Зов пахарей - Хачик Даштенц
- Дата:19.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Зов пахарей
- Автор: Хачик Даштенц
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Тридцать лет воевал, никто до меня пальцем не дотронулся, а теперь – арестовать!» Андраник связался по телефону с председателем Араратской республики Арамом:
«Андраник говорит. Вы разрешили врагу пройти через Дилижансксе ущелье к Гандзаку и Баку. Это измена. По требованию Александропольского комитета вы отозвали меня с границы и отправили в Джавахк и Лори. Но ведь Сардарапат доказал, что наш народ способен творить чудеса. Разрешите мне разбить турецкое войско в Дилижанском ущелье».
Ему было отказано. И тогда Андраник объявил, что не признает заключенного в Батуми мира. «Этот мир толкает нас на вековое рабство», – сказал он и двинулся с четырехтысячным войском к Персии. 5 июня мы вышли из Дилижана. Мы шли берегами Севана, миновали Еленовку, и солнце сушило одежду на наших воинах.
Миновав Лчашен, мы снова попали под грозу. Промокшие до нитки, вступили мы в Новый Баязет.
В «Армении, сотворенной руками турок», всем вооруженным отрядам и старым гайдукам грозила опасность – их в любую минуту могли разоружить и, попросту говоря, убрать с арены. И поэтому героически дравшиеся на Сардарапатском поле и в Баш-Апаране солдаты, недовольные Араратской республикой, небольшими группами приходили и вливались в наше войско.
Первым объявился Фетара Манук. Он привел с собой полк, состоявший из сасунских крестьян, он так и назывался – Сасунский полк. В этом полку были все гайдуки, заиявшие Талинскую крепость. Им было приказано отойти к Новому Баязету и Зангезуру, чтобы не дразнить турецкую солдатню. Из Дилижанского ущелья, Еревана, Канакера и Егвардских высот к Новому Баязету же двинулась двадцатипятитысячная масса западноармянских беженцев.
– Где Андраник, там и мы, – говорили они и следовали за нами по пятам.
Сасунский полк двигался отдельно. Некоторые жены добровольцев-сасунцев, переодевшись в солдатскую форму, всюду следовали за своими мужьями. В солдатской одежде были Марта – жена Бороды Каро, Ядигам – жена Чоло, супруга Ахчна Ваана и многие другие. В толпе беженцев шли жена и дочь Мосе Имо, брат Каро – Оган, талворикец Фадэ с лопатой на плече, за спиной – кусок войлока и сложенный вчетверо палас. Тут же были внуки деда Хонка, брнашенец Цахик Амбарцум и многие другие крестьяне, те самые, что со своими пахталками и косами несколько недель тому назад спустились с Бартохянских гор. И музыканты среди них были, не расстающиеся со своим доолом. Всех их возглавляла матушка Сосе – всегда на коне, в сопровождении молодого воина. В сердце Сосе кроме боли за свой народ жила еще и своя собственная печаль. Ее старший сын пропал без вести. Когда на душе становилось совсем тяжко, Сосе просила молоденького воина: «Спой, сиротка, спой для матушки Сосе».
В Новом Баязете Андраник поднял знамя восстания и возобновил свою войну против турок. Перед тем как выступить, он вышел к войску и сказал:
– Не было еще в мире такой страны, чей народ, покинув родные места, двигался бы вместе с войском. Я встал во главе этой несчастной армии. До сегодняшнего дня я назывался командующим Кавказской армии, с этой минуты я прежний сасунский гайдук. И я буду продолжать войну, пока мне позволяют силы. До тех пор, пока наши союзники не будут побеждены. Или я умру, или, если останусь жив, увижу Армению освобожденной. Я солдат армии угнетенных и порабощенных. Где идет война за свободу, там и мой меч. Сейчас нам никто не помогает. Ежели где найдем кусок хлеба – сыты будем, не найдем – голодными пойдем. Кто хочет быть со мною, пусть остается в моей армии – с условием, что не будет роптать ни на какие тяготы. А кто не хочет, может хоть сейчас уходить. – После этого Андраник обратился к народу: – Знайте, много трудностей будет на нашем пути, что и говорить, с вами нам будет труднее двигаться; предупреждаю, будет много жертв, и может статься – мы все погибнем, но раз уж вы решили идти с нами, что ж, можете идти.
И, погрузив шесть пушек, боеприпасы и провиант на телеги и на верблюдов, наше войско, пройдя по горному переходу возле Селима, начало спуск к ущелью Вайоц.
Ущелье было темное, а скалы в нем – серебристые и багряные. Огибая скалы, спускалась в ущелье толпа беженцев. Каждый тащил иа себе что мог.
Тут-то мы и заметили криворогого буйвола. Чем только он не был нагружен – и куриный насест был тут, и кирка, и мотыга, и икона с изображением богоматери. Кто-то, взглянув на эту заботливо и крепко увязанную утварь, высказал догадку, что хозяин поклажи должен быть из басенских краев или же из Харберда, но он так и не появился, этот предполагаемый басенец или харбердец, так никто и не узнал, чей же был приблудившийся криворогий буйвол. Он был ничей и в то же время общий.
Долина Даралагяза, или иначе – ущелье Вайоц, куда мы спускались, вызывала разные толки. Кто-то из беженцев эту долину сравнивал с Мушской, и это, в свою очередь, послужило поводом пуститься в рассуждения, в скольких часах ходьбы находится город Битлис от монастыря св. Карапета – в четырнадцати или же в восемнадцати. В конце концов все сошлись на том, что ходу туда восемнадцать часов. Еще кто-то вспомнил свое село и вздохнул: дескать, Арчванк так близко к Мушу был, что если в Арчванке закурить и пуститься в путь, то докуришь трубку уже в Муше.
Вот так, переговариваясь, перекидываясь словцом, предаваясь воспоминаниям, спускался народ в долину Даралагяза. Чья-то пахталка с грохотом покатилась по склону. Потом кирка в пропасть сорвалась.
Цахик Амбарцум оглянулся.
– Ничего, – сказал, – с беженцами в дороге чего только не случается.
Мои старые гайдуки Шахка Аро, Аладин Мисак и мушец Чиро старались не отставать от меня. И Смбул Аршак был тут же. На конях спускались с гор хнусец Пилос, Маленький Абро и начальник обоза старый гайдук Аджи Гево. Впереди всех ехал Андраник, за ним – командир конников Чепечи Саргис, командир третьего батальона доктор Бонапарт, с десяток гарахисарцев и байбурдцев, прославившихся своей смелостью.
Я вижу знакомое лицо Торгома из Ерзнка. Вдали показались Сюникские горы, скрытые в облаках. Матушка Сосе на своем коне спускается следом за войском. А вон тот страшный навьюченный буйвол; встал на красной скале и жутко мычит, вытянув шею к виднеющимся вдали белым вершинам Дживаншира, вот-вот скатится, несчастный, в пропасть.
Миновав развалины Моза, мы двинулись к селу Мартирос. Дальше шло село Хачик. В Хачике нам сказали, что жители соседней Погоскилисы вряд ли пропустят нас через свою деревню.
Андраник натянул на свою форму простую солдатскую шинель и, взяв с собой нескольких крестьян, пошел договариваться, чтобы погоскилисцы пропустили нас.
Он вызвал старосту Погоскилисы и говорит:
– Андраник-паша хочет пройти через вашу деревню в Нахичевань. Не мешайте ему.
– А где же он сам? – спросил староста-азербайджанец.
– Да вон он, стоит со своим войском.
– А нас он не тронет?
– Вашим курам даже «кыш» не скажут. Войско спустилось, встало возле садов, пропуская народ. Последним прошествовал криворогий буйвол. Груз его разболтался, куриный насест волочился по земле. Андраник сдернул с буйвола насест и протянул его старосте:
– У вас кур много. Возьми.
– А вам он не нужен?
– У нас разве есть дом, чтобы еще и кур заводить? Просто как память везли.
Следом за народом двинулось войско, как было условлено.
– Покажи, который Андраник-паша? – попросил староста, обращаясь к одному из всадников.
Тут Шапинанд откинул шинель и говорит:
– Я Андраник.
И был взволнован староста-азербайджанец, был поражен скромностью Андраника. Он позвал обратно все наше войско и целый день угощал и кормил нас, а под вечер в путь проводил.
Старый гайдук Аджи Гево рассказывал что-то занятное о «стране красоток», когда мы вошли в Нахичевань.
В Нахичевани Андраник, обратившись к жителям азербайджанского квартала, сказал: «Салам, елдашлар. Мы, армяне, испокон веку любим мирный труд. К трудовому турецкому народу я не питаю зла, я воюю только против султанов, бесчестных беков и всякой несправедливости. Я признаю только одну национальность – это национальность угнетенных».
Мост в Джульфе 20 июня мы пришли в Джульфу. Тут нас настигла весть, что Халил-паша, преследуя беженцев из Васпуракана, армян и айсоров, переправил через Джульфу войско в Персию. Увидев, что Андраник не только не складывает оружие, но решил продолжать войну и тоже дошел до Джульфы, турецкий паша пригрозил занять Ереван. Или, говорит, немедленно арестуйте и выдайте мне полководца.
Халилу-паше армянское правительство ответило, что Андраник как бунтовщик выслан из Армении, что он не признает нынешнюю власть Араратской республики, не признает турецко-армянского договора и они-де не в силах сладить с непокорным бунтовщиком. «Если желаете непременно заполучить полководца, вы сильнее нас, придите и сами возьмите его», – было сказано паше.
В Джульфе Шапинанд первым делом решил перейти мост через Аракс, чтобы поспеть на помощь преследуемым беженцам.
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Армянские предания - Народное творчество (Фольклор) - Культурология
- Килиманджаро. С женщиной в горы. В горы после пятидесяти… - Валерий Лаврусь - Русская современная проза
- Сражение года: оборона Саур-Могилы - Евгений Норин - Публицистика
- Исторический материализм - Герман Гортер - Политика