выступил с серией речей о внешней политике. В них он выступал за новый вид дипломатии для обеспечения мира между великими державами, новый подход, основанный на сдержанности, «равных правах всех наций» и «любви к свободе». Это были не просто слова. Великобритания играла решающую роль в защите мировых путей сообщения, а британский фунт стерлингов служил мировой резервной валютой. Военно-морская гегемония Великобритании сохраняла толику международной стабильности.
Конечно, в ту эпоху по-прежнему наблюдались острая экономическая конкуренция, подъём держав, внутренние революции внутри стран и агрессивный империализм за рубежом. Гладстоновская «любовь к свободе» применялась избирательно: Британия сама с энтузиазмом занималась империализмом, подавляя восстания от Индии до Ирландии. Временами она также проявляла глубокий меркантилизм. Но по сравнению с любым предыдущим периодом человеческой истории, это была эпоха,
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Тень летучей мыши - Михаил Нестеров - Боевик
- Железный воин - Graham Mc Neill - Боевая фантастика
- Эмоциональный интеллект - Дэниел Гоулман - Психология
- Новые Миры Айзека Азимова. Том 4 - Айзек Азимов - Научная Фантастика