«Мы от рода русского…» - Андрей Сахаров
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: «Мы от рода русского…»
- Автор: Андрей Сахаров
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но сегодня Подунавье, северокрымские, близкие к Херсонесу владения были потеряны. И возможно, климаты греческого топарха вновь отошли под протекторат Византии.
Другим важным обязательством, данным Святославом грекам, было обещание по-прежнему оставаться верным союзником Византии: «Да аще инъ кто помыслить на страну вашю, да и азъ буду противенъ ему и борюся с нимъ». При этом неясно, остается ли Византия также союзником Руси. Если нет, то в этом пункте очевидно ущемление русских интересов по сравнению с равноправным военно-союзным соглашением 944 года. Но такова могла быть плата за поражение в военной кампании 971 года. Но если в договоре не пересмотрено военно-союзное обязательство империи в отношении Руси, то по существу и этот пункт договора 944 года остается в силе.
На этом основные статьи договора исчерпываются, а далее следует обычная в таких случаях клятва. Поскольку документ идет от имени великого русского князя, то и клянется он один. И вновь появляются имена Перуна и Волоса, вновь грозит себе и своим потомкам русский князь быть посеченными собственным оружием, если Русь нарушит договор с греками и не сохранит «прежереченыхъ» (прежних) соглашений.
Договор был запечатан личной печатью Святослава. По всей видимости, эта процедура, как и клятва на договоре русского князя, была произведена Святославом в Доростоле в присутствии все того же Феофила Евхаит-ского.
Но это, повторяем, вовсе не значит, что договор был односторонней грамотой русского князя. Это было двустороннее межгосударственное соглашение, потому что оно по всем основным линиям отношений двух стран вновь и вновь возвращало их к прежним договоренностям.
Оно восстанавливало статус-кво в отношениях между странами, за исключением тех пунктов, которые касались итогов военной кампании 970-971 годов. Судьба Белобережья, устья Днепра, Поднестровья, русских территорий в Северном Причерноморье, результаты продвижения Руси в Приазовье, Поволжье оставались неизменными. Даже, напротив, обойдя молчанием все эти животрепещущие территориальные вопросы, греки согласились с теми завоеваниями Руси в этих регионах, которые были осуществлены в 40-50-е годы X века. Во всяком случае, совершенно очевидно и по русской летописи, и по «Записке греческого топарха», что Русь уже имела свои круглогодичные поселения в спорных районах устья Днепра и Белобережья, но договор 971 года, грамота Святослава, хранит и по этому поводу полное молчание.
Как только договор был заключен, епископ Феофил Евхаитский отправился к печенегам хана Кури. Епископ вез в степь дорогие подарки и предложение Иоанна Цимнсхия о заключении между печенегами и Византией"
договора о дружбе и союзе. Император просил печенегов более не переходить Дунай, не нападать на принадлежащие теперь Византии болгарские земли. Иоанн Ци-мисхий, по сообщению хрониста Скилицы, обратился к степнякам с просьбой беспрепятственно пропустить русское войско на родину. Тот же хронист записал: «Они (печенеги) согласились на все условия Иоанна, кроме одного - пропуска руссов через их земли».
Здесь следует сделать небольшое отступление. Византийский хронист сообщил об этом факте спустя несколько десятилетий, опираясь на прежние записи. Лев Дьякон, писавший, так сказать, по горячим следам событий, либо не знал об этом ничего, либо умолчал об отказе печенегов. Но факт остается фактом: Святослав шел к устью Днепра, а потом вверх к порогам, где его ожидало большое войско печенегов, в полной уверенности, что епископ Евхаитский выполнил обещание греческой стороны и договорился с печенегами о пропуске русского войска. Но можем ли мы в этом случае полностью верить византийским историкам? Вряд ли. Известны многочисленные случаи дипломатических предательств греков, их невероятный прагматизм, умение использовать подкупленных степняков в борьбе со своими противниками-болгарами, Русью, Хазарией. И на этот раз не случайно в степь был послан большой мастер политической интриги, опытный дипломат Феофил Евха-итскип. Можно не сомневаться, что вокруг вопроса о пропуске русского войска на родину разгорелась еще одна дипломатическая баталия. Можно не сомневаться и в том, что Святослав, обычно не доверявший грекам, постарался включить в состав греческого посольства и своего представителя, а за его спиной епископ сговорился с печенегами о нанесении Святославу последнего, решающего удара.
Во всяком случае, совершенно очевидно, что либо Феофилу действительно не удалось уговорить печенегов пропустить Святослава в Киев, но он скрыл от русского князя отказ степняков, либо формально он передал им просьбу Иоанна Цимисхия, но приложил все усилия к тому, чтобы поднять печенегов против Руси.
Русская летопись при этом утверждает, что печенеги получили сообщение от антирусски настроенных жителей Переяславца о том, что Святослав идет к порогам «вземъ именье много у грекъ и полон бещисленъ, съ маломъ дружины».
Мы никогда не узнаем с полной определенностью, что же произошло в эти дни между Русью, Византией и печенегами, но ясно одно: греки вновь использовали благоприятную возможность для нанесения удара своему врагу.
А пока епископ Евхаитский скакал в степь, Святослав и Иоанн Цимисхий готовились к личной встрече. О ней попросил Святослав, и византийский император согласился на переговоры.
Удивительно это неистребимое желание «варварских» вождей к встречам с византийскими императорами после окончания военных действий. В этом они, очевидно, видели для себя какой-то особый смысл, придавая этим встречам престижное значение. И болгарские ханы, и аварские каганы, и другие владыки, штурмовавшие Константинополь, жаждали потом побеседовать с «василевсом». Не стали здесь исключением и русские вожди. О встрече с императором Михаилом III Русь просила под стенами Константинополя в июне 860 года. Встречался с Львом VI князь Олег после победоносного похода 907 года. И вот теперь в греческий стан пришла просьба от Святослава о встрече с императором Иоанном Цимисхием, на которую тот и согласился.
…Наутро Иоанн Цимисхий отправился к берегу Дуная. Его сопровождал блестящий эскорт. Цимисхий хотел поразить русского князя своим богатством и великолепием. На его груди сиял легкий золоченый панцирь, голову украшал золотой шлем, на плечи была накинута багряная мантия, и конь под ним выступал достойный своего всадника - изящный, тонконогий, высокопородный, украшенный богатой сбруей, отделанной золотом и серебром, покрытый дорогой попоной и шитым золотом чепраком.
Цимисхий с эскортом подъехал к самому берегу, но руссов не было видно, и император занервничал: он не привык ждать.
Наконец от города отделилась ладья и направилась к тому месту, где находился Цимисхий. В ладье сидели на веслах двенадцать гребцов. Цимисхий и ближние к нему члены свиты недоуменно переглянулись:*Где же русский князь?» И только когда ладья подплыла поближе, греки разглядели Святослава; несмотря на недавнее ранение, он вместе с гребцами работал на веслах. Святослав был, как и другие руссы, одет в простую полотняную рубаху, отличавшуюся, правда, необычайной белизной. Длинная прядь русых волос по древнему русскому обычаю свисала с бритого черепа. В левом ухе висела крупная серьга с рубином, оправленным в золото, и он причудливо играл в сиянии июльского солнца. Святослав был невысок, коренаст, широкоплеч. Угадывались его огромная сила и ловкость. Взгляд его был мрачен.
Не вставая с лодочной скамьи, он обратился с приветствием к Цимисхшо, и византийский император был вынужден сойти с коня и подойти вплотную к берегу. Святослав пристально смотрел на него. Перед русским князем стоял невысокого роста чернокудрый красавец с дерзким, вызывающим взглядом синих глаз, с широкими плечами, ловкий и уверенный в движениях воин.
Через переводчика Цимисхий также приветствовал Святослава.
Потом они заговорили о только что заключенном мире и договоре, утвержденном Святославом. Цимисхий еще раз подтвердил условия мира, выработанные двумя сторонами, а Святослав выразил свою верность новому русско-византийскому договору. Затем оба властителя обменялись приветствиями, и ладья отчалила от берега, а Цимисхий, чтобы ие ждать, пока Святослав отплывет, повернулся к нему спиной и направился к своей свите, чувствуя великое неудобство от всей этой процедуры.
Позднее древний художник, создавая уже упоминавшийся мадридский манускрипт хроники Скилицы, по-своему запечатлел встречу Иоанна Цимисхия и Святослава. На рисунке нет ни пышного одеяния византийского императора, ни сопровождающей его блестящей свиты, ни скромно одетого Святослава в ладье. Изображены лишь два сидящие друг против друга человека. Это переговоры равных партнеров. Лишь корона и скипетр отличают византийского императора.
С осени 971-го по весну 972 года был разыгран последний трагический акт дипломатической борьбы между Русью и Византийской империей.
- Персона вне достоверности (сборник) - Владислав Отрошенко - Русская современная проза
- Исследования и статьи - Андрей Никитин - История
- Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов - Биографии и Мемуары
- Ярослав Умный. Конунг Руси - - - Историческая фантастика
- Рождение (СИ) - Немцев Никита - LitRPG