Охранные структуры Российской империи - Сергей Галвазин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Охранные структуры Российской империи
- Автор: Сергей Галвазин
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Среди сотрудников "черного кабинета" были такие, кто симпатизировал революционерам и мешал "департаменту полиции добраться до своих жертв". Социал-демократическая организация имела полные сведения о "черном кабинете" при Московском почтамте.
Подобные сведения, поступавшие в революционные организации по различным каналам, говорили о многом, и прежде всего о том, что самоотверженная работа отважных людей, сумевших проникнуть в высшие звенья государственного аппарата или в близкие к правительственным инстанциям круги, проводилась на высоком профессиональном уровне.
Получив сигнал о том, что данное лицо подозревается в провокаторстве, согласно установленному порядку, немедленно извещался центр и проводилась перестройка всей работы данной партийной организации. Те, над кем нависла реальная опасность, переходили на нелегальное положение или, выражаясь словами Ленина, "снимали шкуру", т. е. прекращали связь, меняли явочные адреса, пароли, шифры, псевдонимы.
Не все, конечно, кто оказывал помощь революционерам, были убежденными коммунистами. Так называемые «сочувствующие», которые в основном были представлены интеллигенцией, считали самодержавный строй хамским, варварским, желали его уничтожения, но решительной борьбы не признавали и плыли между двух берегов, лишь отваживались на полуфилантропические одолжения революции.
Были случаи перехода на сторону революционеров раскаявшихся охранников, раскрывавших карты полиции, и тех, кто мучился завистью, чья карьера шла на закат.
Например, Леонид Петрович Меньшиков после 25 лет службы в Особом отделе Департамента полиции был уволен в отставку, выехал в Финляндию и в 1909 году, бежав во Францию, вошел в контакт с Бурцевым и сообщил ему имена более 350 агентов (90 — в среде социал-демократов, 20 бундовцев, 75 поляков, 25 социал-революционеров, 45 кавказцев и 20 финляндцев и др.), среди них Азеф, Татаров, Геккельман (Гартинг), Каплинский, Жученко и др. На основе его сведений было опубликовано до 80 фамилий провокаторов в печати. Со многих материалов он снимал копии и начал пересылать их за границу эсерам (анонимно, под фамилией Иванов) ещё в 1905 году с намерением "подготовить почву" для разоблачения охранки в "мировом масштабе". Копируя полицейские документы, понимая возможные последствия, он всегда держал под рукой керосин, чтобы иметь возможность уничтожить улики в случае обыска. История же, послужившая началу его службы в охранке, была характерна для того времени. В 1886 году семнадцатилетний Меньшиков был арестован по доносу Зубатова (в то время осведомителя охранки) по обвинению в преступной деятельности. И, по его же словам, недолгое тюремное заключение заставило его "пожертвовать свой честью", пойти работать в полицию, чтобы узнать её секреты (согласно сохранившимся документам, по материалам Меньшикова было «ликвидировано» 13 революционных кружков. Успешная карьера достигалась только результатами). 22 августа 1887 года он был освобожден и по совету того же Зубатова зачислен в штат Московского охранного отделения1.
О личном составе филеров и способах осуществления наружного наблюдения стало известно от бывшего сотрудника Заграничной агентуры, француза по национальности, Леруа, который показал всех известных ему агентов в лицо, практически парализовав на долгое время работу этой службы. Леруа составил руководство для революционеров, в котором рекомендовал приемы выявления наблюдения и уход от него. Туда же был включен список пассажей, тупиков, проходных дворов, перечень зданий с несколькими выходами, которые могли быть использованы при обнаружении наблюдения. Леруа сообщил приметы и адреса своих бывших сослуживцев, передал их фотографии и подробные характеристики, вплоть до подробностей интимной жизни. После этого он, по поручению Бурцева, приступил к формированию "революционной полиции", в задачу которой входило выявление лиц, "соприкасающихся с русской политической полицией, и воспрепятствование её деятельности". Им было организовано наблюдение за зданием императорского посольства в Париже, за частной квартирой заведующего полицейской бригады Гишара2.
Наружное наблюдение представляло для революционеров большую опасность. "Если вы подозреваете, что за нами следят, то должны это проверить. Для этого лучше всего, если за вами будет идти издалека знакомый, внимательно наблюдая, не следят ли за вами подозрительные личности. Знакомый этот должен быть не скомпрометированным в глазах полиции и не обнаруживать своего знакомства с выслеживаемым… Если за вами следует шпион и вы желаете от него уйти, берите извозчика, если стоит только один, и отправляйтесь к дому сквозным двором… Недурно вывести шпиона на пустынное место и хорошенько отколотить. Жаловаться не будет, ибо ему запрещено быть уличенным… По дороге вы заходите в несколько домов на той же улице и ждете на лестнице несколько минут, между прочим заходите и к своему знакомому на то же самое время — шпион и знать не будет, в каком именно доме вы были по делу (конечно, если квартира вашего знакомого не была ему заранее известна)"1.
Хорошее знание плана города являлось необходимым требованием. Особо берегли подпольные типографии, разоблачение которых считалось особой заслугой и честью для филеров. За этим следовали награды, повышения и т. п. В этой связи требования к конспирации, при посещении адреса, где была расположена типография, возрастали многократно. Лица, допущенные к ней, а таких были лишь единицы, владея искусством борьбы с полицией, прилагали незаурядные фантазию и изобретательность, обнаружив за собой слежку. "Иногда затворников на Павловской посещал Александр Митрофанович. Зная, что за ним ведется наблюдение, он разработал довольно остроумную систему конспирации, благодаря которой филеры так и не смогли засечь его вместе с кем-нибудь из работников типографии или при посещении самой типографии. Чтобы притупить бдительность своих «опекунов», он проделывал изо дня в день один и тот же маршрут… Этот путь, точно хорошо затверженный урок, повторялся почти изо дня в день. Но в некоторые дни он вдруг на каком-то из участков резко менял маршрут, и тогда потерявшим бдительность филерам приходилось писать в своих донесениях: "Взял извозчика и утерян на углу Павловской" или "свернул во двор и был упущен из виду" и т. п."2.
Члены боевой организации Челябинска использовали и такой эффективный прием противодействия наружному наблюдению, как проведение встреч днем в многолюдных местах, в парках. Обнаружив за собой слежку, они садились на скамейку и ждали, когда филер тоже найдет себе место. Затем подсаживались рядом с ним по обеим сторонам и читали книги. Филер перейдет на другую скамейку — они перекочевывали вслед за ним. Такая игра продолжалась иногда часами, привлекая внимание и веселя публику. В конце концов, филер уходил3.
В жизни подпольщика мелочей быть не должно. Большую роль всегда играют бдительность и возможность оценивать себя как бы со стороны. "Конечно, все те, которые вели пропаганду среди рабочих, — писал П. А. Кропоткин, — переодевались крестьянами. Пропасть, отделяющая в России «барина» от мужика, так глубока, они так редко приходят в соприкосновение, что появление в деревне человека, одетого «по-господски», возбуждало бы всеобщее внимание. Но даже и в городе полиция немедленно бы насторожилась, если бы заметила среди рабочих человека, не похожего на них по платью и разговору: "Чего ему якшаться с простым народом, если у него нет злого умысла?" Очень часто после обеда в аристократическом доме, а то даже в Зимнем дворце, куда я заходил иногда повидать приятеля, я брал извозчика и спешил на бедную студенческую квартиру в дальнем предместье, где снимал изящное платье, надевал ситцевую рубаху, крестьянские сапоги и полушубок и отправлялся к моим приятелям-ткачам, перешучиваясь по дороге с мужиками"1.
Меры маскировки, своеобразный "оперативный гардероб", широко использовались в конспиративных интересах. Л. Б. Красин, следуя на собрание рабочего кружка, "как было условлено, явился на квартиру Бруснева, где-то на Бронницкой, сменил в его комнате свою студенческую одежду на высокие сапоги, косоворотку, какое-то поношенное пальто и шапку, надвинутую на самые брови, выпачкал себе руки и немного лицо сажей из печной трубы, чтобы придать себе вид мастерового, и бойко вышел по направлению к Обводному каналу, где на условленном месте встретился с Цивиньским, который должен был ввести меня в рабочий кружок"2.
Все меры принимаемые революционерами, по сохранению своих рядов, их расширению, по повышению эффективности и качества агитационной работы, подчинялись основному закону подпольной деятельности — конспирации. Без конспирации деятельность нелегальной организации профессиональных революционеров была бы невозможна. "Конспиративность, — указывал Ленин, есть настолько необходимое условие такой организации, что все остальные условия (число членов, подбор их, функции и прочее) должны быть сообразованы с ним"3.
- Канонерские лодки первой эскадры флота Тихого океана в русско-японской войне (1904-0905) - Сергей Несоленый - Военная история
- Порт-Артур. Том 2 - Александр Степанов - Исторические приключения
- Подводные лодки типа “Барс” (1913-1942) - Игорь Цветков - Военная техника, оружие
- Россия и Европа. Эпоха столкновения цивилизаций - Николай Данилевский - История
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза