Севастополь (сборник) - неизвестен Автор
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Севастополь (сборник)
- Автор: неизвестен Автор
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это был момент крайнего напряжения человеческих нервов. Гаджиев ждал. Удачно ли он кинул? И почему так томительно долго тянется время? Как неудобно он лег, стремясь распластаться, слиться с землей…
Но вот, наконец, раздался взрыв, вернее три взрыва, слившиеся в один, и плотная волна воздуха толкнула в спину. И тут же он услышал голос Павлова:
— Готово! Стал!..
Гаджиев еще не отдавал себе полного отчета в том, что произошло. Он только увидал застывший на месте танк, и ему показалось, что зловещий крест теперь перечеркивает вражескую машину. Не понимая, какой опасности он подвергается, лейтенант уже готов был броситься туда, но Павлов быстро ухватил его за руку.
— Товарищ лейтенант, — возбужденно говорил он, — сейчас вылезут… Берите на мушку. Давай и ты, друг, — обратился он к Абасу.
Над башней подбитого танка показалась голова, и немец, перемахнув через борт, скатился на землю. За ним другой.
— Стреляйте, товарищ лейтенант. Бей, Абас!.. Ты смотри, как засуетились-то… Не-ет… не уйдешь!.. — кричал Павлов.
В самый разгар стрельбы по экипажу неприятельской машины из-за бугра показался еще один танк.
Поровнявшись с подбитой машиной, он слегка повернул и двинулся прямо на засаду. Шум мотора, тяжелый лязг гусениц и треск пулемета — все эти звуки нарастали с каждой секундой. Внезапно Абас Талыбов вскочил на ноги. Он пробежал несколько шагов навстречу чудовищу, потом размахнулся и бросил в него связку гранат.
— Ложись, ложись скорее!.. — закричал Гаджиев. И только после этого Абас, будто опомнившись, кинулся плашмя на землю.
Когда рассеялся дым от взрыва, танк еще двигался. Одна его гусеница осталась цела, и его занесло, повернуло задом наперед. Наконец, он замер, вытянув орудие в сторону своих, словно зовя на помощь.
Абас опять вскочил и, подбежав к машине сзади, швырнул в нее бутылку с горючей смесью. Уже подползая обратно к Гаджиеву, он обернулся и увидел за спиной языки пламени, которые со всех сторон лизали застывший на месте танк. Старшина и лейтенант что-то кричали Абасу и, не отрываясь, строчили из автоматов по башне.
— Ну, спасибо, Абас, спасибо! — сказал Гаджиев и лежа пожал ему руку. — Вот это дело!..
Абас, казалось, потерял дар речи. Лицо его покрылось крупными каплями пота, а широко раскрытые глаза не мигая смотрели куда-то в сторону.
— Что с тобой? Ранен? — с тревогой спросил лейтенант и быстро осмотрел бойца. — Не видать что-то…
Абас опустил веки. На лице его появилась мимолетная улыбка. Насилу разжав обсохшие губы, он прошептал:
— Испугался немного, товарищ лейтенант. Тяжело, оказывается…
— Ничего, братишка. У тебя пойдет! — заметил со стороны Павлов. — Дальше будет легче!
* * *Оба танка пылали ярким пламенем. Третий только успел подойти к лощине, как был подбит. Мамедов, Широзия, Гараев и Наибов на этот раз не сплоховали. Они дружно забросали вражескую машину связками гранат и бутылками с зажигательной жидкостью.
Напряжение боя не спадало. По всему участку шла ожесточенная перестрелка.
До того как показались вражеские танки, Мамедов еще имел возможность следить за действиями своих пулеметчиков и стрелков, которых он оставил на прежнем месте. Но за те пять-десять минут, пока шла борьба с танками, старшина забыл обо всем на свете. Первая машина вырвалась невредимой из-под их удара. Вторая обошла стороной. Но третью они встретили обдуманно и хладнокровно и не пропустили ее. Только когда над ней поднялся столб дыма, Мамедов несколько пришел в себя.
Он оглянулся на своих пулеметчиков и в ту же секунду увидел, что вражеская пехота хлынула в лощину. Пулеметчики и стрелки Мамедова косили ее ряды, но гитлеровцы, несмотря на большие потери, лезли вперед. По направлению атаки противника старшина понял, что немцы намерены пробиться в овраг и окружить батарею.
— Останешься за меня! — сказал он, обращаясь к Широзии, и стремглав бросился обратно к своему пулемету, который теперь, как назло, умолк.
"Вот черти, как напирают! Ну я им сейчас!.." — пронеслось у него в голове. Сделав последнюю перебежку, он, наконец, очутился у своего пулемета. Окровавленный пулеметчик бился в судорогах, наводчик лежал без движения, зажав в пальцах еще не начатую ленту. Мамедов осторожно разжал пальцы погибшего товарища, освободил конец ленты и привычным движением продел ее наконечник в поперечное окно приемника. Потом он два раза подал рукоятку вперед и, уверившись, что пулемет заряжен, ухватился обеими руками за ручки затыльника, поднял предохранитель и нажал на гашетку.
Длинная очередь ожившего пулемета заставила совсем уже обнаглевших гитлеровцев залечь. Оставшиеся в живых бойцы, которые занимали позицию выше по склону, стреляли без передышки. Над кем-то склонилась Валентина Сергеевна Холмогорцева. Кто-то ожесточенно работал лопаткой, углубляя свой окоп. Все это мелькнуло перед глазами Мамедова, и он опять нажал на гашетку.
Теперь фашисты брали левее, стараясь выйти из-под его огня. Старшина быстро вскочил и, пригибаясь, потащил пулемет за собой вверх по склону. Уже ложась, он бросил беглый взгляд на ту сторону лощины. Оттуда в направлении шоссе, ведущего к Севастополю, двигалась вражеская пехота. Гитлеровцы шли развернутыми цепями.
— Не пройдете, не так-то это просто! — прошептал Мамедов и дал несколько коротких очередей. Но увидеть результаты своего огня ему не удалось. Перед ним сразу же взметнулись столбы снега и земли. Видно, неприятельские минометчики заметили его.
Мамедов решил снова переменить место и перетащить пулемет повыше и поближе к дороге. Но левая рука не действовала. Что такое? Весь рукав в крови… А боли он не чувствовал. Мамедов ухватился правой рукой за пулемет и хотел было сдвинуть его с места, но не удержался на ногах.
Он порывался подняться. Ведь никакой боли он не ощущал. Но почему так дрожит ладонь? И какая-то мгновенная темнота в глазах… Как же это так? Надо бы снять хоть затвор с пулемета…
Он взялся за рукоятку, хотел подать ее назад… Не хватало сил. Он попытался встать на колени и тут же рухнул на пулемет.
Мимо пробежали бойцы. Они устремились вверх к дороге. Это он еще понял и даже подумал, что так и нужно, там ведь сейчас опаснее всего.
А когда над ним склонилась Валентина Сергеевна, он только широко раскрыл глаза и еле слышно произнес:
— Мать, воды… Дай воды!..
Откуда-то издалека до него донеслось еле слышное «ура», а потом все исчезло.
* * *Когда раздались взрывы, Тапдыг не знал, кто из них попал в цель. Он боялся, что и этот танк, подобно первому, вырвется из дыма и пламени невредимым и ринется дальше. Поэтому он проворно поднялся из окопа и бросил еще одну бутылку.
— Хватит, кацо! Горит! — крикнул, улыбаясь, Широзия.
Гараев убедился, что дело сделано, и по примеру товарищей взялся за винтовку. Теперь все четверо стреляли в гитлеровцев, которые то и дело мелькали за пеленой черного дыма. Тапдыгу надолго запомнился фашист, убитый в тот момент, когда он пытался выскочить из машины. Так он и уткнулся носом в башню. Чистая работа!
Потом старшина их покинул, и они остались стеречь дорогу втроем. Без старшины Тапдыг чувствовал себя менее уверенно, но продолжал деловито целиться и стрелять до тех пор, пока гитлеровцы не оставили дорогу в покое.
Через некоторое время к ним подполз Мададов. Политрук лег между Гараевым и Широзией. Отдышавшись, он вкратце рассказал о том, как хорошо дрались находившиеся в лощине Холмогорцев и другие товарищи и как они отразили натиск немцев, пытавшихся обойти батарею.
Еще в тылу Тапдыг решил во всем подражать политруку, во всем следовать его примеру. Теперь Гараев внимательно следил за Мададовым, и ему очень понравилось спокойствие, которое светилось в глазах политрука и слышалось в его голосе. Крупное смуглое лицо Мададова от дыма казалось сейчас темнее обычного, но именно таким вспоминал его потом Гараев.
— Товарищ политрук! — нерешительно обратился Тапдыг. — А как там наши, живы и здоровы?
— Это война, Гараев. Тут всякое бывает. Конечно, есть и убитые и раненые… Во всяком случае, ребята стояли крепко!.. Особенно похвалил Мададов Абаса Талыбова.
— Ведь это он второй танк на себя принял.
Тут политрук заметил убитого фашиста, тело которого свесилось из башни. Улыбаясь, Мададов спросил:
— Чья работа?
— Общая, — ответил Широзия.
— Умело сделано! Не дали ступить ногой на севастопольскую землю. Молодцы!
— До каких же пор мы будем в этом окопе сидеть? — возбужденно воскликнул Тапдыг в ответ на похвалу. Ему уже казалось постыдным находиться тут без дела, тем более, что перестрелка в лощине снопа усилилась.
— Пока не придет приказ.
— А когда же он придет?.. И кто его принесет?.. — настаивал Тапдыг. Указав на Широзию, он добавил: — Ему вот не меньше моего не терпится опять в бой.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Немецкие субмарины под прицелом английских эсминцев. Воспоминания капитана Королевских военно-морских сил. 1941-1944 - Дональд Макинтайр - О войне
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Начало Великой Отечественной войны - Виктор Анфилов - История
- За фасадом строительства советского ВМФ - Почтарев Андрей Николаевич - История