Форма входа
0/0
Идолы театра. Долгое прощание - Евгения Витальевна Бильченко
- Дата:24.09.2025
- Категория: Культурология / Науки: разное
- Название: Идолы театра. Долгое прощание
- Автор: Евгения Витальевна Бильченко
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Идолы театра. Долгое прощание - Евгения Витальевна Бильченко. Жанр: Культурология / Науки: разное. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Идолы театра. Долгое прощание - Евгения Витальевна Бильченко:
Автор книги, используя образы философии Фрэнсиса Бэкона, именует ложных кумиров нашего времени «идолами театра». Современные идолы восполняют нехватку нашего мужества быть. На экране постмодерна идолы играют роли Рода, Пещер и Языка. Род рождает кумиров крови и почвы, компенсирующих нехватку мужества быть частью коллектива. Пещеры рождают сексуальных кумиров, компенсируя нехватку мужества принять Бога. Язык рождает рыночных кумиров политической истерии, компенсируя нехватку мужества быть собой. Эпоха традиции не предполагала «идолов», но лишь сам Театр – Возвышенное, подмостки которого осуществляли блокировку Зияния смерти Сиянием Антигоны, событием Распятия. Лишь обманывая, лицедеи говорили правду. В обществе лицемеров никто ничего не скрывает, но больше нет ничего истинного. Правда транслируется напрямую и от этого перестает быть истиной. Возвышенное утрачивается, на смену ему приходит разрушительный смех. Если внушить человеку, что умирать – весело, убивать он будет с особым цинизмом. Обществу идолов автор противопоставляет Логос – по-новому осмысленную Традицию: не корпоративную тяжесть ностальгического прошлого, а коллективный смысл, пропущенный сквозь призму индивидуального сознания субъекта, добровольно открытого универсуму, способного сочетать в себе космичность и патриотизм, свободу и ответственность.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Читем онлайн Идолы театра. Долгое прощание - Евгения Витальевна Бильченко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
воображаемым сценарием Чужого/Другого (сшиваемся). Сострадание – это состояние трансцензуса, возносящее нас и над своей нехваткой, и над нехваткой Ближнего, но позволяющего, тем не менее, не входить в усредненную мета-позицию Другого/Третьего, а биполярно переживать сразу обе нехватки. Значит, нам необходимо вернуться к трагедии как к бытийному началу, которое определяет онтологическую истину, добровольно отказавшись от репрессивного принудительного постмодерного смеха над всем и вся. День, когда Панург откажется смешить, потому что не захочет этого больше делать, будет днем катастрофы и одновременно возвращения Бога. Это будет долгожданная встреча Отца и Сына в осознанном возъединении в любви. Если Другой стал волюнтаристом, вернёмся к тому же самому. Если время стало фатальным и конечным, вернемся к пространству. Если толерантность обратилась потаканием злу, вернёмся к принципиальности. Если юмор стал инструментом эстетизации катастрофы, станем снова серьезными. Если истина сделалась театром, обратимся к театральному искусству как к носителю подлинной истины. Если постправда – это правдивая ложь, посмотрим на глубинную духовную правду художественного вымысла.
Возвращение к традиции происходит через этику, возвращение к этике – через театр, искусство, поэтику, эстетику. В театре же, где трагедия превратилась в инструмент развлечения, став комичной, а комедия приняла угрожающие катастрофические формы, мы выводим на первый план трагическую нравственнность, обнаруживая в ней онтологические черты. Итак, от комедии к этике, от этики к традиции, от традиции к миру: таков путь Воскресения морали, Бога, духовности, любви, – как бы пафосно это ни звучало. Причем, мы говорим не просто о буквальном механическом возврате от комедии к трагедии, а о диалектически новой форме трагедии, где есть место и смешному, но это смешное носит возвышенный характер. Отные смешное возвышенное (смех над высоким) отходит на задний план и уступает место возвышенному смешному (высокому смеху). Для того, чтобы исцелить человека, кастрированного экранным сценарием наслаждения, необходимо вернуться назад от фантазма как формулы символического наслаждения к симптому как к формуле реального (предельного) желания. Если наши желания захватывают реклама и рынок, и они превращаются в товарные знаки наслаждений, фантазмов, красивых историй о собственной порочности, мы должны понимать, что наслаждение злом не может длиться вечно, его невозможно удовлетворить, на этом и построен постоянный ребрендинг смерти в современном обществе. Значит, попробуем путем деконструкции копнуть глубже и погрузиться в самые низы бессознательного, где в избытке остались не оседланные глобализмом базовые желания. Глобальный мир использует в качестве фантазмов только самые грязные, самые темные наши желания, порождения непристойного, но кто сказал, что невыносимое, «монструозное», странное, ужасающее, предельное в нас – обязательно аморальное, демоническое? А если речь идет о Боге внутри нас, о загруженном в архетип самости категорическом моральном императиве, об онтологическом упрямстве Антигоны, проявляющей героизм своего решения, воли, поступка вопреки смерти, здравому смыслу, комфорту и прочим земным радостям? Если прав был не Фрейд, а Кант?
Если априорным началом предстает как раз возвышенное, а не низменное в человеке?
Мы скромно предполагаем, что природа человека – гораздо лучше и чище, чем кажется в пансексуализме, и, кроме грубых витальных желаний, содержит высокие, свободные, трансцендентальные порывы. К ним относится любовь, которая не может быть редуцирована к сублимации эротического инстинкта. Конечно, вопрос о природе человека, о врожденном или приобретённом происхождении морали, об архетипах как унаследованных или данных примордиально, – выходит за пределы верификации из области науки в область богословия, религии, метафизики. И здесь мистики будут в глазах мира «не правы», потому что их правота противоречит грамматике, они никогда не смогут описать словами свою молчаливую правоту. Любовь – истинное событие в мире сакрального, вакуум в символической цепи языка и его означающих. Если рассматривать любимого как объект желания – это фантазм, символическое наслаждение. Если рассматривать его как человека – это симптом, то, что указует на нечто – нечто, которое осталось в избытке за пределами Символического, в Реальном, – самость, память, целостность, происхождение, истоки, сама сущность бытийственности субъекта. Идентифицировать себя с симптомом – это взглянуть в лицо собственному Реальному, бездне собственного одиночества, собственной нехватки в любви. Как известно, симптом – это ложь, под которой прячется правда. Фантазм же – это правда желания, которая играет роль самой себе, низведенная в ложь. Когда правда искажается в изощренную постправду, наивная ложь, с ее топорностью и неуклюжестью, скорее указывает на истину. Нам надо вернуться от открытых швов культивирования демонстративного не-скрывания к чему-то скрытому, к закрытому шву. Это возвращение из перформанса в спектакль, из театра мира в мир театра.
Идентификация с симптомом является катарсисом – освобождением через сострадание и разрядку. Нам необходимо за брендом увидеть реального человека, с его неловкостями и странностями. Человека в его уязвимости и травме, человека убогого и, да, смешного. Именно в этом и состоит высокая божественная комедия Реального, отличная от той низкой, непристойной комедии Символического, которую разыгрывает постмодерн. Даже в условиях господства экрана – это возможно, если рассматривать сеть не как чистое Воображаемое, а как символический языковой код бытия, в духе хайдеггерианского языка как дома бытия, где возможны сбои, щели, проколы в работе Символического Реального, указующие на Реальное Реального. В конце концов, против извращенного Отца глобального контроля тоже можно протестовать, возвращаясь к истинному Отцу онтологической традиции. В экран заложен свой птичий/ детский язык между строк – своеобразный новый виртуальный la-language. Будем же немного метафизиками и оптимистами в бизнес-мире, утомленном от имманентной иронии и прагматики.
Нам необходимо покончить с идолами театра. Своих двойников нельзя больше идеализировать, потому что обратной стороной идеализации является метафизическая ненависть к демону. Это – амбивалентный маятник. Идентичность кумира – всегда гладкая и непроницаемая, потому что этот деревянный идол – «фаллос» – заполняет наши пустоты. Прекрасная Дама – это портрет в медальоне рыцаря, а не реальная женщина. Ведьма – это проклятое существо на костре, предмет охоты, а не реальная женщина. Посмотрим же на реального расколотого человека глазами Достоевского и Канта. Подлинная любовь может быть возвышенной, но не куртуазной. В любимом можно выявлять его истинные моральные качества, не обожествляя их, не творя из них черт кумира. Меньше «химии», меньше «химии». Меньше иллюзий любви и больше подлинного события. Этос повседневности побуждает нас к радикальному разрыву с фантазмами и осуществлению подлинно нравственного, волевого, сознательного поступка. Это – произвольный, свободный, этос. Высокая комедия любви (она же – подлинная трагедия) лежит в неприглядной плоскости будничного и повседневного на грани с высоким планом сакрального и прекрасного, на такой тонкой грани, что сакральное и профанное в ней – софиологически неразрывны. Существует мнение, что клинически и феноменологически любовь возвещает о себе
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Идолы театра. Долгое прощание - Евгения Витальевна Бильченко бесплатно.
Похожие на Идолы театра. Долгое прощание - Евгения Витальевна Бильченко книги
- Сказки народов мира - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Прочее
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Сексуальная жизнь Иммануила Канта. Милый Кёнигсберг - Жан-Баптист Ботюль - Психология
- Странная женщина - Марк Котлярский - Русская современная проза
- Шартрская школа - Коллектив авторов - Европейская старинная литература / Науки: разное
