Очерки японской литературы - Николай Конрад
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Филология
- Название: Очерки японской литературы
- Автор: Николай Конрад
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перед самым концом года — 28 декабря — это положение достигает своего напряжения. О-Йоси устраивает мужу истерическую сцену. Осыпанный упреками, Дзюнноскэ убегает из дому вместе с Сйдзуэ. Они уныло бродят по улицам предпраздничного (перед Новым годом) Токио и попадают в тихий парк Уэно. И здесь выясняется, что Сйдзуэ уже давно любит Дзюнноскэ и что в его собственном сердце тоже уже не раз готова вспыхнуть любовь к этой девушке, столь близкой ему по духу. Оба понимают, что судьба сыграла с ними злую шутку. Однако и Сйдзуэ не желает расстраивать счастья о-Йоси, и Дзюнноскэ — под влиянием слов Сйдзуэ — сознает, что он чуть не погубил любимую, ни в чем не повинную жену ради своего честолюбия. Поэтому он принимает решение подавить в себе пустые мечтания о неизвестной Мскспкс п вернуться к жене, как любящий муж, ц постараться свое >) любовью вернуть утраченное душевное спокойствие.
Нам сейчас несколько трудно понять, чем именно это цропзведение вызвало тогда большое движение в мире читателей и критики. А то, что такое движение было, доказывают многочисленные отзвуки на <<28 декабря». Сколько можно судить но этим откликам, дело сводилось к следующему.
В японском обществе того времени был чрезвычайно сильно распространен тин молодого человека, мечтающего об успехе в жизни, о большой и необычайной деятельности, мечтающего о том времени, когда на него будут обращены всеобщие взоры, когда он сделается героем дня. Литература до сего времени такого героя не давала. Рассказ же Утида Роаи — худо ли, хорошо ли, по такого молодого человека вывел. И притом облек его мечтания о жизненном успехе в оболочку дум о грандиозных предприятиях в Мексике. Конечно, реальная Мексика здесь не играет никакой роли. Важна была идея — идея большого дела на широких просторах «неподнятой целины». И чем фантастичнее были такие мечтания, тем больше услаждали они пробивающую себе дорогу в жизнь молодежь того времени. Поэтому даже эта подробность — мечтания именно о «Мексике» — привлекала читателей. Тем более же привлекала общая ситуация рассказа: вероятно, очень многим из честолюбивых юношей тех лет приходилось сталкиваться с семьей, женой и т. л. И сопоставление двух женских образов — двух разных типов — также отражало типичную картину момента. Очень много споров вызвал и конец: очень многие, вероятно, думали, что на месте Дзюнноскэ они поступили бы иначе.
Поэтому рассказ Утида Роан, независимо от своего идейного и художественного уровня, получил особое значение в японской литературе эпохи Мэйдзи и вошел в ее историю как первый образец сякай сёсэцу.
Примеру Роан последовал ряд писателей: Огури Фуё, Гото Тюгай, Токуда Сюсэй ц другие. Наиболее значительным произведением этой первой волны социальной беллетристики был вышедший в 1902 году роман Токутоми Река (1868—1927, Рока — литературный псевдоним) «Куросио» .
Если Утида Роап в своем рассказе исходил от мечтаний молодого человека своего времени, то Токутоми Рока исходил из дум человека зрелого. Первый говорил от тех, кого породил режим, созданный революцией Мэйдзи, второй— от тех, кто в этой революции сам участвовал. Утида ставил вопрос: к чему стремится молодое поколение, рожденное революцией? Токутоми поднимал вопрос, естественный для деятелей революции: к чему она, эта революция, то есть их труды, в конце концов привели?
Однако этот вопрос был поставлен в романе несколько своеобразно. Автору показалось удобнее дать свою оценку существующего порядка с позиций человека старого мира, с позиций сторонника не киотоского лагеря эпохи революции Мэйдзи, а деятеля лагеря «Бакуфу». Нужно помнить, что в годы революции в рядах «Бакуфу» было немало подлинно передовых людей, думавших н о парламенте, и даже о республике. Одним из таких передовых деятелей лагеря «Бакуфу» и был в свое время — по мысли автора — герой романа Хигаси Оабуро. После победы киотоского лагеря он удалился с политической арены и поселился в уединении — в родной деревне в Коею, мрачно наблюдая из этого угла все происходящее. Тем временем лица, водворившиеся в правительстве,— н прежде всего премьер-министр граф Фудзисава,— нуждаясь в поддержке своих бывших политических противников, сохранивших еще большое влияние, взяли курс па «примирение» с ними с целью использования их в своих интересах. Фудзисава шлет письмо за письмом к Хигаси, приглашая его в Токио. Однако Хигаси не поддается этим зазываниям и продолжает оставаться в своем уединении. Неожиданно болезнь глаз вынуждает его все же покинуть деревню, и он едет в Токио лечиться. Здесь он встречается со всемогущим Фудзисава. Тот вводит его в политический мир, заводит речь о предоставлении ему поста губернатора. Однако Хигаси из своего знакомства с политическим миром выносит только одно впечатление: революция Мэйдзи была сделана напрасно; результат получился только тот, что вместо власти Бакуфу установилась олигархия кланов Сацума и Тёсю. Негодование накипает в сердце Хигаси, старый боец не в состоянии более наблюдать молча, п однажды на торжественном собрании, где собрались все крупнейшие деятели правительства, разражается громовой обличительной речью, ставя вопрос: что они сделали для народа? Оп отказывается от поста губернатора, бросает лечение, хотя ему грозит слепота, и едет обратно в деревню. Здесь он ждет своего сына, которого оы на последние средства в свое время послал учиться в Англию, мечтая сделать из него бойца за действительное осуществление идеалов революции. Но когда сын наконец возвращается, он застает уже совершенно слепого, находящегося в полной нищете, умирающего старца. Потрясенный сын в слезах хватает руки отца, он чувствует, что они холодеют. Старый боец умирает, и его последние слова: «Япония погибнет. Если не перевернуть нынешний мир, Япония погибнет».
Крайне знаменательно, что Токутоми устами Хигаси нападает на правительство главным образом за то, что оно ничего не сделало для крестьян: «Недавно неподалеку от моей деревни — из-за налогов — разразился крестьянский бунт, и главари были брошены в тюрьму. Вы полагаете, что они бунтуют с радости? Совсем нет. Вы, что купаетесь в золоте из государственной казны, может быть, подумаете: что такое пять иен, да и то меньше, в год налогу. А для мужика пять иен — это жизнь. Круглый год он обливается потом в работе, ходит в грубой хлопчатобумажной одежде, ест пшеничную кашу,— и не в состоянии внести налоги. А не внесет налогов, у него продают с молотка. Отнимают от него все — даже татами, даже сковородки. А на что идут эти налоги? Вы строите на них вот эти «Ююканы», шьете парадные мундиры, пьете заморские вина, едите заморскую пищу. Пляшете. Заводите содержанок. Гуляете с гейшами. Все это — народный пот. Когда я подумаю об этом, я не могу проглотить ни кусочка вот этой рыбы, что лежит передо мной. Настоящее правительство — это такое правительство, которому народ подчиняется с радостью. А где те, кто подчиняется с радостью вашему правительству? Кто так говорит — это одни только ваши льстецы. Вы обманываете императора, вы водите за нос народ. Но народ не будет глупым бесконечно».
Политическая острота романа усиливалась тем, что в нем под прозрачными псевдонимами выведены главнейшие политические деятели эпохи. Так, например, центральная мишень нападок — Фудзисава — не кто иной, как знаменитый Ито Хиробуми, «творец» японской конституции, глава правительства того времени.
Даже отдельные детали ситуации, и те взяты из злободневной действительности тех дней. Так, например, «Ююкан», построенный, как говорит Хигаси, на деньги, отнятые у крестьян, ото известный «Камонкан» — здание для банкетов, балов н маскарадов, построенное в 1883 году по почину тогдашнего министра иностранных дел Иноуэ для «создания обстановки, благоприятной для сближения с иностранцами», что якобы «должно помочь кампании за пересмотр неравных договоров».
Току томи Рока представляет одну из самых замечательных фигур японской буржуазной литературы. Брат знаменитого Токутоми Сохо — вождя «Минъшся» и редактора журнала «Кокумин-но томо», он работает сначала вместе с ним, борясь за идеи демократизма. Но уже тогда в нем постепенно просыпается социальный реформатор. Со всем пылом юности (он родился в 1863 г.) он отдается самым острым проблемам современности, горячо переживая «обманутые надежды» мелкой буржуазии и внутренние противоречия ее умственного и морального уклада. И очень рано, уже в 1890 году, то есть когда ему всего только двадцать три года, выявляется, по какому пути он — как социальный реформатор — в дальнейшем пойдет: в этом году происходит его первое знакомство с Л. Толстым. Он публикует в «Кокумин-но томо» чуть ли не первую в Японии серьезную статью о Толстом. Критика буржуазного общества, данная Толстым, производит на молодого японца колоссальное, впечатление, и отныне Толстой постепенно становится его идейным вождем. В 1897 году он издает биографию Толстого, также первую биографию великого писателя в Японии. Однако па первых порах его внимание привлекают проблемы семьи, те противоречия, которые появляются в японской семье, где сталкивается старое и новое. В 1898 году он начинает печатать свой первый большой роман «Хототогису» («Лучше не жить»), который сразу же превращается в сенсацию.
- Политическая концепция М. Каддафи в спектре «левых взглядов» - Анатолий Рясов - Прочая документальная литература
- В защиту науки (Бюллетень 1) - Комиссия по борьбе с фальсификацией научных исследований РАН - Прочая документальная литература
- Тайфун - Джозеф Конрад - Классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- 80 лет одиночества - Игорь Кон - Биографии и Мемуары