Севастополь (сборник) - неизвестен Автор
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Севастополь (сборник)
- Автор: неизвестен Автор
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аклеев далеко не был убежден, что ему суждено когда-нибудь в жизни увидеть этот тральщик и вообще какое бы то ни было судно. Скорее он был уверен в обратном. И все же какая-то, хоть и весьма незначительная, теплилась у него надежда, что на корабле услышали сигналы лимузина, но отложили поиски до утра. В самом деле, не искать же в потемках!
Забрезжил рассвет. Теперь уже не тральщик, а лимузин оказался на фоне освещенной части небосклона, и в дальномер его обнаружили задолго до того, как солнечные лучи позолотили стремительные и изящные обводы тральщика.
— Слева по носу, пеленг сто тридцать пять градусов — рейдовый лимузин! — удивленно доложил дальномерщик уже давно находившемуся на мостике командиру «Паравана».
— Лимузин?! — поразился в свою очередь капитан-лейтенант Суховей. — Что-то очень далеко он забрался для лимузина! Проверить!
— Нет, верно, лимузин, товарищ капитан-лейтенант! — снова заявил, все больше удивляясь, дальномерщик и оторвался на секунду от дальномера. — И на нем наш флаг и два человека на корме!.. Верно, они вчера и стреляли…
Суховей перевел рукоятку машинного телеграфа "Самый малый вперед" и сказал рулевому:
— Слева по носу видишь пятнышко? Прямо на него!
Настороженно, дыша одной левой машиной, тральщик медленно двинулся туда, где чернел крошечный силуэт лимузина. Легкий дымок взвился из трубы тральщика, и его-то и приметили первым делом оба бодрствовавших вахтенных неподвижного суденышка.
— Огонь! — не своим голосом закричал Аклеев и стал бить в воздух из «максима» длиннейшими очередями.
Кутовой пристроился рядом с ним и в четыре приема израсходовал два диска.
— Стреляют, товарищ капитан-лейтенант!.. Из двух пулеметов! Прямо в небеса стреляют! — возбужденно доложил дальномерщик Суховею, и действительно, через несколько мгновений до тральщика долетел дробный треск пулеметных очередей.
— "Ясно вижу" до места! — скомандовал Суховей, и под нежными лучами утреннего солнца взвился и застыл под правым ноком реи сигнальный флажок подтверждение лимузину, что его сигнал понят и принят к сведению.
Аклеев выпустил в воздух еще одну ленту, а Кутовой успел перезарядить диски, пока, наконец, окончательно убедились, что тральщик идет на сближение с ними.
Это было совершенно ясно и все же настолько походила на сон, что они сперва не решились сообщить Вернивечеру. Но тральщик подходил все ближе, уже можно было различить Военно-морской флаг на его корме.
— "Ясно вижу"! — сдавленным голосом воскликнул Аклеев, схватил руку Кутаного и стал с силой ее жать. Вернее, это ему только казалось, что он ее сжимает с силой. А на самом деле любой десятилетний мальчик сжал бы куда сильнее.
— И я тоже! — с жаром ответил ему Кутовой.
— Что тоже? — удивился Аклеев.
— И я тоже ясно вижу, — простодушно объяснил Кутовой, не имевший представления о морской сигнализации.
— Да это ж сигнал такой! "Ясно вижу" называется! — счастливо рассмеялся Аклеев, от души прощая Кутовому его невежество. — Видишь, вымпел под ноком реи!
Поди угадай, что Аклеев называет ноком реи! Но Кутовой все же сообразил, что это, верно, те самые снасти, на которых висит треугольный флажок. А главное, он был теперь убежден, что тральщик идет к ним, к он побежал в каюту, где Аклеев уже склонился над совсем ослабевшим Вернивечером.
— Степан!… Степа!.. Вернивечер! — теребил его Аклеев за здоровую руку. — Вставай, Степа! Все в порядке! К нам, браточек, тральщик подходит!..
Вернивечер не сразу открыл глаза. Он боялся показать свою слабость, он боялся расплакаться — так у него испортились нервы. Но все же, спустя минуту, когда его друзья совсем уже за него испугались, он медленно приподнял свои восковые высохшие веки, увидел исхудалые, но счастливые лица Аклеева и Кутового, склонившихся над ним, и молча им улыбнулся.
— Вон он, Степа! — негромко, словно опасаясь нарушить тишину, царившую вокруг, промолвил Аклеев. — Вот он, наш БТЩ!.. Сейчас мы тебе его покажем!
Он приподнял Вернивечера, чтобы тот через окно мог увидеть приближавшийся корабль. «Параван» был сейчас уже совсем близко, кабельтовах в двух, не больше.
А Кутовой, лихорадочно пошарив рукой в рундучке, извлек оттуда заветную фляжку и глянул вопросительно на Аклеева. Аклеев утвердительно кивнул головой, и тогда Кутовой протянул ее Вернивечеру и сказал:
— Пей, браток! Пей всю, сколько есть! Теперь ее беречь нечего! Это было похоже на сон: можно не экономить воду! Вернивечер выпил всю воду из фляжки. Ее оказалось очень немного.
— Теперь ты, Степа, приляг, а нам надо на корму, встречать, — деликатно обратился Аклеев к Вернивечеру, но тот протестующе поднял руку и неожиданно сильным и звонким голосом произнес:
— И я с вами… на корму!
Спорить с ним было некогда, бесполезно, а может быть и несправедливо. Аклеев обнял его за талию, здоровую его руку положил себе на шею и медленно, очень медленно повел еле переступавшего ногами Вернивечера на корму.
Тральщик был уже метрах в пятидесяти, когда трое друзей выстроились на тесной корме лимузина. Они стояли рядом, прижавшись друг к другу: с правого фланга — Аклеев, поднявший правую руку к бескозырке, а левой крепко поддерживавший за талию Вернивечера, у которого от чудовищной слабости подкашивались ноги и нестерпимо кружилась голова, с левого фланга — Кутовой, тоже схвативший Вернивечера за талию, а здоровую его руку закинувший себе на шею и придерживавший ее для верности левой рукой. Они стояли, равняясь на приближавшийся корабль, и старались, насколько им позволял повисший на их руках Вернивечер, высоко, по уставу, по-краснофлотски держать головы. Несколько минут отделяли их от окончательного спасения, огромная радость переполняла их сердца, и это была не только обычная и такая понятная радость людей, вырвавшихся из смертельной опасности, но и торжество, которое доступно лишь настоящим воинам, людям, которые до последнего своего вздоха не сдаются и поэтому побеждают.
Командир «Паравана» увидел с мостика выстроившихся на корме лимузина изможденных, обросших краснофлотцев, сохранявших строй и выправку в минуты, когда им простительно было бы самое неорганизованное проявление своих чувств. Он понял: это севастопольцы, и всем взволнованным существом своим почувствовал, что они заслуживают особой, необычной встречи. И поэтому, когда «Параван» и лимузин поравнялись форштевнями, капитан-лейтенант Суховей поднес к губам свисток. Длинная серебристая трель задорно прорезала праздничную тишину раннего, еще прохладного утра. Это было «захождение». Услышав этот сигнал, все находившиеся на верхней палубе и на мостике «Паравана» приняли стойку «смирно». Матросы и старшины вытянули руки по швам, главные старшины, мичманы и офицеры поднесли ладони к козырькам фуражек.
Прозвучали два коротких свистка — отбой "захождения", — два краснофлотца зацепили лимузин крючками, два других спрыгнули на лимузин, подхватили находившегося в глубоком обмороке Вернивечера, которого еле удерживали на своих слабых руках его друзья, и легко передали на борт.
— Теперь оружие, — сказал Аклеев Кутовому, и они попытались поднять «максим».
Но сейчас эта ноша была уже не по их силам. Краснофлотцы тральщика передали на борт оба пулемета. Аклеев вынул из гнезда флаг, под которым сражался и совершал свое плавание лимузин, свернул его и, крепко сжав в левой руке, с трудом, но все же без посторонней помощи вскарабкался на борт «Паравана».
— Товарищ капитан-лейтенант! — обратился он к сошедшему с мостика командиру корабля и приложил руку к бескозырке. Он задохнулся от волнения, глубоко вобрал в свои легкие воздух. — Товарищ капитан-лейтенант! Три бойца сборного батальона морской пехоты прибыли из Севастополя в ваше распоряжение: Аклеев Никифор, Кутовой Василий и Вернивечер Степан… Вернивечер Степан тяжело ранен во время боя с фашистским торпедным катером. Катер потоплен. — Он передохнул и добавил: — Других происшествий не произошло…
Корабельный фельдшер перевязал Вернивечера, всех троих накормили, насколько это было можно сделать, не убивая истощенных голодом и жаждой людей. Вернивечер и Кутовой сразу же после этого заснули, а Аклеев, поддерживаемый под руку краснофлотцем, поднялся на палубу проверить, как обстоит дело с лимузином.
"Параван" еле заметно двигался. Он шел по инерции, с выключенной машиной. На корме хлопотали у тральной лебедки матросы, втаскивавшие лимузин на палубу. Вот показался над нею высоко задранный нос лимузина. Аклеев спереди видел его впервые. Ему показалось, что у катерка такое же измученное лицо, как у Вернивечера и Кутового, умное и усталое лицо человека в очках. Право же, ветровое стекло очень походило на очки.
Спустя несколько минут лимузин был на корме «Паравана». Он лежал, накренившись на свой левый борт, маленький, израненный дощатый рейдовый катерок, который шесть суток пробыл броненосцем и перестал им быть, лишь только его покинула команда. Казалось, что и он прикорнул отдохнуть, и капельки воды стекали с его днища, как капли трудного соленого матросского пота.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Немецкие субмарины под прицелом английских эсминцев. Воспоминания капитана Королевских военно-морских сил. 1941-1944 - Дональд Макинтайр - О войне
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Начало Великой Отечественной войны - Виктор Анфилов - История
- За фасадом строительства советского ВМФ - Почтарев Андрей Николаевич - История