Беломорско-Балтийский канал имени Сталина - Сборник Сборник
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Беломорско-Балтийский канал имени Сталина
- Автор: Сборник Сборник
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приказ этот говорит сам за себя. Он не требует комментариев. Каждое слово этого приказа проникнуто духом советской пенитенциарной системы. Это образец абсолютно конкретного руководства — нет общих фраз, есть точное и детальное знание обстановки, даются ясные и прямые указания. Такие приказы становятся планом работы строительства в целом и любого отдельного строителя.
Грозит опасностьВ то самое время, когда на трассе боролись с «кирсановщиной», привлекали к производству женщин и нацменов, в природе подготовлялись важные события, имевшие непосредственное отношение к работам по постройке канала.
Еще стояли морозы, свирепствовал снегопад. Но по некоторым признакам знатоки предсказывали скорое приближение весны.
Год переломился. Начали удлиняться дни. Солнце стало чаще заглядывать на трассу.
Ударила первая предвесенняя оттепель. Менялся пейзаж.
На озерах солнце пробурило лед, рассыпались торосы, снег проседал. В лесу вокруг стволов деревьев уже образовывались чаши.
Под снегом бежала вода.
Все это были опасные для стройки признаки. Пусть через час вода снова превратилась в лед, снова начались морозы, зима стала еще крепче, чем прежде, но эта первая оттепель являлась дурным предзнаменованием.
Ждали освобождения пути на юг.
Дождались прорыва.
Придет весна. Запертые дамбами и плотинами озера начнут наливаться, готовя воду для шлюзования.
Весна придет с юга, с Повенчанки, поднимется на Водораздел. Нужно на Водоразделе расчистить улицу для воды, иначе вода, которую накопили там, наверху, и не открыли ей путь к северу, пойдет на юг, по Повенчанской лестнице, и сомнет все сооружения так, как толпа при панике в кинематографе ломает ряды стульев.
Весть о весне поэтому приняли как весть о начале прорыва. Главная опасность была на Водоразделе.
Повенчанская лестница приводит к озеру Вадло. Оно лежит на 70 метров выше Онежского. Дальше находится большая седловина — скалы, валуны и болота. Ее нужно пробить, чтобы выбраться к озеру Матко.
Предположим, что вам дают два блюдечка: коричневое и белое. Коричневое вы поставили на два сантиметра выше, чем белое. Коричневое до половины наполнено водой, в белом — воды на донышке. Вам дают трубочку, которую вы положите между блюдечками для того, чтобы излишки воды из коричневого блюдечка перешли по этой трубочке в белое. Вы должны влить еще полстакана воды в коричневое. «Экая хитрость!» — восклицаете вы и берете стакан. Вы смотрите удивленно на стакан. Стакан полон, с краями. Вы оглядываетесь, обещанной трубочки нет. «Мне подсунули, — возражаете вы, — полный стакан, и кроме того нет трубки. Что я, ребенок, лить без толку воду?» — и вы обидчиво отставляете стакан в сторону.
Вы уже догадываетесь, о какой возвышенности мы говорим, какие озера мы уподобляем двум блюдечкам. Коричневое — это Вадлозеро, а белое — Маткозеро. Здесь между ними лежит скалистая возвышенность, эта знаменитая водораздельная скала, этот удивительный 165-й канал.
Здесь был дан генеральный бой.
Скалистые возвышенности Карелии весьма обманчивы. Скала прячется под топями, под болотами. Летом здесь нет иного пути, как на волокушах. Кочки, мхи, непролазные леса. И вот от этой торфом покрытой скалы текут реки на юг и на север, через эту скалу надо проскочить. Но, кажется, не все понимают на 165-м канале, что проскочить надо быстрей, да что быстрей — надо проскочить в сто суток! На 165-м канале работа движется без понимания ценности этих ста суток. На 165-м канале люди разленились, зевают, кирка бьет еле-еле, на лопату больше опираются, инженеры больше думают о сооружениях, чем о скале.
А скалы оказались на 200 процентов больше, чем предполагали, и это бы не беда, что так оказалось, а беда в том, что об этом не кричат. Не кричат о том, что надо производить гигантские выемки. Небо цвета табачного дыма спокойно курится над спокойно дремлющей трассой 165-го канала.
Между тем гидрометеорологи считают. Гидрометеорологи говорят, что приближается весна. «Э, мало ли весен встречали мы!» — лениво зевая, отвечает им 165-й канал. Да, мало ли, волнуясь, говорят им гидрометеорологи, но это будет особенная весна. Нарастает горизонт озера Вадло и всей системы озер. Паводок, нам кажется, будет очень ранний и очень бурный. Он далеко перевалится за предельную отметку. Ну и пусть его переваливается, отвечает беспечно 165-й канал. Весна предстоит капризная — продолжают бубнить гидрометеорологи — велик будет накоп воды.
Положение становится угрожающим. Не только руководящему персоналу, но и многим рядовым строителям становится ясно, что канала не сдать вовремя. Воды смоют сооружения. А раз смоют… Словом, одни всовывают руки в карманы, сплевывают через плечо и, посматривая в чужое небо, думают о том, что пора возвращаться в барак, другие подпирают головы рукой и в тупом отчаянии уставились в стол перед собой, где «бесполезные» лежат чертежи, третьи…
Третьи умеют в проблеме весны отыскать проблему классовой борьбы. Третьи доказывают, что халатность и ложь — это маневры врага. Третьи разоблачают туфту и на вредителей строительства подымают негодование масс.
Третьи говорят: «Да, согласны, Водораздел, 165-й канал есть деталь, но начнем с этой детали, товарищи!»
Вода наступает весной. Откуда? Ну, ясно же, с юга. Прекрасно. Двинем с севера наши лучшие бригады. Мы возьмем их с Надвоиц, из Тунгуды, из Сосновца. Собирайте сюда лучших «толкачей» работы, лучших, расторопнейших людей строительства, тащите их сюда немедленно и затем гоните с Водораздела лодырей и отказчиков. Гоните их немилосердно, позорьте их, смейтесь над ними, покажите, как без них можно великолепно обойтись, пусть они стыдятся и плачут стоя у порога нашего строительства.
И вот решено созвать VII вселагерный слет ударников на водораздельном участке, у Большакова.
Из семи гигантских ступеней Повенчанской лестницы — шесть накануне пуска. Важнейшие плотины уже одеты бетоном. Заперты дамбами почти все реки. Зоны затопления очищены от леса. В новых водоемах скопились миллиарды кубов воды, готовые питать шлюзы. Казалось, еще несколько усилий, и канал завершен. Делегаты со всех концов ехали на слет ударников. Перед их отъездом начальники предупреждали: «Помните — рано бить отбой, на Водоразделе неблагополучно!» Напутствия выслушивались плохо: слишком обманывала видимость победы.
Вселагерный слет ударниковПоезд, украшенный гирляндами хвои и красными полотнищами, выглядел празднично. Паровоз дали хороший, он с разгона брал подъемы и бесчинствовал на уклонах. За окнами, на мелькающих соснах и валунах, искрился от солнца зернистый снег. В вагонах шумно и жарко. Ударники делились воспоминаниями, планами на будущее, премиальными папиросами; показывали друг другу хвалебные заметки в «Перековке», почетные грамоты.
Приехали вечером. Сгрудясь у наскоро сколоченной трибуны, второотделенцы встретили гостей тушем. Пылали факелы. На бахроме знамен таял иней и оседала смолистая копоть. В наступившей тишине стало слышно, как хрустят мерзлые ступени трибуны под шагами грузного Большакова. Говорил он, как всегда, без особенного азарта. Речь не дала понять, что Прорыв на участке страшнее других, уже заделанных. Все тянулись скорее в теплый клуб рапортовать о былых победах. Построились и пошли. Второотделенцы, стараясь перекричать музыку, знакомились с приехавшими.
— Как тебе наш Большаков?
— Ничего, задумчиво говорит.
— Тут задумаешься. Нас так приперло, что ни вздохнуть ни охнуть.
— Не боязно. Видали пострашнее.
В клубе делегаты впервые насторожились по-настоящему. Каждый метр бревенчатых стен кричал о беде. Нарисованный во весь рост лагерник трубил в рупор ладоней:
— Вода наступает!
Диаграммы показывали упавшую выработку. Тревогой переполнены стенные газеты. Нервировало поведение президиума. Там склонились над столом к большой карте. Обычно спокойный, даже чуть апатичный Большаков теперь взволнован, что-то вполголоса объясняет, часто вытирая мокрый от пота лоб.
Наконец звонок. От неожиданного грохота снаружи дрогнул под ногами пол. Это бригады второго отделения салютовали слету, взрывали скалы.
Докладчик говорил:
— Мы увлеклись летними успехами и распустились. Никогда мы еще не работали так позорно, как в конце этого года, — он взял длинную указку и провел по диаграмме. — Смотрите!
Синяя кривая, даже не кривая, а перпендикулярная линия стремительно падала вниз. Указка переметнулась на другой картон.
— Видите, как поднимаются черные штрихи. Это наступает вода…
Опять взрывы. Дождавшись тишины, докладчик выговорил самое страшное:
— Вода подступила к самому горлу. Она может сбросить нас в Онего, разметать шлюзы Повенчанки, умчать наши знамена, почетные грамоты, славу — все, чего мы добились…
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин - Публицистика
- Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока - Николай Стариков - Прочая документальная литература
- Флот и война. Балтийский флот в Первую мировую - Граф Гаральд - Языкознание
- Откровения палача с Лубянки. Кровавые тайны 1937 года - Петр Фролов - Биографии и Мемуары