Форма входа
0/0
Будни хирурга. Человек среди людей - Федор Углов
- Дата:09.10.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Медицина
- Название: Будни хирурга. Человек среди людей
- Автор: Федор Углов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Будни хирурга. Человек среди людей - Федор Углов. Жанр: Медицина. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Будни хирурга. Человек среди людей - Федор Углов:
Книга «Будни хирурга» выходившая так же под названием «Человек среди людей», это не просто описание реальной жизни врача, медицинских случаев и неожиданных диагнозов, это поистине книга жизни…Отличительная особенность книг Федора Григорьевича в том, что описание сложнейших операций читается, как детектив.
Читем онлайн Будни хирурга. Человек среди людей - Федор Углов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Впрочем, мало-помалу и мы втянулись в разговор — ухитрялись по ходу беседы вставлять междометия, а то и по нескольку словечек — поэт воспламенялся от наших слов и говорил ещё горячее.
— А вас, Фёдор Григорьевич, к себе зову. Недуги одолевают. Сплю плохо. С чего бы это?
— Трудно так сразу…
— С вечера засыпаю быстро. Отговорю по телефону вот с ихним братом… — он кивнул на Петра Трофимовича, — с редакторами. И валюсь пластом. А в три часа просыпаюсь. И хоть тресни, глаз не сомкну.
— Телефонные разговоры на ночь, возбуждение… — пытаюсь подать совет, но поэт продолжает:
— А то вот ещё поясница примется. О-о-о!.. Боли адские. Вы бы меня посмотрели.
— Пожалуйста. К вашим услугам.
— У жены моей букет болезней. И не перечтешь…
— Пожалуйста. Посмотрим, пообследуем…
— И тёща нездорова. Мается, бедная…
Поэт перечисляет всех своих родственников, жестами изображает их страдания — и разговор о каждом заканчивает энергичным словечком; при этом об эстетике и деликатности он мало заботится, крутые словечки его напоминают мне какой-то профессиональный жаргон — не то сплавщиков леса в Сибири, не то беглых бродяг; они так же вот одним крепким полубранным словцом умели обрисовать своё положение или давали характеристики людям. Я в конце беседы с поэтом уже не пытался давать советы, не говорил «пожалуйста», а лишь кивал да все чаще поглядывал на Петра Трофимовича, который слушал его снисходительно, с затаённой, едва сдерживаемой улыбкой.
Но вот мы отобедали и стали прощаться.
Вернувшись в номер, я растворил балкон и стал смотреть на площадь, прилегающую к гостинице. К машине, стоявшей неподалёку от входа в гостиницу, направлялись двое. Без труда узнал в них Петра Трофимовича и поэта. Пётр Трофимович шел прямо, широким, уверенным шагом, а поэт трусил за ним и все говорил, говорил — он то наклонялся к спутнику, то забегал вперёд, заглядывая в лицо Петру Трофимовичу, и тогда походил на сытого, дорого одетого лакея. Он поспешно растворил дверцу машины, а сам забежал с другой стороны, сел за руль. Они уехали, а я ещё долго смотрел им вслед и думал о своих новых знакомых, о Петре Трофимовиче и о его приятеле, имени которого я тут приводить не стану, и не потому, что опасаюсь его неудовольствия, чьей-то молвы, — нет, я слишком его мало знаю, чтобы выносить резкое, отрицательное суждение. А именно такое суждение мне хочется сказать об этом человеке. И разумеется, не по одному только впечатлению от первой встречи.
В тот день, оставшись один в номере, я больше думал о поэте, чем о Петре Трофимовиче, с которым давно хотел познакомиться. Меня поразило явное пренебрежение, с которым оглядывал меня поэт в первые минуты нашей встречи, до тех пор, пока, представляя меня, Пётр Трофимович не назвал мои титулы — академик, директор института… и так далее. Поэт при этих словах преобразился, поднял на меня милостивый взгляд, и в его неспокойных глазах замелькал огонек приязни. Впрочем, он хоть и обращался ко мне с вопросами, но вся его беседа, жесты, поза, особенно когда он заговорил с Петром Трофимовичем, выдавали в нём угодливость, прикрываемую нарочито упрощенными грубоватыми словами. Я, конечно, им не возмущался, я жалел поэта. Льстивую душонку горько видеть и в рядовом человеке, а когда порок этот замечаешь в человеке заметном, становится больно.
Я всегда ценил в человеке независимость характера, умение ни в чем и ни при каких обстоятельствах не уронить чувства собственного достоинства.
А ещё мне нравится в людях простота. Простота, безыскусственность — первые свойства, которые свидетельствуют о красоте человека, его силе. Я недавно прочитал небольшую книжку личного шофёра В.И. Ленина С.К. Гиля «Шесть лет с В.И. Лениным». Одна глава в этой книге так и называется: «Скромный и простой», в ней Гиль пишет:
«Владимир Ильич… никогда и ничем не выделялся из толпы, одевался чрезвычайно скромно, в обращении с сотрудниками и подчинёнными был естественно прост.
Крестьяне-ходоки, приходившие к Ильичу за сотни, даже за тысячи километров, волновавшиеся перед входом в кабинет Ленина, выходили из него ободрёнными, повеселевшими.
— До чего прост, до чего добр! — говорили ходоки. — Вот это человек!
Мне неоднократно приходилось наблюдать, как тихо и незаметно появлялся Владимир Ильич на многолюдных митингах, как скромно пробирался он на сцену или подмостки, хотя уже через минуту тысячи рук восторженно аплодировали ему, узнав, кто этот небольшого роста человек в старомодном пальто и обыкновенной кепке».
В поэте же меня поразило не столько отсутствие скромности и простоты, сколько, повторяю, угодливость.
У меня в тот день были другие дела, требовалось дописать статью в журнал, но я не мог не думать о поразившем меня наблюдении. Казалось бы, чего он мне — встретились и разошлись и никогда больше не увидимся, но нет: мне всё вспоминалась беседа в ресторане, слышался голос поэта.
Позвонил своему старому знакомому литератору, когда-то лечившемуся у меня.
— Ах, так вы познакомились с Карпом! Кто же его не знает!
— Карп? Почему Карп?.. Да нет же… — Я назвал фамилию.
— Ну верно! Он и есть. Да только мы называем его Карпом. Почему?.. Не знаю. Может, оттого, что он жирный, как карп, и благополучный, и скользкий — не знаю, да только Карп да Карп — так и называем. Чёрт знает как, но умеют люди! Я вот не умею, и Пётр Трофимович не умеет. Рекламы у него нет, зато читатель. Уж читатель у него есть. А письма, письма… Пусть он вам письма читателей покажет. Эх, Фёдор Григорьевич! Для нашего брата сочинителя благодарственное письмо от читателя важно. Получишь такое — и небо золотым покажется. Писатель ведь не критику, а читателю душу свою несёт. А Карп — он что ж, он для своей потребы живёт, он жир нагуливает. — Литератор вздохнул в трубку, а затем, как бы извиняясь за резкие суждения, и уже менее воодушевлённо продолжал: — Карп, конечно, поэт, но в прошлом писал неплохие стихи, бичевал пороки, отрицал чего-то, утверждал — у него были идеалы. Теперь не то, стихи у него пошли пресные. Лежат его книжечки в магазинах. В дружбу лезет только к сильным мира сего — особенно главных редакторов обожает. Да и с Петром Трофимовичем он рядом потому же. Вот не будет Пётр Трофимович главным редактором, и Карпа след простынет.
Это уж так! Давно замечено.
Жестокий суд произнёс над Карпом мой бывший пациент, но вскоре случай меня убедил в справедливости его слов. Приехал я во второй раз в Москву и вновь позвонил Петру Трофимовичу. Тот обрадовался моему звонку и пригласил меня к себе на дачу. Дача у него небольшая, но уютная, с хорошо спланированным участком. Я попал в дачный писательский городок — здесь поблизости находилась и дача Карпа, и некоторых других известных и малоизвестных литераторов.
Пожалуй, с час, а то и два мы с хозяином гуляли по усадьбе, сидели в кабинете, и только потом я узнал, что супруга Петра Трофимовича Нина Андреевна больна и лежит тут же, на даче, в своей комнате. У неё болело в области живота, и приезжавшие каждый день врачи «Скорой помощи» не могли установить характер болезни. И на этот раз, посмотрев на часы, Пётр Трофимович сказал:
— Извините, Фёдор Григорьевич, сейчас к моей жене придёт «Скорая помощь» — вы не беспокойтесь, пожалуйста.
И рассказал мне о болезни жены.
— Да как же это мы, гуляем, а в комнате жена больная лежит. Что же вы мне-то об этом не говорите?
Тут как раз подошла «Скорая помощь», и я не стал мешать двум молодым женщинам-врачам делать своё дело. Сидя с Петром Трофимовичем на террасе, мы ожидали, когда от Нины Андреевны выйдут врачи, чтобы поговорить с ними. И когда они вышли, я представился, спросил об их заключении. Твёрдого мнения у них не было: то ли холецистит, то ли почка… Врачи терялись в догадках. Я пригласил их к больной, и мы вместе стали осматривать Нину Андреевну. Действительно, картина была сложная и противоречивая.
Установили диагноз калькулёзного холецистита, то есть воспаление желчного пузыря с наличием в нём камней.
Что нужно знать о холецистите? Острый холецистит чаще всего встречается у лиц с повышенным весом. Это подтверждает мнение учёных, что калькулёзный холецистит возникает в результате нарушения обмена веществ, имеющего место там, где люди употребляют в обильном количестве жирную пищу, ведут сидячий образ жизни, где отсутствует физическая нагрузка, имеет место снижение мышечного тонуса.
Из этих факторов наибольшее значение имеет переедание и полнота.
Возникновение камней в желчном пузыре отягощает картину и приводит к появлению резких болей.
Считается, что боли эти возникают в момент прохождения камня по желчному протоку. Иногда этот камень застревает в протоке, в результате чего боли почти не прекращаются, а застрявший камень может привести таким осложнениям, как флегмонозное или даже гангренозное воспаление желчного пузыря, а если камень застревает в общем протоке, то возникает желтуха.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Будни хирурга. Человек среди людей - Федор Углов бесплатно.
Похожие на Будни хирурга. Человек среди людей - Федор Углов книги
- Судебно-медицинская экспертиза: проблемы и решения - Э Гордон - Медицина
- История Дома Романовых глазами судебно-медицинского эксперта - Юрий Александрович Молин - Биографии и Мемуары / Исторические приключения
- О хирурге. Хирурга жизнь – совсем не мёд - Александр Графов - Русская современная проза
- Николай Пирогов. Страницы жизни великого хирурга - Алексей Сергеевич Киселев - Биографии и Мемуары
- 52-е февраля - Андрей Жвалевский - Детская проза
