Форма входа
0/0
Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920 - Чернов Виктор Михайлович
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920
- Автор: Чернов Виктор Михайлович
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920 - Чернов Виктор Михайлович. Жанр: История. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920 - Чернов Виктор Михайлович:
Виктор Михайлович Чернов (1873 – 1952) – автор трудов по социологии и аграрному вопросу, один из основателей и главный теоретик партии эсеров, министр Временного правительства. В 1918 году избран председателем Учредительного собрания. В своей книге он вспоминает революционные дни потрясенной России, те события, в формировании которых он принимал непосредственное участие. Резко обвиняет царскую власть, а затем и «демократию» за болтливость и разрушительство, упрекает во властибоязни, а блок с кадетами, которые диктуют свои условия, называет нереальным и вредным. Высказывается об Октябрьской революции 1917 года, которую категорически не принял.
Читем онлайн Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920 - Чернов Виктор Михайлович
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Все это мало чем отличалось от официальной позиции большинства меньшевиков и эсеров. Действительно, примерно в то же время (в конце марта или начале апреля) «состоялось общее совещание меньшевиков и большевиков, на котором то и дело затрагивался вопрос об объединении». Еще раньше в Москве «на партийной конференции [большевиков. – Примеч. авт.] среди прочих рассматривался и вопрос о возможности объединения с меньшевиками, поскольку в провинции существовало сильное стремление к этому»8. Переговоры об объединении шли до тех пор, пока из-за границы не вернулся Ленин, быстро положивший этому конец. В то время Ленин иронически говорил, что знает только двух настоящих большевиков: себя и жену.
Но приписывать лично Ленину последующее изменение курса большевиков было бы неверно. Одному человеку не под силу вызвать столь резкое изменение линии всей партии. Некоторым пролетарским слоям Петрограда нравился дух старой «Правды», ее «непоследовательный, примитивный, но левый», как говорил Троцкий, или хаотический, «демагогический и погромный» тон, как говорил Суханов.
Шляпников писал: «15 марта, когда вышел первый номер обновленной «Правды», стало днем триумфа группы оборонцев. Весь Таврический дворец облетела новость: наконец-то разумные и умеренные большевики одержали победу над экстремистами... Когда этот номер «Правды» дошел до фабрик, он вызвал полное замешательство у членов нашей партии и сочувствующих и саркастическое облегчение у наших оппонентов. Озлобление в некоторых районах было огромным. Узнав, что «Правду» захватили три ее бывших редактора, только что вернувшиеся из Сибири, пролетарии потребовали, чтобы их исключили из партии»9.
Конечно, Шляпников видел этих «пролетариев» сквозь собственные очки. Есть пролетарии и пролетарии. О прежней, «дореформенной» «Правде» Каменев говорил Суханову, что «она была абсолютно недостойной по тону, неприемлемой по духу и пользовалась скверной репутацией»; «даже в наших рабочих кругах были ею сильно недовольны». Но, естественно, существовали и другие рабочие круги, довольные «бешеными статьями, игравшими на необузданных инстинктах». Квалифицированные рабочие – это одно, а неквалифицированные, только что попавшие на фабрику, – совсем другое; это примитивная и пестрая толпа, живущая главным образом чувствами и импульсами.
Во всех капиталистических странах наряду с пролетарским demos [народ (греч.). – Примеч. пер.] существовал пролетарский ochlos [толпа (греч.). – Примеч. пер.], огромная толпа деклассированных, хронических нищих, люмпен-пролетариев, которых можно считать «капиталистически избыточной резервной армией промышленного труда». Как и пролетариат, этот слой является продуктом капиталистической цивилизации, но он отражает разрушительные, а не созидательные аспекты капитализма. Угнетенный и эксплуатируемый, он полон горечи и отчаяния, но не имеет ни традиций, ни того стремления к новому сознанию, новым законам и новой культуре, которое отличает истинного, «потомственного» пролетария.
В России сильнее всего развивались именно разрушительные, хищнические аспекты капитализма, а созидательные, наоборот, тормозились. Это сопровождалось катастрофическим ростом «охлоса», огромной массы бродяг, лишенных корней. Временами ложно идеализировавшаяся (как в ранних рассказах Горького), эта толпа была источником сил, устраивавших время от времени вспыхивавшие массовые бунты, а также еврейские и прочие погромы, которыми славилась старая Россия.
Во время войны толпа деклассированных неимоверно увеличилась. Источником этого роста были массовые эвакуации, проводившиеся военными властями в грубой и бесцеремонной манере. Кроме евреев, массами вывозившихся из прифронтовых областей из-за общего и ни на чем не основанного подозрения в шпионаже и помощи врагу, кроме правительственных чиновников и добровольных беженцев существовала еще одна группа (самая большая по численности), состоявшая из тех, кого вывезли силой, чтобы обезлюдить территории, оставляемые врагу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Яхонтов писал: «Военные власти совершенно потеряли голову; казалось, этот хаос создавался намеренно... Людей отрывали от их родных деревень и перевозили в далекие и незнакомые места... Брошенные вещи и даже их собственные дома сжигали у них на глазах... По всем дорогам нескончаемым потоком текла огромная толпа... Люди умирали сотнями от голода, холода и болезней... Второе великое переселение народов, организованное армейской ставкой, кончится для России несчастьями, революцией и гибелью»10.
Во время войны кадровый состав промышленности резко изменился. Ряды фабричных рабочих, сильно поредевшие из-за повальной мобилизации, пополнились человеческим материалом, который был под рукой: крестьянами, мелкими лавочниками, служащими, привратниками, половыми, людьми без определенной профессии – словом, всеми, для кого работа на оборонных предприятиях была единственным способом избежать отправки на фронт. Настоящие пролетарии утонули в пестрой толпе люмпен-пролетариев и люмпен-буржуазии.
А затем настала периодическая безработица из-за недостаточного снабжения топливом и сырьем, внутренних конфликтов и, наконец, открытого применения локаутов. На возраставшую безработицу и усиление темпов инфляции отчаявшаяся толпа деклассированных реагировала не организованной классовой борьбой, а требованием социального чуда – обеспечения работой «за хорошие деньги» и всеобщего процветания по указу правительства.
Кроме того, существовала толпа солдат, в основном из тыловых гарнизонов. В последние годы царизма Россия кишела этими разросшимися тыловыми гарнизонами. Плохо обученная, недисциплинированная и страдающая от недостатка офицеров, эта толпа была всего лишь громадной лабораторией по превращению неоформившихся деревенских парней в морально опустошенных людей, озлобленных монотонным и скучным существованием среди городских соблазнов.
В столицах ситуация была еще хуже. Сначала гарнизоны с недоумением наблюдали за революционными событиями. Затем они начали принимать в них участие – иногда с большим опозданием и в основном благодаря стадному чувству. Все они внезапно стали «героями борьбы за свободу». Советы твердо гарантировали им «революционную» привилегию в виде избавления от отправки на передовую. В действительности формирование фронтовых батальонов из запасных полков продолжалось. Но чем успешнее оно велось, тем быстрее из гарнизонов уходили лучшие люди и тем более ненадежными становились оставшиеся части. «Естественный отбор» превращал многие казармы в кормушку для бесстыдных корыстолюбцев, сквозь пальцы смотревших на лузганье семечек, игру в карты, пьяные дебоши, самовольные выходы на улицу и участие в многочисленных митингах. Среди этой отсталой и невежественной толпы попадались группы, принципиально выступавшие против войны; эхо этих речей подхватывали массы, находившие в них оправдание собственной лени и неряшливости. Постепенно такое состояние умов передавалось фронтовым частям, регулярно пополнявшимся из резерва.
Кроме того, существовали самые деклассированные из деклассированных – дезертиры. Согласно официальным данным, количество дезертиров с фронта еще до революции составляло больше 195 000, а на 1 августа 1917 г. их насчитывалось уже 365 000. Вместе с теми, кто уклонялся от мобилизации и прятался в лесах, полях и оврагах («зелеными»), их общее количество, по данным Родзянко, составляло до революции около 1 500 000, а к 1 октября 1917 г. – около 2 000 000. И наконец, революция совершила красивый жест, более прекраснодушный, чем практичный, почти повсюду открыв двери тюрем и выпустив на свободу даже уголовников.
Такими были главные источники пополнения бесформенной толпы. Скорее жертва, чем виновник собственного общественного положения, эта толпа ощущала всеобщий энтузиазм революции. Но ее праздничное настроение не могло пережить «медовый месяц» нового порядка. Суровая проза жизни требовала своего. Чем более примитивными были эти люди, тем скорее они начинали ощущать беспричинную злобу. Все эти элементы составляли аудиторию нескончаемых митингов. В больших городах эти митинги проходили на каждой площади, бульваре, перекрестке и в сквере, причем выступали на них ораторы безграмотные, но страстные. «Улица» жила своей собственной шумной политической жизнью. В Петрограде местом постоянных митингов была площадь у дворца Кшесинской, ныне занятого большевиками. Именно там большевистские агитаторы научились приспосабливаться ко вкусам определенных слоев городского населения, но не пролетариев, а безработных нищих. Это диктовало изменение арсенала большевистской фразеологии. Страстные революционные призывы теперь были обращены к социальной категории, никогда не пользовавшейся любовью сторонников марксизма: «городской и деревенской бедноте». Партия тут же стала выпускать популярную газету «Беднота». Классовой основой большевизма вместо пролетариата стал люмпен-пролетариат; большевизм совершил грех, в котором всегда обвиняли анархистов.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920 - Чернов Виктор Михайлович бесплатно.
Похожие на Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920 - Чернов Виктор Михайлович книги
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Воспоминания великого князя Александра Михайловича Романова - Александр Романов - Биографии и Мемуары
- Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов - Биографии и Мемуары
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
