Форма входа
0/0
Французская революция, Конституция - Томас Карлейль
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Французская революция, Конституция
- Автор: Томас Карлейль
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Французская революция, Конституция - Томас Карлейль. Жанр: История. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Французская революция, Конституция - Томас Карлейль:
Классический труд, написанный выдающимся английским историком в 1837 г., вышел на русском языке в 1907 г. и теперь переиздается к 200-летию Великой французской революции. Его сделало знаменитым соединение исторически точного описания с необычайной силой художественного изображения великой исторической драмы, ее действующих лиц и событий. Книга полна живых зарисовок быта, нравов, характеров, проницательных оценок представителей французского общества. Это захватывающее и поучительное чтение, даже если сегодня мы не во всем соглашаемся с автором.Комментарий в конце книги написан кандидатом исторических наук Л. А. Пименовой; примечания, обозначенные звездочкой, написаны Ю. В. Дубровиным, Е. А. Мельниковой и Л. А. Пименовой.
Читем онлайн Французская революция, Конституция - Томас Карлейль
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
На почтовых лошадях, в дилижансах, верхом и пешком они разбрелись на все четыре стороны. Не малое их число перешло границы, чтобы влиться в ряды армии в Кобленце. Туда же отправился, между прочим, и Мори, но впоследствии удалился в Рим, чтобы облечься там в кардинальский плюш; этот любимчик (последний отпрыск?) Дюбарри чувствовал себя во лжи так же свободно, как и в платье. Талейран-Перигор, отлученный конституционный епископ, направляется в Лондон в качестве королевского посланника невзирая на закон о самоотречении, причем бойкий молодой маркиз Шовелен[95] играет при нем роль ширмы. В Лондоне же встречаем и добродетельного Петиона, который на торжественных обедах в ресторанах выслушивает речи и сам произносит их, чокаясь бокалами с членами конституционных реформистских клубов. Неподкупный Робеспьер удаляется на некоторое время в родной Аррас, чтобы провести там семь коротких недель, последних определенных ему в этом мире для отдыха. Прокурор. Парижского суда, признанный верховный жрец якобинизма, он является барометром неподкупного, сухого патриотизма; его ограниченная, настойчивая манера нравится всем ограниченным людям: ведь ясно, что этот человек идет в гору. Он продает свое маленькое наследство в Аррасе и в сопровождении брата и сестры возвращается в Париж на старую квартиру у столяра на улице Сент-Оноре, рассчитывая на скромное, но обеспеченное будущее для себя и своей семьи. О робко решительный, неподкупный, зеленый человек, знаешь ли ты, что сулит тебе будущее!
Лафайет, со своей стороны, слагает с себя командование, чтобы, подобно Цинциннату[96], возвратиться к своему очагу, но вскоре он снова покинет их. Однако отныне наша Национальная гвардия будет иметь уже не одного командира: все полковники будут командовать по очереди, каждый по месяцу. Других же депутатов г-жа де Сталь видела "расхаживающими с озабоченным видом", может быть не знающих, что делать. Некоторые, подобно Барнаву, Ламетам и Дюпору, останутся в Париже для наблюдения за новым двухгодичным Законодательным собранием, первым парламентом, чтобы, если придется научить его ходить, а двор - направлять его шаги.
Таковы эти люди, расхаживающие с озабоченным видом и едущие на почтовых лошадях и в дилижансах, куда зовет рок. Гигант Мирабо спит в Пантеоне великих людей, а Франция? а Европа? Герольды с медными легкими, разъезжая в веселой толпе, возглашают: "Grand acceptation - Constitution monarchique". Завтрашний день, внук вчерашнего, должен стать, если сможет, похожим на своего отца - день сегодняшний. Наше новое двухгодичное Законодательное собрание вступает в свои права 1 октября 1791 года.
Глава вторая. КНИГА ЗАКОНОВ
Если при настоящем отдалении времени и пространства даже само верховное Учредительное собрание, на которое были устремлены взоры всей Вселенной, могло вызвать у нас сравнительно слабое внимание, то насколько менее способно заинтересовать нас это бедное Законодательное собрание! Оно имеет свои правую и левую стороны, одну менее, другую более патриотическую; аристократов здесь уже нет более; оно волнуется и говорит, слушает доклады, читает предложения и законы: исполняет в продолжение сезона свои функции, но история Франции, как оказывается, отражается в нем редко или почти никогда. Злосчастное Законодательное собрание! Какое отношение может иметь к нему история? Разве только пролить слезу над ним, почти в молчании. Первый из двухгодичных парламентов, за которым - если бы бумажная конституция и часто повторяемые национальные Клятвы могли что-нибудь значить, - за которым неразрывно последовали бы другие, плачевно исчез еще До истечения первого года, и за ним не было второго, ему подобного. Увы! Наши двухгодичные парламенты в их бесконечной, непрерывной последовательности и все это возведенное на трескучих федеративных клятвах конституционное здание, последний камень на вершину которого был принесен с танцами и разноцветными огнями, - все это разлетелось на куски, подобно хрупким черепкам, при столкновении событий и уже по истечении коротких одиннадцати месяцев находилось в преддверии ада, неподалеку от луны, с духами других химер. Пусть они там и остаются в меланхолическом покое до тех пор, пока не понадобятся нам для каких-нибудь особо редких целей.
Вообще, как мало знают себя человек или собрание людей! Эзопова муха сидела на колесе повозки и восклицала: "Какую пыль я поднимаю!" А великие правители, одетые в пурпур, со скипетрами и другими регалиями часто находятся во власти своих камер-лакеев, капризов жен и детей или - в конституционных странах - во власти статей ловких журналистов. Не говори: я этот или тот, и я делаю это или то! Ведь ты не знаешь этого: ты знаешь только название, под которым это до сих пор делалось. Облаченный в пурпур Навуходоносор[97] радуется, чувствуя себя действительно императором великого воздвигнутого им Вавилона, а на самом деле он - невиданное дотоле двуногое-четвероногое накануне своего семилетнего травоедения! Эти 745 избранников народа не сомневались, что они представляют первый двухгодичный парламент и призваны управлять Францией с помощью парламентского красноречия. А что они в сущности? И для чего собрались? Для неразумных и праздных дел.
Многие весьма сожалеют, что этот первый двухгодичный парламент не включал в себя членов бывшего Учредительного собрания с их знанием партий и парламентской тактики, что таков был их неразумный самоотрицающий закон. Несомненно, старые члены Учредительного собрания были бы здесь весьма желательны. Но с другой стороны, какие старые или новые члены какого бы то ни было Учредительного собрания в этом подлунном мире могли бы принести здесь существенную пользу? Первые двухгодичные парламенты поставлены в некотором смысле над всякой мудростью - там, где мудрость и глупость различаются только в степени, и гибель и разрушение - единственный предназначенный для обоих конец. Бывшие члены Конституанты, наши Барнавы, Ламеты и другие, для которых была устроена особая галерея, где они, сидя на почетных местах, могли слушать то, что происходило в заседаниях, посмеиваются над этими новыми законодателями6, но мы этого не сделаем! Бедные 745, посланные сюда активными гражданами Франции, представляют только то, чем они могли быть, делают то, что им предопределено. Что они настроены патриотически, это для нас вполне понятно. Аристократическое дворянство бежало за границу или сидит по своим еще не сожженным замкам, вынашивая в тиши разные планы; шансы его в первоначальных избирательных собраниях были весьма слабы. Аристократы думали только о бегстве в Варенн, о Дне Кинжалов, составляли заговор за заговором, предоставляя народу самому заботиться о себе; и народ принужден был выбирать себе таких защитников, каких мог. Он и выбрал, как будет выбирать всегда, "если не способнейших людей, то наиболее способных быть выбранными!". Пламенный характер, крайнее патриотическо-конституционное направление - это качества, но дар красноречия, искусство в словесной борьбе - это качество из качеств. Поэтому неудивительно, что в этом первом двухлетнем парламенте 400 членов принадлежат к сословию адвокатов или прокуроров. Среди них есть люди, способные говорить, если есть о чем, и есть люди, способные думать и даже действовать. Справедливость требует признать, что этот несчастный первый французский парламент не был лишен ни некоторой талантливости, ни некоторой честности, что ни в том, ни в другом отношении он не стоял ниже обычных средних парламентов, но скорее превосходил их. Заурядные парламенты, не гильотинированные и не преданные долгому позору, должны благодарить за это не себя, а свою счастливую звезду!
Франция, как мы сказали, еще раз сделала что могла: ревностные люди явились сюда с разных сторон навстречу странным судьбам. Пламенный Макс Инар прибыл с далекого юго-востока; пламенный Фоше, Те Deum Фоше, епископ Кальвадосский, - с далекого северо-запада. Здесь уже не заседает Мирабо, который поглотил бы все формулы; наш единственный Мирабо теперь Дантон, действующий еще за стенами парламента и называемый некоторыми "Мирабо санкюлотов".
Тем не менее у нас есть и дарования, особенно наделенные даром красноречия и логики. Мы имеем красноречивого Верньо, самого медоточивого, но и самого страстного из публичных ораторов, родом из местности, называемой Жирондой, на Гаронне; к несчастью, это человек, страдающий леностью: он будет играть с детьми в то время, когда должен строить планы и говорить. Горячий, подвижный Гюаде, серьезный, рассудительный Жансонне, милый, искрящийся веселостью молодой Дюко[98], осужденный на печальный конец Валазе все они также из Жиронды или из окрестностей Бордо; все - пламенные конституционалисты, талантливые, владеют строгой логикой и, несомненно, достойные люди; они желают установить царство свободы, но не иначе как гуманными средствами. Вокруг них соберутся другие, с такими же склонностями, и вся эта партия получит известность, на удивление и горесть мира, под именем жирондистов[99]. Из этой же компании отметим Кондорсе, маркиза и философа, потрудившегося над парижской муниципальной конституцией и над дифференциальным исчислением, сотрудника газеты "Chronique de Paris", автора биографий, философских сочинений, заседающего теперь в двухгодичном парламенте. Этот известный Кондорсе с лицом римского стоика и пламенным сердцем - "вулкан, скрытый под снегом", на непочтительном языке прозванный также mouton enrage, - самое мирное животное, впавшее в бешенство! Отметим в заключение Жана Пьера Бриссо, которого судьба долго и шумно трепала и швырнула сюда как бы для того, чтобы покончить с ним. И он также сенатор на два года, даже в настоящее время король сенаторов. Неутомимый составитель проектов, графоман Бриссо, назвавший себя де Варвилль, ни одному геральдику неизвестно почему, - может быть, потому, что его отец был искусным кулинаром и опытным виноделом в деревне Варвилль. Этот человек подобен ветряной мельнице, постоянно мелющей и вертящейся по ветру во все стороны.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Французская революция, Конституция - Томас Карлейль бесплатно.
Похожие на Французская революция, Конституция - Томас Карлейль книги
- Неизвестная революция 1917-1921 - Всеволод Волин - История
- Декоративные цветы из ткани, бумаги, кожи: Практическое руководство - Ольга Зайцева - Хобби и ремесла
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Эдинбургская темница - Вальтер Скотт - Исторические приключения
- Рыцарь замка трёх рек. Катастрофа. [СИ] - Серега Бакланов - LitRPG
