Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества - Джеймс Джордж Фрейзер
- Дата:13.11.2024
- Категория: Биология / Зарубежная образовательная литература / История
- Название: Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества
- Автор: Джеймс Джордж Фрейзер
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества"
📚 В аудиокниге "Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества" автора Джеймса Джорджа Фрейзера мы погружаемся в увлекательный мир философии и исследований о человеческом развитии. Автор предлагает нам глубокие размышления о роли человека в мире, его отношениях с богами и стремлении к бессмертию.
Главный герой книги - человек, который ищет ответы на вечные вопросы о смысле жизни, о сущности божественного и о возможности бессмертия. Он погружается в мир мифов, религий и наукенных теорий, чтобы раскрыть перед нами тайны человеческого бытия.
👨💼 Джеймс Джордж Фрейзер - известный британский антрополог и этнограф, автор множества работ по религиозным и мифологическим темам. Его труды оказали значительное влияние на развитие современной науки и философии.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
🎧 Погрузитесь в мир философии и мифологии вместе с аудиокнигой "Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества" и откройте для себя новые грани познания и понимания мира вокруг нас.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
CLXVI. Смерть и розы
Смерть Адониса интерпретируется не как естественное увядание растительности в целом под воздействием летнего зноя или зимнего холода, а как насильственное уничтожение зерна человеком, который срезает колос в поле, отделяет зерна молотьбой и перемалывает в муку на мельнице. Можно признать, что именно так Адонис представал перед земледельческими народами Леванта в более поздние времена, но трудно поверить, что с самого начала он был зерном и ничем иным. Возможно, в более ранний период он был для пастуха прежде всего нежной травой, прорастающей после дождя и дающей богатое пастбище для тощего и голодного скота. Еще раньше он мог олицетворять дух орехов и ягод, которые осенний лес дает дикому охотнику и его жене. И как земледелец должен умилостивить дух зерна, которое он потребляет, так и пастух должен умиротворить дух травы и листьев, которые ест его скот, а охотник-собиратель – успокоить дух корней, которые он выкапывает, и плодов, которые он собирает с ветвей. Во всех случаях умилостивление обиженного и разгневанного духа, естественно, сводилось к подробным оправданиям и извинениям, сопровождалось громкими причитаниями по поводу его кончины, если по какой-то прискорбной случайности он оказывался убитым или ограбленным. Следует только иметь в виду, что дикари-охотники и скотоводы тех далеких времен, вероятно, еще не имели абстрактного представления о растительности в целом, и поэтому, если Адонис вообще существовал для них, он должен был быть повелителем каждого отдельного дерева и растения, а не олицетворением растительного мира в целом. Таким образом, Адонисов было столько же, сколько деревьев и кустарников, и каждый из них мог рассчитывать на удовлетворение за ущерб, нанесенный его личности или имуществу. И год за годом, когда деревья снова зеленеют, каждый Адонис как будто истекает кровью вместе с красной листвой осени и оживает вновь со свежей зеленью весны.
Есть основания полагать, что в ранние времена Адонис иногда олицетворялся с живым человеком, который умирал насильственной смертью в образе бога. Кроме того, есть основания полагать, что у земледельческих народов Восточного Средиземноморья дух плодородия, под каким бы именем он ни был известен, нередко был представлен ежегодными человеческими жертвоприношениями в поле. Если это так, то представляется вероятным, что умилостивление духа зерна должно было в какой-то степени слиться с поклонением мертвым. Ведь духи жертв могли вернуться к жизни в колосьях, которые они напитали своей кровью, и умереть второй смертью во время жатвы. А призраки погибших от насилия людей мрачны и при всякой возможности готовы отомстить своим убийцам. Поэтому попытка успокоить души убитых жертв, по крайней мере в народном представлении, естественным образом сочеталась с попыткой умиротворить убитого духа зерна. Мертвые возвращались в прорастающие злаки, и можно считать, что они возвращались в весенние цветы, пробужденные от долгого сна мягким весенним ветерком. Они покоились под дерном. Что может быть естественнее, чем представить, что фиалки и гиацинты, розы и ветреницы возникли из их праха, были одушевлены или оплодотворены их кровью и содержали в себе часть их духа?
Я думаю, что роза всех красней,Поскольку царских напилась кровей,А гиацинт цветет, припоминая,Как рос на чьей-то чудной голове.Раз хлеб насущный богом предопределен —Не может быть ни сокращен, ни приращен.Тужить бессмысленно о том, что не досталось,И будь свободен от того, чем наделен.Летом после сражения при Ландене, самого кровопролитного сражения XVII века в Европе, земля, пропитанная кровью 20 тыс. убитых, распустилась миллионами маков, и путешественнику, проезжавшему по этому огромному алому полю, могло показаться, что земля действительно отдала своих мертвецов. В Афинах великое поминовение усопших приходится на весну, примерно на середину марта, когда распускаются ранние цветы. Считалось, что тогда мертвецы встают из могил и ходят по улицам, тщетно пытаясь проникнуть в храмы и жилища, которые отгораживались от этих беспокойных духов веревками, облепихой и смолой. Название праздника, согласно наиболее очевидному и естественному толкованию, означает «праздник цветов», и это название вполне соответствовало бы сути церемоний, если бы в это время действительно считалось, что несчастные призраки выползают из тесного гроба с раскрывающимися цветами. Поэтому, возможно, есть доля истины во взглядах Ренана, который видел в поклонении Адонису мечтательно-сладострастный культ смерти, представляемой не в качестве властелина темных сид, а коварного чародея, который заманивает к себе жертву и убаюкивает ее вечным сном. Бесконечное очарование природы Ливана, считал он, располагает к религиозным эмоциям чувственного, визионерского рода, неопределенно витающим между болью и наслаждением, между дремотой и слезами. Было бы, разумеется, ошибкой приписывать сирийским крестьянам поклонение такому чисто абстрактному понятию, как смерть вообще. Но, возможно, в их простодушном сознании мысль об оживающем духе растительности сочеталась с вполне конкретным представлением о призраках умерших, которые оживают в весенние дни вместе с ранними цветами, нежной зеленью злаков и многоцветьем деревьев. Таким образом, их представления о смерти и воскресении природы были окрашены их представлениями о смерти и воскресении человека, их личными горестями, надеждами и страхами. Не приходится сомневаться, что и ренановская теория Адониса была окрашена яркими воспоминаниями, воспоминаниями о смертной дремоте, которая застилала его глаза на склонах Ливана, воспоминаниями о сестре, которая спит в стране Адониса, чтобы никогда больше не проснуться вместе с анемонами и розами.
CLXVII. Смертность богов
На ранней стадии своего интеллектуального развития человек считает себя от природы бессмертным и воображает, что если бы не злые промыслы колдунов, преждевременно обрывающих жизненную нить, то он жил бы вечно. Эта иллюзия, столь лестная для человеческих желаний и надежд, бытует среди многих диких племен и по сей день, и можно предположить, что она была широко распространена в эпоху магии, которая, судя по всему, повсеместно предшествовала эпохе религии. Но со временем печальная истина открылась первобытным мыслителям с силой, которой не могли противостоять никакие предрассудки и никакая софистика. Среди множества влияний, которые в совокупности заставили его неохотно согласиться с неизбежностью смерти, следует назвать
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Шартрская школа - Коллектив авторов - Европейская старинная литература / Науки: разное
- New – by the opposite – proof of the presence of God - Юрий Низовцев - Иностранные языки
- The Plague Court Murders - John Carr - Прочее
- Золотая ветвь - Джеймс Фрэзер - Религия