Сталин без лжи. Противоядие от «либеральной» заразы - Игорь Пыхалов
- Дата:02.11.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Сталин без лжи. Противоядие от «либеральной» заразы
- Автор: Игорь Пыхалов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, наконец, последнее утверждение Лариной: дескать, «фальсификация» была затеяна для того, чтобы «сохранить для истории» документ «в том виде, как того пожелал Сталин». То есть, протокол специально подделали, дабы опорочить доброе имя Якира в глазах потомков. Однако, как говорится, не слишком ли много чести? Документ совсем не предназначался для публикации, и увидел свет только в наше время. К тому же Сталину заниматься такими мелкими подлогами вообще не имело никакого смысла: почти на каждом из сохранившихся документов из недр Политбюро за 1937–1938 гг. есть виза или правка вождя. Так что сама мысль, будто Сталин занимался подчисткой нескольких страничек машинописного текста специально «для истории», тогда как только его личная «особая папка» содержит не одну сотню куда более впечатляющих документов на ту же тему, может прийти в голову лишь человеку с больным воображением.
Оставим, однако, в покое бредовые измышления недобросовестной мемуаристки и обратимся к фотокопии правленого рукой Микояна оригинала протокола специальной комиссии.
Что же мы видим? Во-первых, никто из присутствовавших не испытывал и тени сомнения, стоит ли исключать Бухарина и Рыкова из ЦК и ВКП(б), – все единодушно высказались «за», не соглашаясь лишь в том, насколько суровым должно быть наказание. С самым жёстким предложением выступил Ежов, мнение которого – «исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б) и предать суду с применением расстрела» – поддержали Будённый, Мануильский, Шверник, Косарев и Якир. Против применения смертной казни, но за предание Бухарина и Рыкова суду высказались Постышев, Шкирятов, Антипов, Хрущёв, Николаева, С. Косиор, Петровский и Литвинов. 16 из 36 членов комиссии не выступали в прениях, хотя, например, председательствующий А.И. Микоян ещё до начала её работы выразил солидарность с прозвучавшими в речи Ежова репрессивными мерами.
Наконец, несколько членов комиссии высказались «за предложение т. Сталина». Но в чём оно, собственно, состояло?
Из фотокопии протокола комиссии следует, что поначалу «предложение т. Сталина» сводилось к тому, чтобы ограничиться лишь административной ссылкой, без предания Бухарина и Рыкова суду и без передачи их дела в НКВД. Именно такое предложение – «выслать» – поддержали в прениях М. Ульянова, Варейкис, Крупская, Молотов, Ворошилов. Однако под давлением радикально настроенных членов комиссии оказалось принято другое решение, и для окончательного утверждения Пленумом ЦК была выработана иная «мотивированная резолюция», где уже говорилось о необходимости передать дело Бухарина и Рыкова в НКВД. Хотя так и не ясно, кто же всё-таки выступил с предложением такого содержания, оно получило поддержку всех членов комиссии. Возможно, это была чья-то реплика, или в сталинском выступлении на заседании комиссии обсуждалось несколько вариантов решения вопроса о деле Рыкова и Бухарина, но в любом случае «предложение т. Сталина» было самым мягким из всех прозвучавших.
Как напоминают читателям Дж. Гетти (США) и О. Наумов (Россия) в строго документированной книге «Дорога к террору: Сталин и самоуничтожение большевиков в 1932–1939 гг.», в рассматриваемый период «умеренная» позиция вождя по вопросу репрессий и, в частности, по отношению к Бухарину не была чем-то исключительным:
«Вслед за реабилитацией Бухарина в сентябре 1936 г. и предпринятыми Сталиным усилиями отложить судебное разбирательство против него на декабрьском Пленуме 1936 г., это был третий случай, когда Сталин лично вмешался, чтобы не отдавать Бухарина под суд» [750] .
Но это ещё не всё. Опровергая наветы и клевету записных обличителей Сталина, в своих комментариях к событиям на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) авторы приходят к следующему выводу:
«Теперь мы можем окончательно исключить так часто встречающуюся в литературе точку зрения, что Сталин в этот период уступал мнению коалиции старых большевиков, настроенных против террора. Среди часто упоминавшихся в этой роли (Куйбышев, Киров, Орджоникидзе и другие) никого на момент проведения Пленума не осталось в живых. Наоборот, по документам выходит, что Сталин был единственным, кто продолжал противиться как тюремному заключению, так и применению смертного приговора» [751] .
Любопытно, что это мнение учёных подкрепляют и некоторые другие сталинские инициативы, прозвучавшие на том же февральско-мартовском Пленуме. Так, одно из двух выступлений вождя было посвящено итогам дискуссии по вопросу об «уроках вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов по народным комиссариатам тяжёлой промышленности и путей сообщения». С этой речью [752] особенно полезно ознакомиться всем любителям «страшилок» про «большой террор»: главные предложения Сталина по преодолению в стране опасных общественно-политических тенденций сводились, не к массовым арестам и казням, а к необходимости… усилить работу внутри ВКП(б), сделав упор на развитии демократии, партийном образовании и идеологической переподготовке кадров на ленинских курсах.
Что же получается? В разливанном море мемуарно-публицистических сочинений (на манер ларинского «Незабываемого») Сталин представлен в образе коварного и алчущего крови вампира, шаг за шагом загоняющего в угол свои жертвы для будущей расправы. Однако подлинники архивных документов просто вопиют, что в самый канун «массовых репрессий» Сталин не только не стремился развязать «бойню» или каким-то образом ускорить драматический ход событий, но оказался, по сути, в меньшинстве или даже одиночестве в своих попытках сдержать кровожадные устремления своих коллег по ЦК.
Вот и судите сами, что же перевесит на весах истории: документы из архивов или сплетни озлобленных родственниц «врагов народа»?
Глава 13. Берия и чистка в НКВД
Понося на все лады Сталина, перестроившиеся историки и публицисты не забывают поливать грязью и его соратников. Особенно достаётся Лаврентию Павловичу Берии, предстающему в их опусах неким исчадием ада.
Не будем далеко ходить за примерами. Вот рецензия на книгу Леонида Млечина «Председатели КГБ. Рассекреченные судьбы». Перечисляя первых лиц советской госбезопасности, её автор Валерий Алексин безапелляционно заявляет:
«Несомненно, самой зловещей фигурой среди руководителей Лубянки является Лаврентий Берия» [753] .
Что же такого «зловещего» натворил Берия, чтобы заслужить подобную репутацию? Для начала давайте ознакомимся с его послужным списком.
Поработав в органах ОГПУ до 3 декабря 1931 года, Лаврентий Павлович переходит на партийную работу. С 14 ноября 1931 года по 31 августа 1938 года он – 1-й секретарь ЦК Компартии Грузии.
22 августа 1938 года Берия возвращается в «органы», получив должность первого заместителя наркома внутренних дел СССР, а 25 ноября 1938 года становится наркомом, сменив на этом посту Н.И. Ежова [754] .
Как мы видим, во время «большой чистки» 1937–1938 гг. Лаврентий Павлович находился на партийной работе в Закавказье, не имея к органам госбезопасности никакого отношения.
Несоответствие мифических представлений о Берии как «главном злодее», и его реальной роли в организации пресловутых репрессий приводит к тому, что Лаврентию Павловичу то и дело приписывают чужие «заслуги». Например, вот что пишет в своей книге «Россия и Япония. История военных конфликтов» A.B. Шишов:
«Своеобразной прелюдией этих боёв на монгольско-маньчжурской границе стало подписание 12 марта 1936 года в
Улан-Баторе между СССР и МНР Протокола о взаимопомощи. В нём правительства двух дружественных государств обязывались в случае нападения на одну из договаривающихся сторон оказать друг другу всяческую, в том числе и военную, помощь. Об этом советская сторона поставила в известность посла Японии в Москве.
После этого бериевский аппарат “почистил ” руководство Монгольской Народной Республики, освободив его от людей нерешительных, не способных твёрдо отстаивать государственную границу от японского милитаризма. В конце июля 1937 года в СССР был арестован как “враг народа” премьер-министр МНР Пэлжидийн Гэндэн, который был расстрелян 26 ноября того же года. Верховным судом СССР 15 декабря 1956 года П. Гэндэн был посмертно реабилитирован.
В том же 1937 году не стало военного министра МНР, главнокомандующего её армией, Гэлэгжорижайна Дэмида, который за два года до этого приказал монгольским пограничникам не ввязываться в бой с нападавшими японо-маньчжурами. Он ушёл из жизни 22 августа на станции Тайга в Кемеровской области, куда по приглашению Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова прибыл, чтобы принять участие в качестве наблюдателя на армейских учениях. Официальной причиной его смерти стало пищевое отравление » [755] .
Всё хорошо, но о каком «бериевском аппарате» идёт речь? Остаётся лишь предположить, что на станцию Тайга были командированы личные повара первого секретаря КП(б) Грузии.
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей» с образцами заявлений: по состоянию на 2016 год - Законы РФ - Юриспруденция
- Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов - Биографии и Мемуары
- Подвиг - Владимир Набоков - Русская классическая проза