Политические сочинения. Том V. Этика общественной жизни - Герберт Спенсер
- Дата:27.03.2025
- Категория: Политика / Науки: разное / Экономика
- Название: Политические сочинения. Том V. Этика общественной жизни
- Автор: Герберт Спенсер
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Представим себе племя, занимающее область, где оно собирает или ловит разные произведения природы. Между этими жителями может явиться если не явное, то молчаливое соглашение насчет того, что, располагая одинаковыми средствами воспользоваться такими продуктами, все они должны пассивно соглашаться на присвоение, совершенное кем-либо одним. Между членами охотничьих племен существует такое соглашение. Поучительно, однако, наблюдать, что некоторые из них, если не в теории, то на практике подтверждают указанное выше ограничение. Действительно, обычай вызывает со стороны других членов племени некоторое притязание на дичь, убитую одним из членов племени: очевидно, этим подразумевается убеждение, что добыча отчасти принадлежала им, перед тем как была убита. Скулькрафт говорит нам о команчах: «Они не признают определенных прав на мое и твое, исключая личного имущества. Занимаемую ими территорию и пасущуюся на ней дичь они считают общей собственностью всего племени: дичь присваивается лишь поимкой… Убивший дичь удерживает шкуру, а мясо разделяется, смотря по потребностям партии охотников, всегда без всяких споров, и каждый делится пищею со всяким членом племени».
Подобного же рода обычаи и понятия мы находим у племени чиппевеев. По словам Скулькрафта, «если дичь загнана внутрь изгороди партией охотников, то ее делят между всеми участвовавшими в преследовании. Если же она попала в принадлежащую кому-либо западню, то признается частной собственностью; тем не менее любой охотник, потерпевший неудачу в поисках за дичью, вправе взять таким образом пойманного оленя, оставив голову, шкуру и хребет собственнику западни».
Для оценки почти справедливого (quasi-equitable) принципа, если не вполне отчетливо, то смутно признаваемого здесь правом, представим себе кого-либо, кто является совместным арендатором рыбной ловли, или кому, вместе с другими гостями, дозволено ловить рыбу; ему, конечно, неприятно, если другой арендатор или гость станет неправильно пользоваться ловлей. Чувство это было бы еще сильнее, если бы присваивалась ненадлежащая доля пищи вместо ненадлежащей доли участия в спорте.
Переходя от охотничьего состояния к полуоседлому, мы встречаем обычаи, подразумевающие те же общие принципы. Занятая площадь, вместо того чтобы быть для всех одинаково пригодною в деле собирания пищи, доставленной ею самопроизвольно, становится одинаково годною для всех в деле произращения пищи. Продукты труда в этом последнем случае, подобно добыче труда в первом случае, являются собственностью того, кто затрачивает труд. Согласие племени на то, чтобы кто-либо был собственником пищи, произращенной на участке, кем-либо присвоенном, подразумевается однородными присвоениями, точно так же сделанными всеми другими. Как было сказано в последней главе относительно наделов у русских общинников, возникающее таким образом неопределенное соглашение, наконец, становится определенным. Является раздел земли на равные участки; каждый надел обрабатывается тем, кому он достался, и за владельцем признается право собственности на продукты его участка. Подобного же рода соглашение существовало у ирландцев времен Генриха II и позднее. «Земля, принадлежащая племени, разделялась между его членами, но переделялась вновь через несколько лет». Этим подразумевается, что, по общему соглашению, полученное одним лицом посредством своего труда с участка земли при соблюдении данных условий было его исключительной собственностью. Итак, в этом случае, как и в первом, право собственности возникает сообразуясь с законом равной свободы.
Нельзя сказать, чтобы возникающая таким образом собственность была следствием настоящего договора между каждым членом общины и общиною как целым. Однако здесь есть нечто вроде воображаемого договора[10]; и такой воображаемый договор может превратиться в действительный, если одна часть общины посвятит себя другим занятиям, тогда как остальные будут по-прежнему возделывать землю. В этом случае доля продукта будет по соглашению выдаваться тем, которые перестали вести хозяйство, за пользование их земельными участками.
Мы не имеем доказательства, чтобы когда-либо возникало такое отношение между владельцами и общиной и чтобы последствием этого было подтверждение права собственности общины на продукты, остающиеся после уплаты доли, равносильной ренте. Но это зависит от того, что первоначальное общинное право собственности обыкновенно узурпировалось внутренними или же внешними насильниками, и рента, если не в виде продукта, то в виде труда или воинской службы, обыкновенно выплачивалась узурпатору. Но при таком положении дел справедливые права собственности, как и всякие другие права, попираются. Однако именно из таких узурпаций феодальной эпохи, как мы видели, возникали тогдашние государственные земли и ленные права; а из этих государственных прав может вновь возникнуть теоретически справедливое право собственности. В Китае, где «вся земля отдается прямо от короны за уплату годичной подати» «с присоединением личной службы государству», законное право собственности на продукты, остающиеся после уплаты ренты обществу, может быть утверждаемо лишь при предположении, что император представляет собою общество. В Индии, где правительство является верховным собственником земли и где до образования системы земиндаров государство было непосредственным получателем ренты, происхождение права собственности из договора между личностью и обществом может быть утверждаемо лишь с еще большей натяжкой. Да и в Англии (где теория, гласящая, что всякий землевладелец есть арендатор коронной земли, почти только и остается теорией) нет лучших условий для удовлетворения этическим требованиям. Лишь местами, где государственная собственность имеет не потенциальный, а действительный характер и короне уплачивается обыкновенная рента (причем казна в таком случае должна быть отожествляема с обществом), – лишь в таких странах установился тот род пользования землею, который придает теоретически прочное основание праву частной собственности.
Допуская, однако, что установление с этической точки зрения полного права собственности встречает трудности, вроде тех, которые препятствуют этически обыкновенному праву на пользование землею, мы тем не менее видим из обзора фактов, доставляемых существующими теперь первобытными обществами, а также древнейшею историей цивилизованных обществ, что право собственности первичным образом может быть выведено из закона равной свободы. Эта становится невозможным лишь в том случае, если были пренебрежены другие следствия, вытекающие из того же закона равной свободы.
§ 300. Вывод этот, рано признанный обычаем и впоследствии формулированный законодателями, должен все более и более разрабатываться и усиливаться по мере развития общества.
Первоначально право собственности рассматривалось как притязание со стороны труда,
- Комментарий к Федеральному закону от 14 июня 2012 г. №67-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности перевозчика за причинение вреда жизни, здоровью, имуществу пассажиров и о порядке возмещения такого вреда, причиненного при перевозка... - Юриспруденция
- Возможные пути реализации защиты Авторского права в Internet - Олег Каледин - Публицистика
- Том 1. Повести, рассказы, стихи 1892-1894 - Максим Горький - Русская классическая проза
- Эмоциональный интеллект - Дэниел Гоулман - Психология
- Этика пыли - Джон Рёскин - Образовательная литература