Форма входа
0/0
Книги нашего детства - Мирон Петровский
- Дата:27.10.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Культурология
- Название: Книги нашего детства
- Автор: Мирон Петровский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Книги нашего детства - Мирон Петровский. Жанр: Культурология. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Книги нашего детства - Мирон Петровский:
Книгу выдающегося отечественного литературоведа Мирона Семеновича Петровского составили историко-литературные новеллы о судьбах классических произведений советской детской литературы, авторы которых — Александр Волков, Владимир Маяковский, Самуил Маршак, Алексей Толстой, Корней Чуковский. В книге восстановлены купюры, сделанные цензурой при первом издании книги — в 1986 году.
Читем онлайн Книги нашего детства - Мирон Петровский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Из-за другого картонного дерева выскочил другой человек, весь клетчатый, как шахматная доска.
Он поклонился почтеннейшей публике:
— Здравствуйте, я — Арлекин!
После этого обернулся к Пьеро и отпустил ему две пощечины, такие звонкие, что у того со щек посыпалась пудра».
Арлекина А. Толстой вводит словами «выскочил другой человек». Но никакого «первого человека» не было, был «человечек» — этим «человечком» Пьеро унижен раньше, чем назван по имени. Дальше оказывается, что Пьеро любит девочку с голубыми волосами. Арлекин смеется над ним — с голубыми волосами девочек не бывает! (мотив исключительности невесты Пьеро) — и бьет его снова. Мальвина — тоже создание русского писателя, и нужна она прежде всего, чтобы ее беззаветной любовью любил Пьеро. Роман Пьеро и Мальвины — одно из существеннейших отличий «Приключений Буратино» от «Приключений Пиноккио», и по развитию этого романа нетрудно заметить, что Толстой, как, впрочем, и другие его современники, был хорошо осведомлен о семейной драме Блока.
Но ведь и сам Блок осмыслял судьбу своего лирического героя в тех же образах: Пьеро — Арлекин — Коломбина. Не говоря уже о пьесах, вся лирика первого тома (начиная с середины) как бы подсвечена историей трех театральных масок. Лирическое «я» неудержимо стремится к воплощению в образ Пьеро. Этот образ присутствует в блоковских стихах и тогда, когда он не назван своим старинным именем:
Я был весь в пестрых лоскутьях,Белый, красный, в безобразной маске.Хохотал и кривлялся на распутьях,И рассказывал шуточные сказки…
«Это очень смешная комедия», — говорит Пьеро у Толстого.
Кроме трагического Пьеро блоковской лирики был еще трагикомический Пьеро «Балаганчика», и Толстой пародировал Блока «локально» — в том самом образе, в котором поэт пародировал сам себя. Вообще, почти во всех случаях, когда Толстой отходит от Коллоди, он приближается к Блоку — приближается с литературно-сатирической целью. И то сказать: дорожка была проторена — Пьеро был излюбленным и привычным образом в бесчисленных пародиях на Блока (Пьеро и еще Незнакомка).
С Блоком, надо полагать, связана одна из самых поэтичных выдумок Толстого — чудесная дверца, спрятанная за холстом, на котором нарисован очаг. Нарисованный очаг есть у Коллоди — там он нарисован на стене (фреска), и за ним решительно ничего не скрывается. В берлинских «Приключениях Пиноккио» не упомянуто, на чем нарисован очаг: Толстой еще и сам не догадывался, что — на холсте, за которым скрыта дверца в стене, ведущая к счастью. Этот холст и эта дверца — не в укор ли тому распахнутому и открывающему даль окну (в «Балаганчике»), куда выскакивает Арлекин: «Даль, видимая в окно, оказывается нарисованной на бумаге. Бумага лопнула. Арлекин полетел вверх ногами в пустоту»[240], — гласит ремарка. Это окно, затянутое бумагой, существовало не только на бумаге — в напечатанном тексте блоковской пьесы, в ее ремарке. Оно было воочию явлено зрителю: «Очаровательна была маленькая сцена с затянутым бумагою окном и нарисованной далью…»[241] В разрыве рисунка у Блока появляется видение смерти. Полемическое противостояние образов и ситуаций Алексея Толстого блоковским здесь достаточно очевидно и не требует никаких разъяснений.
Но и это еще не все: оказывается, Пьеро толстовской сказки — поэт. Лирический поэт. Дело даже не в том, что отношения Пьеро с Мальвиной становятся романом поэта с актрисой, дело в том, какие стихи он пишет. Стихи он пишет такие:
Пляшут тени на стене, —Ничего не страшно мне.Лестница пускай крута,Пусть опасна темнота,Все равно подземный путьПриведет куда-нибудь…
«Тени на стене» — регулярный образ поэзии символистов. «Тени на стене» пляшут в стихах В. Брюсова, в десятках стихотворений А. Блока и в названии одного из них. «Тени на стене» — не просто часто повторяемая Блоком подробность освещения, но принципиальная метафора его поэтики, основанной на резких, режущих и рвущих контрастах белого и черного, злобы и доброты, дня и ночи. «Первая же строка в этой книге („Ante lucem“. — М. П.) говорит о свете и тьме:
Пусть светит месяц — ночь темна…
И если перелистать ее всю, в ней не найдешь ни человеческих лиц, ни вещей, а только светлые и темные пятна, бегущие по ней непрестанно»[242].
Трагический оптимизм Блока подразумевал веру и надежду вопреки обстоятельствам, склоняющим к неверию и отчаянию. Слово «вопреки», все способы передачи заключенного в нем мужественного смысла оказывались в центре блоковской стилистики. Поэтому даже синтаксис Пьеро воспроизводит, как и подобает пародии, главные черты пародируемого объекта: несмотря на то что… но… пусть… все равно… — этот синтаксис и такое построение фразы для Блока, так сказать, концептуальны. Вообще, стихи Пьеро пародируют не тот или иной блоковский текст, но именно творчество поэта, образ его поэзии:
Мальвина бежала в чужие края,Мальвина пропала, невеста моя…Рыдаю, не знаю — куда мне деваться…Не лучше ли с кукольной жизнью расстаться?
Кукольным самоубийством поэт Александр Блок, быть может, спасался от самоубийства настоящего: «Истекаю я клюквенным соком!» — это Толстой ухватил недобро, но метко. Четыре строчки о пропавшей невесте появились в сказке только с издания 1943 года, когда Толстой заменил ими другие, нейтрально-детские стишки, не становящиеся в ряд пародий на Блока. Следовательно, пародийность внедрялась автором вполне сознательно. Интонация и словесный состав «болотных мотивов» Блока («Вот — сидим с тобой на мху / Посреди болот») тоже услышаны и переданы пародически точно:
Мы сидим на кочке,Где растут цветочки, —Желтые, приятные,Очень ароматные…
В рукописи блоковские мотивы прорывались сквозь стишки Пьеро еще заметней: в печатный текст сказки не попали такие, например, строки:
Светит месяц прямо в прудТам, где лебеди плывут.Дзынь-ля-ля, дзынь-ля-ля!Я подружку потерял, —Месяц, ты ее украл.Дзынь-ля-ля, дзынь-ля-ля!Месяц, ты ее украл…[243]
Через год после смерти Блока Толстой написал посвященную поэту статью «Падший ангел», и если посмотреть, какие блоковские стихи приводятся в статье, картина получится удивительная: в этих цитатах содержатся все те образы, которые Толстой потом спародирует в «Золотом ключике». В одном месте приводятся такие строки Блока:
Я просыпался и всходилК окну на темные ступени…
В другом:
Вхожу я в бедные храмы,Слушаю бедный обряд;Там жду я Прекрасной ДамыВ мерцанье красных лампад.В тени у высокой колонныДрожу от скрипа дверей…
В третьем:
Занавески шевелились и падали,Поднимались от невидимой руки.На лестнице тени прядалиИ осторожные начинались звонки.Еще никто не взошел на лестницу,А уж заслышали счет ступень…
И даже:
Белоснежней не было зимИ перистей тучек.Ты дала мне в рукиСеребряный ключик,И владел я сердцем твоим…[244]
Когда Буратино попадает в лесной домик Мальвины, голубоволосая красотка с места в карьер приступает к воспитанию озорника. Она заставляет его решать задачи и писать диктовки, причем текст диктанта такой: «А роза упала на лапу Азора». Каким ветром занесло в сказку Толстого знаменитый палиндром А. Фета? Превратить в учебную пропись поэтическую строчку, читающуюся одинаково слева направо и справа налево, — в этом, несомненно, есть какая-то насмешка, но над кем или над чем, по какому поводу? Эта загадка опять-таки открывается блоковским ключом. Отгадка сатирически направлена на драму А. Блока «Роза и Крест».
«Сопоставление прекрасной дамы Изоры с розой то в чувственном, то в сверхчувственном аспекте этого символа проходит через всю драму Блока… — писал В. Жирмунский. — „Розовые заросли“ в саду Изоры имеют такое же символическое значение, как и зацветающая весенняя яблоня. Блок специально отмечает их в числе „главного“ в декорациях будущей постановки Художественного театра. „Розы должны быть огромные, южные“. Черная роза, таинственно упавшая из рук Изоры на грудь Гаэтана, спящего в розовой заросли, и подаренная им Бертрану, становится символом любовного служения последнего…»[245]
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Книги нашего детства - Мирон Петровский бесплатно.
Похожие на Книги нашего детства - Мирон Петровский книги
- «Запрещенные» удушающие приемы, техники дыхания, которые увеличивают силу, скорость и реакцию. По системе спецназа КГБ - Александр Травников - Самосовершенствование
- Право социального обеспечения - Владимир Галаганов - Детская образовательная литература
- Пранаяма. Сознательный способ дыхания. - Ранджит Гупта - Эзотерика
- Человекомерность социальных систем - Евгений Бабосов - Социология
- Тепло надежды - Лууле Виилма - Эзотерика
