Канцлер (Гардемарины, вперед - 3) - Нина Соротокина
- Дата:19.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Канцлер (Гардемарины, вперед - 3)
- Автор: Нина Соротокина
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* Кораблем в XVIII веке называли не вообще судно, а определенный его тип или вид. Разделение судов по видам было довольно условное: если 50 орудий - линейный корабль, если менее 50 - фрегат.
* * Тимберовать- исправлять и чинить корабль с целью сделать его годным для плавания, ремонтируется в доке.
______________
Жили когда-то шнявы "Роза", "Принцесса" и "Фаворитка". "Принцесса" разбилась в 1716 году в Балтийском море у острова Рема, а "Фаворитка" погибла в Финском заливе в 1741 году, налетев в тумане на камни. Фрегат "Гремящий", линейный корабль "Благолепие", несколько "Св. Николаев", "Св. Исаакий"- много! И еще целый выводок галер и полугалер, так называемых "скампавей" *. Вот где праздник имен!
* Скампавея - название происходит от итальянского "sampare" и "via", то есть "исчезать" и "прочь". Длина скампавей около 40 м, ширина примерно 5 м, осадка небольшая, обычно двух или трехмачтовые.
___________
Очень много галер сработано мастером Аланчени-новым, они на 16 банок, длину имеют 126 футов, ширину 18. Здесь есть "Треска", "Спесивая", "Добычливая", "Удалая", "Легкая". Галеру "Турухтан", сделал мастер Борисов, она с пометой "конная"- на 16 банок, несет десять орудий. Борисов построил еще галеры "Галку", "Снегиря", "Могилев", "Орту", "Полоцк". Галера "Счастливая"- частое название в "Списке" - мастера Кучковского, разбилась в Вина-де, жила семь лет. Галера "Быстрая" жила одиннадцать лет, была разломана в Фридрихсгаме в 1761 году. И это, оказывается, хороший возраст!
Почему они так мало живут, эти дивные творения рук человеческих? Конечно, они гибнут в морских баталиях, в бурях, садятся на мели, разбиваются в тумане о скалы. Но гораздо больше погибло их на стоянке в кронштадтской гавани, воистину это кладбище кораблей. Скупая запись "разломан"- самая частая. Они просто сгнили.
Огромное количество судов унесли пожары. Два наиболее значительных случилось от молнии в галерной гавани в Кронштадте 11 июля 1771 года и 25 мая 1796 года. Адмиралу Корсаку тогда было семьдесят один, он видел этот пожар.
Может, это только написано - от молнии? Гроза - это как кара Божья, никто не виноват... или все. Но на Руси пожары чаще случались не от молний, а от беспечности, как говорится - "от копеечной свечки".
Жутко представить, как горели они, плотно прижавшись бортами друг к другу, все эти "Снегири", "Галки", "Черепахи", "Чечетки", а также "Легкая" и "Спесивая", "Друг", "Умная", "Злая", "Волга" и "Двина" - всего около шестидесяти. Полыхал адский огонь, гудело пламя. Пожар было видно в Петергофе, Ораниенбауме и в самом Петербурге.
Одно утешает, эти галеры все равно разломали бы на дрова, а дрова нас дарят теплом. Все мы умираем и переходим в другое качество... Но теплеет на сердце, когда я представляю легкую яхту "Наталью", что прыгает по балтийским волнам, ее привезли из Голландии в 1719 году. Лоцсуда "Нептун" и "Тритон" несут на своих бортах гардемаринов- учеников Морской Академии. Надуваются паруса у шняв "Диана" и "Лизет", что поспешают по каким-то серьезным военным делам. Вечная вам память, русские парусные корабли!
Однако revenons a nos moutons- вернемся к нашим баранам, то есть петиметрам и вертопрашкам, кавалерам и фрейлинам, шпионским играм и интригам.
В отличие от барона Блгома "племянницу леди Н." очень ценили в секретной канцелярии Берлина. Сообщение об отравлении императрицы, пущенное предусмотрительным Блюмом по двум каналам - один через Брадобрея в Кенигсберг, другой через английское посольство - сыграло свою роль. Нельзя сказать, что сообщению поверили в полной мере, тем более что Елизавета пока не умерла. Не стали также обвинять Анну Фросс в дезинформации. Но для себя как бы решили, что была сделана попытка отравления русской императрицы, что уже хорошо. Главное, чтоб не попались! Памятуя о высоком положении, которое удалось занять Анне, ей давали теперь поручения другого сорта. В ее задачу входило сообщать в Берлин дворцовые сплетни, касаемые опять-таки здоровья императрицы, настроения наследника, его супруги и того, что удалось услышать из приватных разговоров окружения Екатерины. Интересовались в Берлине также, как идет дело арестованного Бестужева. Особое место занимали вопросы, касаемые опальной Брауншвейгской фамилии, что обреталась в Холмогорах, кроме, естественно, Ивана, тот уже был переведен в Шлиссельбург.
Малая оплошность
Пятница... Снег на Невской перспективе истоптали, исследили до самой мостовой, и кое-где возок царапал камни. Блюм ехал на свидание с Анной Фросс. Барон явился на паперть собора в роскошной енотовой шубе. День был уже весенний, теплый, барон в своей шубе мало того что упрел, как каша в русской печи, он был необычайно заметен. Во всяком случае, русский из Тайной канцелярии, а таковым он считал князя Оленева, увидел Блюма раньше, чем он его. Барону ничего не оставалось, как ретироваться к своему возку.
- Сударь, погодите... Я намерен узнать у вас об Анне Фросс. Я всегда встречаю ее здесь... по пятницам. Она придет сегодня в собор?
- Ничего не знаю и не понимаю, - крикнул по-русски Брюм и захлопнул дверцу.
Кучер стегнул лошадей. Никита бросился было за возком, потом вернулся, осмотрелся и увидел на входе в собор Анну. Он решил поговорить с ней до того, как она войдет внутрь, до ее благочестивой молитвы. Анна не удивилась, увидев Никиту на паперти.
- Анна, милая, я искал вас. Мне необходима ваша помощь.
Она молча кивнула головкой, улыбнулась туманно.
- Когда-то мы договорились с ее высочеством великой княгиней, что будем поддерживать связь через вас. А сейчас ее высочество больны и никого не принимают.
- Это так.
- Но мне необходимо видеть великую княгиню. И чем быстрее, тем лучше. У меня неотложное дело. Вы можете передать записку ее высочеству? Я пишу, что прошу аудиенцию. А вы уж похлопочите за меня, - добавил он с улыбкой.
Анна молча взяла письмо и сунула его в большую, висевшую на шнурке кунью муфту.
- Я не могу решать за ее высочество, - сказала она важно, - но думаю, вы будете приняты завтра же. Приходите утром часам к одиннадцати к воротам со стороны Красного канала. Я буду ждать вас.
Никита поклонился. Подходя к карете, он заметил маячивший невдалеке знакомый возок, господин в енотовой дохе прогуливался рядом. Смешная персона...
Анна прошла в собор, села на свое обычное место у колонны. Как она и ожидала, спустя пять минут сзади ее звякнула крышка, раздался скрип скамьи, потом ее осторожно дернули за рукав.
- Зачем он приходил? - шепотом спросил барон.
- Мы встретились случайно. Не мешайте мне молиться. Сидите тихо!
Пересидеть Блюма было невозможно. Если бы Анна час беседовала с Богом, а то и два, он так же торчал бы сзади, дергал ее за рукав и шептал обиженно в ухо. По счастью, разговор Анны с Богом уместился в восемь минут.
Как только они вышли из собора, барон начал свой допрос, и сразу на истеричной ноте.
- Я видел... видел. Что он вам передал?
- Не скажу! Отвяжитесь!
- Если вы не ответите мне, то ответите другому. Вы знаете, о ком я говорю.
Речь шла о загадочном резиденте, который, по утверждению барона, уже месяц как прибыл в Петербург. Человек этот был решителен, смел до безрассудства, жесток, и барон стращал им Анну, как стращают волком малых детей. Она подозревала, что резидент был просто выдумкой Блюма, но с этим маленьким занудой и обманщиком ни в чем нельзя быть уверенной.
- Помолчите, несносный вы человек! Каждую пятницу я приношу вам сведения о жизни во дворце. Может быть, это не очень значительные сведения, но что-то они стоят. Я же от вас уже месяц не получаю ни пфеннига, ни луидора, ни рубля. Князь Оленев добрый человек. Если со мной случится беда, он мне поможет, он - не вы! А теперь идите! - Анна вдруг щелкнула Блюма по носу" совсем как проказливая девочка, и припустилась бегом в сторону дворца.
Блюм стремительно бросился за ней, догнал ее не без труда, опять, схватил за рукав.
- Я пришел сказать вам, что меня вызывают в Берлин, - слова от быстрого бега вылетали со свистом. - Я уезжаю днями...
Анна редко удивлялась, а это заявление Блюма ее поразило. Кому в Берлине мог понадобиться этот ничтожный человечек?
- Брадобрей арестован, - продолжал Блюм.
- Кем еще? - пренебрежительно спросила Анна.
- Русскими. Про вас он ничего не знает, так что вам ничего не грозит. А про меня он знает все. Просто удивительно, что он так долго молчал. В противном случае я уже давно был бы арестован.
- Вот и уезжайте скорее!
- И уеду! - опять взъярился Блюм. - Не вам меня учить!
У Анны хватило ума промолчать, иначе эта перепалка никогда бы не кончилась.
- Вместо меня к вам придет другой человек, - продолжал Блюм.
- Резидент?
- Резидента я выдумал. Сейчас у вас будет оч-чень трудное время. Вы останетесь одна, без поддержки и совета.
Вид Анны позволял понять, насколько высоко она ценила поддержку и советы маленького барона, но он не смотрел на ее насмешливое лицо, взгляд его был устремлен вверх в синее небо, он смотрел на птиц в полете. Поверженные шпионы часто бывают сентиментальны.
- Личная жизнь Александра I - Нина Соротокина - Биографии и Мемуары
- Подводные лодки типа “Барс” (1913-1942) - Игорь Цветков - Военная техника, оружие
- Увидеть лицо - Мария Барышева - Ужасы и Мистика
- Без машины? С удовольствием! - Нордаль Даррин - Искусство и Дизайн
- Власть и свобода на весах конституционного правосудия: Защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации - Николай Бондарь - Юриспруденция