Гениальность и помешательство. Человек преступный - Чезаре Ломброзо
- Дата:04.09.2024
- Категория: Медицина / Психология
- Название: Гениальность и помешательство. Человек преступный
- Автор: Чезаре Ломброзо
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Гениальность и помешательство. Человек преступный"
📚 "Гениальность и помешательство. Человек преступный" - это увлекательная книга, которая рассказывает о тонкой грани между гениальностью и безумием. В ней автор *Чезаре Ломброзо* исследует различные аспекты человеческой психики, раскрывая тему преступности и умственных отклонений.
Главный герой книги - это человек, чья гениальность переплетается с помешательством, создавая уникальный образ личности. Автор подробно анализирует его поступки, мысли и мотивы, погружая слушателя в мир сложных психологических процессов.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, включая бестселлеры и книги классиков литературы.
Об авторе
🖋 *Чезаре Ломброзо* - известный итальянский психолог и психиатр, специализирующийся на изучении человеческой психики и поведения. Его работы оказали значительное влияние на развитие современной психологии и криминологии.
Не пропустите возможность окунуться в увлекательный мир аудиокниг и расширить свой кругозор. Слушайте книги, погружайтесь в истории и открывайте новые горизонты!
Погрузитесь в мир психологии с категорией аудиокниг: Психология.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дежарден как раз указывает на то, что часто доброта приводит к преступлениям; считая всех людей добрыми (Реклю и Кропоткин будут утверждать, что даже дикари добры и честны), они верят в свое право карать тех, которые, будучи злыми, вредят человечеству. «Мы проклинаем некоторых благодаря силе нашей любви», – пишет Ранд он.
Если Казерио, как утверждают, сказал в свои последние часы: «Мое преступление – политическое», то этим он только подтвердил, что совершающие преступление смотрят на него иначе, чем публика. Страсти заставили его вернуться к первобытному человеческому состоянию, когда месть была не только законом, но и обязанностью; когда всякое преступление было только актом. (Этимологически латинское crimen происходит от санскритского cri — делать; facinus от facere[71] и crimen.) Укреплению подобного взгляда чрезвычайно способствовало классическое образование, причислявшее к героям кровавых мстителей, как Тимолеон, Аристогитон, Брут и др.
Когда же фанатизм, смешанный с жестокостью, встречается у прирожденных преступников, естественно, что он принимает кровавую окраску, которая передается другим – не настоящим преступникам, а преступникам по страсти, – так сказать, профессионально.
Быть может, станут удивляться, что такая нелепая и противная всякой логике идея могла вдохновить до фанатизма столько людей; но не нужно забывать, что если учение само по себе бывает ошибочно, то не всегда ошибочны некоторые его исходные пункты; главная же суть в том, что справедливые и общедоступные мысли никогда не приводят к фанатизму. Фанатизм большей частью рождается на почве нелепых и спорных идей. Вы найдете тысячу фанатиков какой-нибудь теологической или метафизической проблемы, но никогда не встретите фанатика геометрической теоремы. И чем страннее и нелепее идея, тем больше она притягивает к себе сумасшедших, маттоидов и истеричных; в особенности это часто случается в политике, где каждый частный триумф становится триумфом общественным, где все до смерти включительно находит себе отклик, и фанатик готов не только пожертвовать жизнью, но и претерпеть всякие мучения. О, как плохо знают историю и человеческую психологию те, которые измышляют постоянно новые наказания преступникам-фанатикам!
Но, зададут нам вопрос, почему же, если все эти альтруисты – сумасшедшие или фанатики, их действия последовательно обдуманны, стратегически планомерны?
Ответить на это очень легко: ясно, что стратегические планы, заговоры – только выдумка бессильной полиции; в крайнем случае, эти злоумышленники часто действуют вместе, но отнюдь не образуют комплотов, и действия их носят печать дезорганизации. Дикие нападения, которые они совершают против совершенно невинных и незнакомых граждан, как, например, Льетгаута и Вальяна, – лучше всего прочего доказывают отсутствие планомерности в их действиях. И то, что они думают, что делают благодеяния человечеству своими убийствами, служит доказательством их извращенности.
«Большая часть анархистов, – пишет Бюрдо, – принадлежат к убийцам-филантропам. Любовь к человечеству заставляет их безрассудно убивать людей».
Величайшее же безумие их в том, что они считают себя вправе убивать; а когда их жертвы пытаются отомстить им, применяя к ним их же средства, они сейчас же начинают взывать о мести.
Глава 9. Любовь к новому
Характерным признаком анархистов служит не только альтруизм, но в гораздо большей степени отсутствие свойственного всем людям мизонеизма (боязнь всего нового), а в особенности людям, стоящим на одной с ними ступени культурного развития.
Гамон спрашивал анархистов, что заставило их вступить на этот путь. Ответ чаще всего получался следующий: «Мы носили в себе дух восстания, дух мщения, вызванный или причинами личного характера, или соответствующим чтением».
«Я терпел нищету, – пишет Фохт, рабочий 24 лет, – я по 2 дня оставался без пищи, и дух возмущения заговорил во мне».
Другой говорит: «Меня били в народной школе: я возмутился и убежал оттуда».
«Я прочел Виктора Гюго, – говорит третий, – и дух мой восстал против всех угнетений современности».
Кто читал Валлеса, тот, вероятно, заметил, как у него дух возмущения направился, в конце концов, против матери, затем родственников и т. д.
В большинстве случаев дух возмущения бывает прирожденным или наследованным, почему не приходится искать никаких внешних причин. Один анархист пишет: «Я с детских лет ненавидел учителя и хозяина; когда мне что-нибудь приказывали, мне страстно хотелось не исполнять этого; в гимназии я был отчаянным сорванцом». Это пишет Лазаре, анархистский писатель. «Я был исключен из гимназии, – говорит другой, – потому что я все переворачивал там вверх дном».
«Мой отец был новатором, а я, уже будучи учеником, мог работать только над тем, что мне было по вкусу».
Анри был сын отчаянного коммунара, Паделевский – брат, внук и правнук бунтовщиков.
Любовь к новому у анархистов стоит в связи с болезненным состоянием их нервной системы. Я уже много раз подробно доказывал, что люди вообще ненавидят все новое, и только прирожденные преступники и ненормальные – ищут его. Склонность эта зависит или от их некультурности, или от болезненности; проявляется она в виде бесполезных странностей и оригинальностей непонятных и жестоких.
Самый совершенный исторический тип нравственно ненормального – это Нерон. Он не только питает странную любовь к искусству, но не лишен и артистических способностей к пению и скульптуре. По мнению Гаммерлинга и Косса, он проявлял истинный артистический вкус и оригинальность, стремление к новому в преступлении: пожар Рима – это грандиозный каприз поэта, вдохновленного Гомером. Любовь к новому, искание его занимают видное место в преступлениях Нерона: например, во внутренностях любимой женщины он хочет найти объяснение своей склонности к ней. Некоторые из его эротических преступлений, как и преступления Тиберия, выдуманы им самим (например, он заставил женщин кормить своих детей, плавая в воде). Его восклицание, что с его смертью Рим теряет великого артиста, – тоже заблуждение.
Всякий преступник, благодаря прежде всего импульсивности своей натуры и ненависти к карающим его учреждениям, есть скрытый постоянный бунтарь. В восстаниях он находит средство, с одной стороны, дать исход своим страстям, а с другой – стяжать впервые одобрение большой публики. Из моего сочинения «Тюремный палимпсест» ясно, каким образом жажда нового, политическое недовольство прирожденных преступников вытекают из их природы. «Италия свободна, но мы здесь. – Буланже заставит всех взлететь на воздух. – Богач грабит бедняка, бедняк грабит богача; если он берет больше, то этим он возмещает проценты».
Несомненно, что, быть может, благодаря вдохновляющей их страсти они яснее видят недостатки существующего строя, чем средний честный человек, а отсюда проистекает то, что при наличности у них импульсивности, потребности зла преступники этого типа становятся в первые
- Истинная для ледяного дракона, или Ректор на прицеле - Ирина Романова - Любовно-фантастические романы / Эротика
- Куда бы ты не шел - ты уже там - Джон Кабат-Зинн - Самосовершенствование
- Логика. Учебное пособие. Издание 2-е - Александр Ивин - Прочая научная литература
- 100 великих людей - Майкл Харт - Энциклопедии
- О фотографии - Сьюзен Сонтаг - Визуальные искусства