Подземелья Лубянки - Александр Хинштейн
- Дата:29.10.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Подземелья Лубянки
- Автор: Александр Хинштейн
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эти доносы столь красноречиво бытописуют нравы ушедшей эпохи, что мы позволим привести их практически целиком.
Начальнику Высшей школы МВД СССР
полковнику А. Я. Ефимову[186]
Доношу (выделено нами. – Примеч. авт.), что руководитель оркестра, военный дирижер полковник адм. службы тов. Агапкин Василий Иванович, по неизвестным причинам не являлся на работу 3, 8, 13 и 17 августа сего года. Кроме того, у него были случаи, когда он не являлся на работу по неизвестным причинам также в июле, в июне и в мае месяце с. г.
Такое халатное отношение к выполнению своего служебного долга, проявления недисциплинированности со стороны руководителя оркестра тов. Агапкина вызывает возмущение среди сотрудников оркестра.
В личной беседе со мной сотрудник оркестра, член КПСС тов. Репин с возмущением мне заявил: «Почему полковник тов. Агапкин по нескольку дней не бывает на работе, и к нему не принимают никаких мер!». О том, что тов. Агапкин В. И. не показывает образец дисциплинированности и выполнения своего служебного долга, коммунисты неоднократно отмечали в своих выступлениях на партийных собраниях парторганизации оркестра. Например, 24 декабря 1952 г. при обсуждении итогов Х1Х съезда КПСС и задачах партийных организаций, коммунист тов. Ищук Н. С. говорил: «Мы, коммунисты, еще сильнее должны бороться за укрепление партийной и служебной дисциплины, а вот коммунист руководитель тов. Агапкин, видимо, еще недопонимает значения решений ХIХ съезда КПСС, все еще старается работать по старинке. Частенько опаздывает на работу, а то и не является совсем в течение целого дня, как, например, в период подготовки к параду новогодних елок. Тов. Агапкин как дирижер часто приходил неподготовленным к репетициям, что тормозит работу оркестра».
На партсобрании 28 марта 1953 г. коммунист тов. Виноградов в своем выступлении сказал: «Тов. Агапкин В. И. подчеркнул, что дисциплина есть установленный порядок для всех членов, следовательно, и для вас, тов. Агапкин. Так почему же мы не начинаем вовремя репетиции?»
Тов. Агапкин свое отношение к служебным обязанностям объясняет тем, что он стал стар и к тому же ему не позволяет здоровье, но такое отношение к своим обязанностям коммуниста тов. Агапкина не способствует укреплению дисциплины, порядка и организованности в оркестре.
Из всего этого следует вывод: необходимо полковнику тов. Агапкину В. И. предложить уйти в отставку или потребовать от него выполнения советских законов о труде и работать так, как положено работать сотрудникам МВД СССР.
Пом. Военного дирижера по политической и строевой части Образцового оркестра МВД СССР
Майор Кудряшов, 24 августа 1953 г.На этом доносе (именно так охарактеризовал свое письмо и сам автор, недаром начал он его со слова «доношу») стоит грозная резолюция начальника школы: «Проверить. О заключении доложить».
Резолюция наложена в тот же день – 24 августа – и это невольно наводит на мысль, что донос замполита написан был по высочайшему повелению сверху (не всякий-то начальник курса мог за один день попасть на прием к руководителю школы, а тут какой-то помощник военного дирижера.)
Уже через полторы недели школьный кадровик докладывает полковнику Ефимову: так и есть. Все упомянутые в доносе музыканты подтвердили изложенные факты. «Тов. Агапкин мало занимается творческой работой с оркестром, а в отдельных случаях мешал в этом отношении мл. лейтенанту Калачеву, вычеркнув из репертуара оркестра уже отработанные музыкальные произведения (заявление тов. Репина)».
Если велено прицепиться к чему-нибудь, даже в фонарном столбе можно усмотреть криминал. Составление репертуара – это чистая прерогатива дирижера. Но, оказывается, кадрам и политорганам есть дело до всего…
… Нет ничего хуже напраслины. Она способна сразить наповал даже самого сильного, уверенного в себе человека.
Было Агапкину одновременно и обидно, и горько, и очень тоскливо: как будто вымазали всего в дегте, облепили перьями и вытолкнули на сцену. Впервые за много лет он пожалел, что не пьет: сейчас бы напиться, утопить горе в стакане, забыться.
Но это самое простое. Еще проще – громко хлопнуть дверью: не желаете, чтобы я служил, да и на здоровье. Только вне работы он себя не мыслил. Всю жизнь, с самого раннего детства, Агапкин носил погоны, и иной системы координат для него просто не существовало.
И ладно бы, в травле этой принял участие один Кудряшов. На этого обижаться бессмысленно – собака ведь не может не брехать. Обиднее всего, что поддержали Кудряшова те, кого он искренне считал своими учениками, с кем прослужил не один год. И тубист Репин, и кларнетист Лещук – первейший хохмач, сам не раз подтрунивал над непроходимостью замполита, и баритонист Кирьянов. А уж Пушкарев… Он взял его в оркестр сразу по возвращении в Москву. Аристократ, барин, форма всегда выглажена, выбрит, надушен…
Но нет: если уйти сейчас – значит, цели своей эти субчики добились. Это будет слишком легко. Хочется, чтобы посмотрели они ему в глаза.
Рука дрожит. Неровными, старческими буквами шариковой ручкой завода «Металлопластмасс» (толькотолько появились в продаже, последний писк моды!) он выводит поверх листа:
Начальнику Высшей школы МВД СССР
На поступившие к Вам сведения о том, что в мае, июне, июле, августе с. г. я некоторые дни отсутствовал у себя в оркестре, даю следующие разъяснения.
Когда оркестр был занят проводами пионеров, игрой в пионерских лагерях и другими видами игр, где мое личное присутствие не требовалось, и проводить занятие или репетиции не представлялось возможным, или же отсутствовал по причине болезни, в такие дни я, безусловно, давал необходимые распоряжения и указания моему помощнику тов. Калачеву или старшине тов. Кускову и предупреждал, что буду работать дома. Я являюсь композитором, моя работа требует иногда особой обстановки. Работаю я над партитурами для оркестров. Пишу свои сочинения. Всю работу провожу при дневном свете.
Поступившие к вам сведения считаю необоснованными, отсутствие прошу считать уважительным.
Военный дирижер Образцового оркестра полковник Агапкин, 20 ноября 1953 г.В немногочисленных биографических книгах об Агапкине его хамская отставка тщательно замалчивается.
«Василию Агапкину трудно смириться с отставкой. Да, действительно, по возрасту и здоровью он не может больше каждодневно дирижировать оркестром…» (Соколов В. «Прощание славянки». М.: Советский композитор, 1987.)
«Настроение у Василия Ивановича пасмурное: он расстается с оркестром. Пора, пора на отдых. Утешает одно: оркестр он передает в надежные руки». (Степанов В. «Неувядаемый марш». Воронеж: ЦентральноЧерноземное кн. изд., 1984.)
Да не потому только настроение пасмурное, что он не в силах смириться с отставкой. Слишком бесчеловечной, презрительной она оказалась. Мог ли представить он мальчишкой, когда в первый раз одевал погоны, как унизительно закончится его служба…
Он выходил в отставку, имея рекордную выслугу: 61 год. Тридцать пять из них Агапкин прослужил в ВЧК, но кому какое дело до былых заслуг: был человек – и нет.
Даже напоследок не постеснялись плюнуть ему в лицо. В заключении об увольнении, которое начальник школы подмахнул, не читая, написано: не уделяет должного внимания работе оркестра, репертуар мало пополняется произведениями классической музыки и советских композиторов, музыканты слабо совершенствуются по специальности…
Эта обида осталась в Агапкине до конца дней. Она засела в нем плотно, навечно, точно ржавый, зазубренный осколок…
После отставки он ни разу не был в оркестре: ушел – как отрезал. Это был уже совсем другой, не его оркестр, где ценились теперь не музыка и вдохновение, а строевой шаг и начищенные пряжки. Буквально в считанные дни оркестр сократили в два с лишним раза, превратив музыкантов в обычных лабухов. Какие, к черту, концерты, вернисажи. Похороны да плац – вот и все, что нужно теперь… А ноты и партитуры, которые он оставил уходя, новый старшина вскоре сжег. Кому нужен этот старый хлам…
И раньше-то Василий Иванович был не особо разговорчив, а сейчас и вовсе замкнулся в себе.
Каждый день, точно на службу, он отправляется теперь гулять по Москве, но ноги сами несут его к Петровке. Там, в уютном, старомосковском садике «Эрмитаж» – вся его жизнь. Только «Эрмитаж» остался верен ему, не предал, не забыл… Он подолгу стоит у опустевшей эстрады-раковины и вспоминает ушедшие в прошлое лица, голоса, запахи…
Незаметно подоспел юбилей: 80-летие. Гостей практически не звали.
– Почему, папа? – Удивилась дочка Аза. – Давай отпразднуем, как положено, слава богу, ты заслужил…
– Знаешь, Аза, – ответил он, чуть помолчав. – Я не очень люблю людей. Люди – такие завистливые…
Василий Иванович ненадолго пережил свой юбилей, но даже после смерти Лубянка, которой он посвятил всего себя, проводила его в последний путь, точно пасынка. На его похоронах играл совсем не тот оркестр, который он создал сорок лет назад – другой. Оркестр Министерства обороны. По счастью, не все ученики Агапкина оказались одинаково неблагодарны. Один из них – Николай Назаров[187] и взял на себя организацию всех похорон…
- Конституция Российской Федерации. Гимн, герб, флаг - Законодательство России - Юриспруденция
- Обеспечение информационной безопасности бизнеса - Н. Голдуев - Прочая околокомпьтерная литература
- Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации" - Законодательство России - Юриспруденция
- Отсчет теней - Сергей Малицкий - Фэнтези
- В защиту науки (Бюллетень 1) - Комиссия по борьбе с фальсификацией научных исследований РАН - Прочая документальная литература