ЖИЗНЕОПИСАНИЯ НАИБОЛЕЕ ЗНАМЕНИТЫХ ЖИВОПИСЦЕВ, ВАЯТЕЛЕЙ И ЗОДЧИХ - ДЖОРДЖО ВАЗАРИ
- Дата:19.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Культурология
- Название: ЖИЗНЕОПИСАНИЯ НАИБОЛЕЕ ЗНАМЕНИТЫХ ЖИВОПИСЦЕВ, ВАЯТЕЛЕЙ И ЗОДЧИХ
- Автор: ДЖОРДЖО ВАЗАРИ
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этим он завоевал себе доверие и известность, и цех Порта Санта Марна заказал ему в церкви Сан Марко на дереве Венчание Богоматери с хором ангелов, отлично им нарисованное и написанное. В доме Медичи он выполнил много вещей для Лоренцо Старшего и главным образом Палладу в натуральную величину на гербе с пылающими факелами, а также св. Себастьяна. В церкви Санта Мариа Маджоре во Флоренции около капеллы Панчатики находится отлично написанный им Плач о Христе с мелкими фигурами. Д ля разных домов во Флоренции он написал всякие тондо и много обнаженных женщин, как, например, сохранившиеся поныне в Кастелло, вилле герцога Козимо, две картины с фигурами: одна из них – это рождающаяся Венера с ветерками и ветрами, помогающими ей вступить на землю вместе с амурами, другую же Венеру осыпают цветами Грации, возвещая появление Весны: обе они выполнены с грацией и выразительностью. На Виа деи Серви, в доме Джованни Веспуччи, ныне принадлежащем Пьетро Сальвиати, он выполнил вокруг одной из комнат много картин в ореховых рамах в виде бордюра и шпалер, со многими весьма живыми и прекрасными фигурами. Равным образом в доме Пуччи он изобразил новеллу Боккаччо о Настаджо дельи Онести на четырех картинах с мелкими фигурами, отличающихся живописью изящной и красивой, а в тондо – Богоявление. В монастыре Честелло для одной из капелл он написал на доске Благовещение. В церкви Сан Пьетро Маджоре у боковых дверей он расписал доску для Маттео Пальмьери с бесчисленным множеством фигур, а именно Успение Богоматери с небесными кругами, как их принято изображать, с патриархами, пророками, апостолами, евангелистами, мучениками, исповедниками, учителями, девственницами и ангельскими чинами, и все это по плану, данному ему Маттео, человеком ученым и достойным; вещь эта написана им с мастерством и тончайшей тщательностью. Внизу же изображен коленопреклоненный Маттео, а также его жена. Однако, несмотря на то, что работа эта была прекраснейшей и должна была бы посрамить любого завистника, нашлось все же несколько злопыхателей и хулителей, кои, не будучи в состоянии очернить ее в другом отношении, говорили, что и Маттео, и Сандро впали в тяжкий грех ереси; правда это или неправда, судить не мне. Достаточно того, что фигуры, выполненные Сандро, поистине заслуживают похвалы за усилия, вложенные им в изображение небесных кругов, за то, как он отделил ангелами одни фигуры от других, за ракурсы, за различные точки зрения, изображенные по-разному, и за хороший рисунок всего исполненного.
В это время Сандро получил заказ на небольшую дощечку с фигурами в три четверти локтя каждая, которая была помещена в церкви Санта Мариа Новелла между двух дверей главного фасада церкви, по левую руку, если войти через средние двери. На ней изображено Поклонение волхвов, и особую выразительность мы видим в первом старце, который, целуя ноги Господа нашего и тая от нежности, отменнейшим образом показывает, что он достиг цели длиннейшего своего путешествия. Фигура же этого царя представляет собой точный портрет Козимо Старшего деи Медичи, самый живой и самый схожий из всех дошедших до наших дней. Второй – это Джулиано деи Медичи, отец папы Климента VII, и видно, как он сосредоточенно, с благоговейной душой преклоняется перед младенцем и подносит ему свои дары. И как со своей стороны третий – Джованни, сын Козимо, – преклонив колено, обращается к нему с благодарственной молитвой и исповедует в нем истинного мессию. Невозможно и описать всю красоту, вложенную Сандро в изображение голов, повернутых в самых разнообразных положениях – то в фас, то в профиль, то в полуоборот, то, наконец, склоненных, а то еще как-нибудь иначе, – невозможно также описать и все разнообразие в выражениях лиц у юношей и у стариков со всеми отклонениями, по которым можно судить о совершенстве его мастерства, – ведь даже в свиты трех царей он внес столько отличительных черт, что легко понять, кто служит одному, а кто – другому. Поистине произведение это – величайшее чудо, и оно доведено до такого совершенства в колорите, рисунке и композиции, что каждый художник и поныне ему изумляется.
И тогда он завоевал себе этим во Флоренции и за ее пределами такую славу, что папа Сикст IV, построивший капеллу в своем римском дворце и пожелавший расписать ее, распорядился поставить его во главе работы. И вот он и выполнил там собственноручно нижеописанные истории, а именно: как дьявол искушает Христа, как Моисей убивает египтянина и как ему дают напиться дочери Иофора Мадиамского, а также как во время жертвоприношения сыновей Аарона огонь нисходит с неба; а над историями в нишах несколько святых пап. Вследствие этого среди многих соревнующихся, которые работали вместе с ним и которые были и флорентинцами, и из других городов, он приобрел известность и славу величайшую, а от папы получил порядочную сумму денег, которую он сразу же, пока был в Риме, промотал и растратил, ибо по своему обыкновению вел жизнь беспечную. Закончив же и раскрыв порученную ему часть росписи, он тотчас же возвратился во Флоренцию, где, будучи человеком глубокомысленным, частично иллюстрировал Данте, сделав рисунки к Аду, и выпустил это в печать, на что потратил много времени, а так как он в это время не работал, то это внесло в его жизнь очень большой беспорядок. Он напечатал много и других своих рисунков, но неудачно, так как гравюры были плохо сделаны; лучшее же, выполненное его рукой, – это Триумф веры фра Джироламо Савонаролы из Феррары, приверженцем секты которого он стал в такой степени, что бросил живопись и, не имея средств к существованию, впал в величайшее разорение. Тем не менее он упорствовал в своих убеждениях и сделался, как их называли тогда, «плаксой», отошел от работы и в конце концов постарел и обеднел настолько, что, если бы о нем не вспомнил, когда еще был жив, Лоренцо деи Медичи, для которого он, не говоря о многих других вещах, много работал в малой больнице в Вольтерре, а за ним и друзья его, и многие состоятельные люди, поклонники его таланта, он мог бы умереть с голоду.
В церкви Сан Франческо, что за воротами Сан Миньято, есть тондо с Мадонной и несколькими ангелами в человеческий рост, выполненное рукой Сандро и почитавшееся произведением прекраснейшим.
Был Сандро человеком весьма приятным и нередко любил подшутить над своими учениками и друзьями. Так, рассказывают, что, когда один из его учеников по имени Бьяджо выполнил для продажи тондо, точь-в-точь похожее на вышеназванное, Сандро продал его за шесть флоринов золотом одному горожанину и затем, разыскав Бьяджо, сказал ему: «Ну, я, наконец, продал эту твою картину; однако нужно ее сегодня вечером прибить повыше, тогда она будет выглядеть лучше, а завтра утром зайди на дом к этому самому горожанину и приведи его сюда, чтобы он увидел ее при хорошем освещении на своем месте, а там и денежки подсчитаешь». «О, как вы это хорошо устроили, учитель», – воскликнул Бьяджо, отправился в мастерскую, повесил тондо как можно выше и ушел. А в это время Сандро и Якопо, другой его ученик, вырезали из бумаги восемь капюшонов, какие носят горожане, и белым воском прилепили их на головах восьми ангелов, окружавших на названном тондо Мадонну. Наступило утро, и тут как тут появился Бьяджо с горожанином, купившим картину и знавшим о шутке. И вот, когда вошли они в мастерскую, Бьяджо посмотрел вверх и увидел, как его Мадонна, в окружении не ангелов, а флорентийской Синьории, восседает среди этих самых капюшонов; он чуть не закричал и хотел уже просить у покупателя прощения, но, видя, что тот молчит и даже хвалит картину, замолчал. В конце концов Бьяджо ушел вместе с горожанином и у того на дому получил за картину шесть флоринов, в соответствии с тем, как тот сторговался с его учителем, когда же он возвратился в мастерскую, Сандро и Якопо как раз только что сняли бумажные капюшоны, и он увидел, что его ангелы – ангелы, а не горожане в капюшонах, и так был поражен, что не знал, что и сказать. Обратившись наконец к Сандро, он промолвил: «Учитель мой, я прямо и не знаю, сон это или явь. У этих ангелов, когда я сюда пришел, были на головах красные капюшоны, а теперь их нет, так что же это значит?» – «Ты не в себе, Бьяджо, – ответил Сандро, – это деньги свели тебя с ума. Если бы это было так, неужели ты думаешь, что горожанин купил бы картину?» – «И правда, – согласился Бьяджо, – ведь он мне ничего не сказал. И все же мне это чудным показалось». А тут и все остальные подмастерья его обступили и наговорили столько, что он решил, что все они спятили с ума.
Как-то поселился возле Сандро некий ткач и поставил без малого восемь станков, которые, когда они работали, то не только бедного Сандро оглушали стуком стремян и грохотом ящиков, но сотрясали весь дом, который был и так не прочнее прочного. И потому то от одного шума, то от другого он не мог ни работать, ни сидеть дома. Он уже не раз просил соседа избавить его от этой муки, а тот отвечал ему, что у себя дома он хочет и может делать все, что ему нравится. Сандро рассердился и на свою стену, которая была выше соседской стены и не очень устойчивой, взгромоздил огромнейший камень, чуть не с воз размером, так что, казалось, при малейшем сотрясении стены он должен был упасть и проломить крышу, потолок, рамы и сукна соседа; а когда тот, перепугавшись, прибежал к Сандро, ему было отвечено теми же словами, что он-де у себя дома хочет и может делать все, что ему нравится, а так как он ничего другого не мог добиться, ему пришлось прийти к разумному соглашению и наладить с Сандро добрососедские отношения.
- Конец детства (сборник) - Джон Кристофер - Научная Фантастика
- Отцы-святогорцы и святогорские истории - Старец Паисий Святогорец - Прочая религиозная литература
- Золото Монтесумы - Икста Мюррей - Прочие приключения
- Переводы - Бенедикт Лившиц - Поэзия
- Озеро (вар. пер.) - Рэй Брэдбери - Ужасы и Мистика