Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение - Алексей Юрчак
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение
- Автор: Алексей Юрчак
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У нас на барахолке пластинки продают, но цены довольно приличные. Так «Salisbury» стоит порядка 70 рублей, «Ram»[247] около 50 рублей (нераспечатка), а распечатанные порядка 45–40 (иногда 30 рублей). А как дело обстоит у вас <в Ленинграде>? Кстати, здесь довольно сильно развита система обмена <пластинками>, а у вас?
Николай, ленинградский друг Александра, к этому времени превратился в настоящего битломана и практически никаких групп, кроме «Битлз», серьезно не признавал. В ответ на такие заявления Николая в его письмах Александр писал, что большинство студентов Новосибирского университета считает музыку «Битлз» устаревшей или, по крайней мере, слишком хорошо знакомой и потому не слишком интересной. Они предпочитают слушать новые английские и, реже, американские группы. Причем их предпочтение отдается одному жанру, который Александр описал в письме от 14 декабря 1977 года:
Насчет дискотеки. У нас в «Академе»[248] есть клуб «Терпсихора», который устраивает дискотеки в доме культуры «Юность», но я там не бываю — некогда. Но у нас студенты имеют личные коллекции стереозаписей очень многих ансамблей. Надо, правда, сказать, что «битлов» я редко слышу. Чаще здесь слышны Deep Purple, Led Zeppelin, Pink Floyd, Yes, Queen, Wings, King Crimson, Алис Купер, Uriah Heep[249]. реже другие. Из них подчеркнутые мне больше всего нравятся (подчеркивание принадлежит автору письма. — А.Ю.).
Александр объяснил, что он предпочитает группы, играющие сложную музыку, а не простые, приятные на слух мелодии. Поэтому ему нравится группа King Crimson и «некоторые композиции» группы Uriah Heep. 8 сентября 1977 года он ответил на письмо Николая:
Ты написал о сложности и немелодичности музыки «Uriah Heep». Но именно это меня и привлекает в этом ансамбле. Некоторые композиции кажутся мне просто воплем моей души, я впадаю в истерику (хотя это громко сказано).
Большая часть той музыки, в которую, по его выражению, он и его знакомые «уходили с головой», относилась к довольно «тяжелым» вариантам английского «прогрессив-рока» и «арт-рока»[250]. Музыка этих групп была непростой и не вписывалась в понятие приятной мелодичности, а подчас даже специально усложнялась по структуре и звучанию[251]. Для советских слушателей понимать смысл текстов таких музыкальных композиций было еще менее важно, чем в случае песен, принадлежащих другим направлениям. Структурные особенности этой музыки позволяли ей с легкостью вырываться из любого конкретного контекста и открываться для новых необычных интерпретаций и ассоциаций, что делало ее похожей на некоторые примеры классической музыки[252] и делало ее подходящей для создания новых воображаемых миров внутри советской реальности. Этим во многом определяется уникальная популярность подобных групп именно в Советском Союзе и других социалистических странах той эпохи[253].
Но у Александра к этой музыке было еще и свое особое отношение. Если для большинства любителей рок-музыки в СССР утверждения в советской прессе о буржуазном или антисоветском характере этой музыки были просто неинтересны, то с точки зрения Александра эти заявления носили подрывной характер, поскольку они, как это ни покажется парадоксальным, косвенно способствовали упрощению и выхолащиванию эстетической основы коммунизма. Он все больше склонялся к идее о том, что как раз благодаря экспериментальной эстетике музыкальное звучание этих рок-групп полностью соответствует задаче построения будущего коммунистического общества. В письме от 8 сентября 1977 года он написал по поводу этих групп:
Вообще, в музыке я вижу тенденцию отказа от всякой гармонии звуков, но соглашение на гармонию с человеческим разумом, духом. <Для того, чтобы> последовательность звуковых сигналов, каким-либо образом действующих на слух <…> стала музыкой, необходимо, чтобы действие было либо эстетическим (т.е. человек получал эстетическое наслаждение), либо психоэстетическим (т.е. помимо его морали, его воззрений, короче, помимо его ума, он получал <…> психоэстетическое наслаждение). Вся (или большая часть) классика оказывает эстетическое <воздействие;», а лучшие рок-ансамбли — психоэстетическое.
Иными словами, ценность хорошей музыки, согласно рассуждениям Александра, заключалась не в красивой мелодике и звучании, которые не вызывают интеллектуальных затруднений и способны привести лишь к примитивному эстетическому наслаждению, а в создании новых неожиданных ассоциаций, смыслов и образов на психоэстетическом уровне, за пределами нормативных понятий красоты, интеллекта и морали. Хорошая музыка, по его мнению, не просто отражает существующие нормы, а создает новые. В следующем письме Александр развивает эту идею дальше, замечая, что лучшие образцы западной рок-музыки, как и любой музыки, воздействуют на человека не на интеллектуальном уровне, а именно на физиологическом, эстетическом и духовном уровнях. То есть, вместо того чтобы действовать как описание уже знакомых настроений, явлений или чувств, хорошая рок-музыка создает новые, неизвестные ранее ощущения и смыслы. Поэтому такая музыка, рассуждает он, как и все лучшие достижения искусства, ориентирована в будущее. В письме от 23 ноября 1977 года он пишет:
Мне очень странно, что ты не знаешь ансамбля «King Crimson» и его концерта (альбома) Lizarcd[254]. Понимаешь, рок шагнул очень далеко. Это уже не эстрада. Это уже выше, глубже и сильнее эстрады. Например, ансамбль «Yes» и его альбом Relayed[255]. Там есть композиция, которую по праву можно называть музыкой, которой суждено жить в веках… Если композиция настолько глубока по мысли, настолько виртуозно исполнена, что человек попадает под влияние музыки не только физиологически, но и эстетически, духовно, то именно такая музыка имеет будущее. Поэтому есть будущее у Баха, Бетховена, Стравинского, Гершвина. Поэтому есть будущее у рок-музыки.
Александр, видимо, имеет в виду знаменитую композицию «Gates of Delirium» («Врата бреда») группы Yes — мини-симфонию длиной в 23 минуты, состоящую из нескольких частей. Это мелодически сложное произведение было виртуозно исполнено группой Yes в сопровождении большого числа дополнительных гитаристов, скрипачей, классической духовой секции и вокалистов. Композиция была вдохновлена книгой Льва Толстого «Война и мир», хотя Александр, скорее всего, этого не знал. Но его сразу привлекло напряжение страстей, пронизывающих эту композицию, и ее сложная и постоянно меняющаяся музыкальная структура. Она была прекрасной иллюстрацией тенденций, характерных для новой рок-музыки, которую Александр называл музыкой, обращенной в будущее.
В отличие от примитивного реализма благозвучной эстрады, призванной быть «веселой, грациозной и мелодичной», согласно определению одного советского композитора, которое мы встречали выше[256], — то есть повторять уже известные, несложные, реалистичные нормы — настоящая рок-музыка, по мнению Александра, ставила эти нормы под вопрос. Именно благодаря нестандартности, непредсказуемости и экспериментальности такая рок-музыка, как и любое настоящее искусство, по его мнению, действовала в первую очередь перформативно, выявляя те стороны реальности, которые прямому описанию не поддаются. Делала она это на «психо-эстетическом» уровне чувств, аффекта, интуиции, нестандартного мышления — всего того, что делало рок-музыку близкой философии, поэзии, математической теории колец и идеалам коммунизма.
Эхо будущего
На втором курсе Новосибирского государственного университета, когда Александр особенно интенсивно собирал записи западных рок-групп и информацию о них, он продолжал вести активную работу в комитете комсомола. В этом качестве он был выбран в оргкомитет крупного культурно-идеологического мероприятия, которое должно было пройти в Новосибирске в мае 1978 года, — Недели интернациональной солидарности. Александр подробно рассказал об этом событии в письме Николаю, написанном сразу по его окончании. В рамках недели солидарности, писал Александр, в Новосибирске прошло несколько международных фестивалей и конкурсов — «13-я политическая маевка, 4-й конкурс политплаката, конференция по обмену опытом в интернациональной работе и много других мероприятий». И главное, был проведен «международный фестиваль политической песни», который был для Александра самой важной и интересной частью «недели солидарности». Он писал:
Что такое наш фестиваль? Это до 50-ти коллективов и солистов со всего Советского Союза и делегации зарубежных стран… из Чили, Португалии, Боливии, Эквадора, Зимбабве, Того, Бангладеш, Палестины, ГДР, ПНР, Кубы и Греции. Это три конкурсных и один заключительный концерт. Это толпы людей, жаждущих лишнего билетика, это превращение концертов в митинги, очень живые митинги, когда 1000 людей в одном порыве скандируют: «Когда мы едины, мы непобедимы!» Это красные, распухшие от аплодисментов ладони, это прекрасные песни. Девиз нашего фестиваля: «Это хорошие песни. Лучшие люди, которых я знал, умирали за них» (Э. Хемингуэй)[257].
- От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в. - Юрий Акимов - История
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза
- Классная энциклопедия для девочек. Отличные советы как быть лучшей во всем! - Елена Вечерина - Прочая детская литература
- Ничего не объясняющие фрагменты прекрасного - Владимир Беляев - Поэзия
- В защиту науки (Бюллетень 1) - Комиссия по борьбе с фальсификацией научных исследований РАН - Прочая документальная литература