Нравы Мальмезонского дворца - Сергей Юрьевич Нечаев
- Дата:13.09.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Нравы Мальмезонского дворца
- Автор: Сергей Юрьевич Нечаев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Довольный результатами своей кипучей деятельности, Талейран, ставший заметно более уверенным в себе, заявил находившемуся в замешательстве Александру:
– Ни вы, Ваше Величество, ни союзные державы, ни я, которому вы приписываете некоторое влияние, никто из нас не может дать Франции короля. Франция побеждена, и побеждена вашим оружием, и, тем не менее, даже вы не обладаете сейчас достаточной для этого властью. Какой-нибудь навязанный король может быть создан интригой или силой, но того и другого недостаточно. Чтобы установить нечто прочное и заставить принять это без возражений, надо действовать на основании какого-нибудь принципа. С ним мы будем сильны и не встретим никакого сопротивления; во всяком случае, все возражения должны будут в ближайшее время исчезнуть; но есть только один принцип: это Людовик XVIII – законный король Франции.
После своего объявленного Сенатом низложения, Наполеон понял, что ему остается лишь вести с победителями переговоры о положении, которое будет для него отныне создано. Генерал Коленкур с маршалами Неем и Макдональдом прибыли в Париж для ведения этих переговоров. Они очень достойно выполнили это тягостное поручение, в результате чего между союзными державами и временным правительством, с одной стороны, и уполномоченными Наполеона, с другой стороны, было достигнуто соглашение, которое ставило императора и его семью в относительно благоприятные условия и даже щадило их достоинство, как это видно из употребленных в нем выражений.
Декларация союзников была составлена следующим образом:
«Желая доказать императору Наполеону, что всякая враждебность с их стороны прекращается с того момента, как исчезает необходимость обеспечивать покой Европы, и что они не могут и не желают забыть о том месте, которое принадлежит Наполеону в истории его века, союзные державы отдают в полную собственность ему и его семье остров Эльбу. Они обеспечивают ему шесть миллионов дохода в год, из которых три миллиона предназначаются ему и императрице Марии-Луизе и три миллиона – остальным членам его семьи, а именно: его матери, братьям Жозефу, Луи и Жерому, его сестрам Элизе и Полине и королеве Гортензии, которая будет считаться его сестрой, принимая во внимание ее отношения с мужем».
Позднее в это распределение было внесено изменение, так как императрица Мария-Луиза не пожелала последовать за Наполеоном. Было установлено следующее: император получал два миллиона, его мать – триста тысяч франков, Жозеф и его супруга – пятьсот тысяч франков, Луи – двести тысяч франков, Гортензия и ее дети – четыреста тысяч франков, Жером и его супруга – пятьсот тысяч франков, Элиза – триста тысяч франков, Полина – триста тысяч франков.
Еще недавно казавшаяся незыблемой Империя была разрушена в один час, и малочисленному по составу временному правительству все стало даваться без труда. Оно нигде не встречало препятствий и не испытывало недостатка в деньгах, так как все расходы временного правительства, существовавшего семнадцать дней, и суммы, затраченные на вступление короля в Париж, были оплачены из бюджета в размере двухсот тысяч франков.
Сенат по указанию Талейрана освободил армию и народ от данной Наполеону присяги. Независимо от этого, Наполеон подписал в Фонтенбло отречение в пользу своего сына, а регентшей назначил Марию-Луизу, свою жену и дочь императора одной из победивших держав. Весть об этом отречении как раз и привезли в Париж Коленкур, Ней и Макдональд. Талейран попросил их пожаловать на совещание, но они категорически отказались иметь с ним дело, а отправились прямо к императору Александру. Русскому императору идея передачи французского престола сыну Наполеона нравилась гораздо больше, чем проект Талейрана с Людовиком XVIII, да и австрийский император не мог не поддерживать эту комбинацию, при которой его дочь становилась фактической правительницей Франции, а его малолетний внук – номинальным французским королем.
Но Талейран продолжал твердо стоять на своем. «Он продал Директорию, он продал Консульство, Империю, Императора, он продал Реставрацию, он все продал и не перестанет продавать до последнего своего дня все, что сможет и даже чего не сможет продать», – говорила о нем именно в те времена хозяйка влиятельнейшего в Париже салона и знаменитая писательница Жермена де Сталь, которая горько каялась, что помогла его карьере в 1797 году, упросив Барраса дать ему портфель министра иностранных дел.
Строго говоря, положение Талейрана в эти дни было не из приятных. Конечно же за его мартовско-апрельские «заслуги» он мог надеяться на благодарность только со стороны Бурбонов. За то короткое время, что он был главой временного правительства, он успел выискать в архивах и уничтожить компрометировавшие его документы о казни герцога Энгиенского, а также целый ряд других не очень хорошо характеризовавших его бумаг. Успел он также разными путями присвоить и очень много казенных денег, которые в эти критические дни уже ушли от Наполеона и еще не дошли до представителей новой власти. Бывший член Конвента и Директории Баррас позднее приводил такую цифру взяток и хищений Талейрана, совершенных им в 1814 году в связи с реставрацией Бурбонов, – двадцать восемь миллионов франков. Правда это или нет, сказать трудно, ведь Баррас теперь был врагом Талейрана, но бесспорным является одно: Талейран был сказочно богат и не хотел с этим богатством, каким бы способом оно не было добыто, расставаться. Кроме того, он не прочь был сохранить свое княжество Беневентское в Италии, пожалованное ему Наполеоном, а также все знаки отличия, полученные им от Наполеона.
Неприятно было лишь то, что семейство Бурбонов и не думало скрывать признаки своего более нежели отрицательного отношения к моральным качествам Талейрана. Оно, казалось, совсем не желало признавать его главным автором реставрации своей королевской династии, не говоря уж о том, чтобы считать его своим благодетелем. Герцог и герцогиня Ангулемские, то есть племянник и племянница Людовика XVIII, в общении с ним обнаруживали даже нечто очень похожее на брезгливость. Сам Людовик XVIII был скептичен и насмешлив, а уж он-то умел говорить неприятности. Довольно резок временами бывал и брат Людовика XVIII Шарль-Филипп д’Артуа, впоследствии король Карл X.
Наконец, среди придворной аристократии ставки Талейрана тоже котировались не очень высоко. Эта аристократия состояла из старой, в значительной мере эмигрантской части дворянства, из так называемых бывших, вернувшихся вместе с Бурбонами, а также из новой – наполеоновской, за которой остались все ее титулы, данные императором. И те и другие, кто тайно, а кто и открыто, ненавидели и презирали Талейрана.
Старые аристократы не хотели простить ему его религиозного и политического отступничества в начале революции, отнятия церковных имуществ, антипапской позиции в вопросе о присяге духовенства, всего его политического поведения в 1789–1792 годах. Они были возмущены и его
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста - Георгий Иванович Зуев - История / Гиды, путеводители
- Другие берега - Владимир Набоков - Биографии и Мемуары
- Метро 2033: Сумрак в конце туннеля (сборник) - Раиса Полицеймако - Боевая фантастика
- Автобус - Илья Масодов - Научная Фантастика