Том 4. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть вторая - Эрнест Лависс
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Том 4. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть вторая
- Автор: Эрнест Лависс
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В великом герцогстве Баденском они ничего не могли добиться от представителей государственной власти. Департамент вероисповеданий в Карлсруэ явно пытался даже поддерживать против них священников, уклонявшихся с пути католической ортодоксии.
В Вюртемберге епископ Роттепбургский Келлер находился в таком же затруднительном положении. В 1841 году он представил второй палате резолюцию, требовавшую для католической церкви самостоятельности, гарантированной до известной степени конституцией 1819 года. Палата оставила это требование без всякого внимания, и только через несколько лет вюртембергское правительство изменило свою позицию в этом вопросе.
Преследования в Пруссии и России. В Пруссии согласие между светской и духовной властью, обеспеченное на некоторое время конкордатом, который Гарденберг заключил в 1821 году, в скором времени прекратилось. Причиной разрыва послужили пристрастие короля к протестантам и два важных вопроса — о «гермезианизме» и о «смешанных браках» (об этих вопросах сказано будет ниже). Разрыв произошел вследствие назначения кельнским епископом Климента-Августа фон Дросте-Вишеринга (1835) и закончился в 1837 году бесцеремонным удалением прелата и заключением его, под предлогом обвинения в государственной измене, в Минденскую крепость (20 ноября). Почти в то же самое время архиепископ Гнезненский и Познанский Мартин Дунин приговорен был познанским верховным судом к отрешению от должности и к шестимесячному заключению в крепости (1838). Взятие под стражу двух этих мужественных прелатов вызвало глубокое волнение в Европе и даже Соединенных Штатах. Кроме того, их арест оказал сильное действие на окружающее духовенство: все соседние епископы, за исключением бреславльского епископа, заявили себя сторонниками их учения. Когда на престол вступил Фридрих-Вильгельм IV (июнь 1840 г.), он понял необходимость порвать с ошибками прошлого и сделал это быстро и решительно: оба узника были выпущены на свободу. Епископ Дунин возвратился в свою епархию. С согласия папы епископ Дросте принял в качестве коадъютора епископа Шпейерского фон Гейсселя и передал ему управление Кельном. Дросте умер в 1846 году.
Положение католической церкви, изменявшееся в Пруссии к лучшему, в России, напротив, ухудшалось. Александр I (1800—1825) обнаруживал по отношению к своим католическим подданным известное беспристрастие, взошедший же после него на престол Николай I (1825–1855), который намеревался следовать примеру своей бабки Екатерины II, пытался путем репрессивных мероприятий искоренить в России католицизм в обеих его формах: греко-униатской и латинской. Прежде всего он принялся за униатов, отдал их церковь в ведение министра вероисповеданий[87], отнял власть у плоцкого митрополита и передал ее римско-католической коллегии, членов которой назначал сам, упразднил епископство в Луцке, закрыл часть монастырей Базилианского ордена, а остальные отдал белому духовенству. Через несколько лет он совершенно закрыл весь орден (в июле 1832 г.). Сопротивление униатского духовенства в конце концов было сломлено репрессивными мерами: в 1839 году три епископа и 1300 священников заявили о своем желании вступить в православную церковь. А вслед за ними 2 миллиона униатов были присоединены к православию силой. Не лучше обращались и с латинянами, т. е. с поляками. Польское восстание 1831 года послужило — под предлогом «подавления бунта» — сигналом к возмутительным мероприятиям. Папа Григорий XVI, осудивший восстание, энергично протестовал против варварских приемов, употреблявшихся русским правительством для «обращения» иноверных (июль 1842 г.). 13 декабря 1845 года состоялось в Риме знаменитое свидание папы с Николаем I, и папа убедил царя заключить конкордат. Но этот конкордат, подписанный Пием IX (1847), остался мертвой буквой.
Преследования в Португалии и Испании. Католическая церковь подвергалась преследованиям не только в протестантских или схизматических странах; в католических странах правительства тоже заразились общей «болезнью века».
В Португалии, после победы, одержанной дон-Педро над дон-Мигуэлем, которого поддерживало духовенство, можно было подумать, что для католической церкви вернулись времена Помбаля[88]. В 1841 году в Лиссабоне начались переговоры через посредство интернунция Капакчини, но, несмотря на все его дипломатическое искусство, они не привели к заключению конкордата.
В Испании вспыхнувшие по смерти Фердинанда VII (сентябрь 1833 г.) народные волнения оказались неблагоприятными для католической церкви. Регентство королевы Христины отмечено было торжеством так называемой «либеральной» партии и резкой реакцией против духовенства. В продолжение нескольких лет в королевстве Изабеллы против католической церкви неистовствовала настоящая буря. Сношения между Испанией и папой фактически были прерваны, и целый ряд епархий оставался без епископов (22 епархии в 1839 г.). Регентша поняла необходимость восстановить сношения с папой, но восстание 1840 года вынудило ее бежать из Испании и привело к возобновлению насильственных действий. Действия эти продолжались вплоть до падения регента Эспартеро (1843). Наконец, после долго тянувшихся переговоров королева Изабелла, открывая 15 декабря 1848 года кортесы, могла объявить, что сношения с папой восстановлены.
Итак, не рискуя впасть в преувеличение, можно сказать, что в продолжение пятнадцати лет правления Григория XVI отношения католической церкви с светскими государями нигде не отличались мирным характером. Некоторое «утешение» могли доставить ей только Англия, где дело эмансипации католиков с каждым днем делало все большие успехи, и Соединенные Штаты Америки, где свобода, искренне применявшаяся на деле, благоприятствовала развитию католической церкви.
III. Внутреннее состояние католической церквиОбщий обзор. Восемнадцатое столетие — если иметь в виду только высшие классы — было веком скептицизма. Среди людей, сохранивших религиозную веру, многие были пропитаны предрассудками, более или менее противоречащими духу католицизма: янсенизмом, галликанством, фебронианизмом, иозефизмом[89]. Но после ужасных потрясений в годы Революции это прежнее отношение к религии изменилось. Число скептиков убавилось, и не один из них охотно повторял вместе с Наполеоном: «Нация без религии подобна кораблю без компаса». Вместе с возрождением религиозного духа воскресли также догматические разногласия, которые в последние пятьдесят лет никого уже не интересовали. Представители галликанства и иозефизма должны были волей-неволей приблизиться к центру объединения (т. е. к Риму). Обе эти доктрины могли еще годиться для правительств, но не были религиями народных масс. Энергичное движение, вызванное Ламеннэ и его последователями, принесло свои плоды: схизматические (еретические) церкви, к основанию которых делались попытки, могли привлечь только самое ничтожное число сторонников. Труднее было искоренить янсенизм; на это потребовалось сорок лет упорных усилий. Успех, выразившийся в восстановлении религиозных орденов, в основании множества религиозных и благотворительных обществ, в восстановлении церковных проповедей и миссионерских братств, — этот успех был обеспечен деятельностью иезуитов — отца Геранже и Лакордера. Внешние отношения католической церкви с правительствами первоначально благоприятствовали этому внутреннему ее пробуждению, затем мешали ему, но не остановили его.
Догматические споры: Гермес, Ламеннэ, Ботэн. Первые догматические споры возникли в Германии, глубоко еще взволнованной философскими системами Канта и Фихте, и вызваны они были стремлением некоторых лиц сделать философию основой религии. Так, профессор Боннского университета Георг Гермес старался обосновать истинность христианства исключительно силой разума, пытаясь, по методу Канта, доказать существование бога, возможность откровения и сохранения его в писании и предании. Таким образом, вера становилась предметом доказательства, и всякий человек должен был быть приведен к ней «необходимым одобрением чистого разума или необходимым согласием практического разума». Здесь явно преувеличивалась роль разума в познании «откровенных истин», и преувеличение это напоминало «полупелагианство». Своим увлекательным преподаванием и своими сочинениями Гермес привлек на сторону своей теории многих учеников, в особенности в Бонне (Браун, Ахтерфельд), в Бреславле (Эльвених, Бальцер) и в Трирской семинарии.
После смерти Гермеса (в мае 1831 г.) по поводу его доктрины начались споры, и в конце концов Григорий XVI осудил ее (сентябрь 1835 г.)[90].
В это самое время во Франции Ламеннэ и аббат Ботэн впали в противоположную крайность, отвергая всякое участие разума в упрочении веры. Для Ламеннэ не существовало другого критерия истины, кроме «здравого смысла или авторитета», общего признания человеческого рода. Весь второй том его знаменитого сочинения Essai sur Vindifference en matiiere de religion (1820) посвящен развитию этой мысли. Аббат Ботэн, профессор философии в Страсбурге, разделял тот же принцип; но на место «здравого смысла» Ламеннэ как критерия истины он ставил церковное предание (традицию — traditionalisms). С его точки зрения, только божественное откровение, а не разум освещает религиозные вопросы и дает возможность познать христианские догматы. Философское учение Ламеннэ, на которое в 1823 году наложен был интердикт генерал-иезуитом отцом Фортисом, было осуждено семьюдесятью пятью епископами Франции; приговор этот был сообщен папе, который подтвердил осуждение (энцикликой Mirarivos, 1832), а аббат Ботэн в сентябре 1834 года был осужден епископом де Треверном. После некоторого колебания Ботэн уступил настояниям Лакордера (1837) и передал дело на решение папы. Подвергшись вторичному осуждению, он отрекся от своего учения, и на этом спор был закончен (1840). Аббат Ботэн умер в 1867 году парижским генеральным викарием.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Новейшая история еврейского народа. Том 3 - Семен Маркович Дубнов - История
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Бруно + Глория и пять золотых колец - Элли Холл - Современные любовные романы
- Рождественские каникулы - Сомерсет Моэм - Классическая проза