Лекции по истории средних веков - Василий Григорьевич Васильевский
- Дата:13.09.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Лекции по истории средних веков
- Автор: Василий Григорьевич Васильевский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он получил греческое образование, которое со времен Антонинов господствовало в высших слоях римского общества и поработило умы победителей греков. Юлиан проникся восторженным уважением к эллинизму; он с увлечением зачитывался Гомером и другими великими писателями Греции; его благородная даровитая натура вполне усвоила эллинский дух, а ум поклонялся славе греческого гения. Юлиан так сжился с греческими идеями, что с гордостью называл себя эллином; все его симпатии слились с Востоком, о Западе он мало думал, латинскую литературу почти презирал или, во всяком случае, игнорировал. Таким образом, Юлиан оттолкнул от себя весь Запад, который не выразил никакого сочувствия его попытке восстановления политеизма, хотя там было и много язычников. Великое слово эллинизма, которым Юлиан так гордился, обмануло его ожидания. Он смотрел на него, как на непобедимую силу, которая должна дать победу; а оно, может быть, оказалось одной из причин его поражения. Этот предрассудок национальной гордости царствовал в особенности в школах греческих учителей, известных в большинстве случаев под именем софистов. Образование, которое давали в школах, оставалось чисто языческим; под влиянием таких замечательных учителей, как Фемистий и особенно Либаний – ум изящный и высокий, ревностный язычник, – завершилось обращение Юлиана к старому культу.47 Если греки, лучшие люди, так верили, говорит он себе, неужели же должен мир предпочесть грубую и рабскую веру христиан (или галилеян, как он их всегда пренебрежительно называл) с их Матфеем и Лукой?
Греческое образование того времени начиналось обыкновенно с риторики, то есть изучения ораторского искусства и знакомства с литературой, и заканчивалось философией, которая к этому времени приняла, как известно, таинственно-мистический характер; оделась в мантию магии и религии и тем еще более привлекала сердца. Юлиан прошел сначала полный курс риторики у лучшего учителя – Либания. Констанций, отправляя Юлиана в Никомидию, взял с него слово, что он не будет видеться с Либанием, не будет посещать его публичных лекций. Юлиан формально сдержал слово – сам не ходил на лекции, но посылал друзей, которые тщательно записывали их, приносили молодому принцу, и он с увлечением погружался в изучение греческой литературы. Потом Юлиан перешел к философским занятиям и вынес из них полное отречение от христианства, если только он был когда-нибудь отчасти предан ему.
От философов того времени, главным образом Максима Эфесского, узнал он тайное учение неоплатоников, искусство узнавать будущее и «приближаться» к богам при помощи молитв и экстаза. Когда Максим увидел, что Юлиан вполне поддался чарам нового мистического политеизма, он, чтобы закончить его обращение, поручил это «дорогое детище философии», как его называли, элевзинскому иерофанту, который посвятил его в таинства. Это было как бы крещение вновь обращенного. Из философских занятий Юлиана выработалось своеобразное религиозное мировоззрение.
Вот и все, что мы знаем о том, как совершилось обращение Юлиана к язычеству. Оно не было случайным ударом, который сразу меняет человека. Оно совершалось медленно, постепенно, и мы можем восстановить его ступени. Очень вероятно, что Юлиан в сердце с самого раннего возраста носил инстинктивную симпатию к старой вере; гордость его как грека убеждала его в том, что боги, которым Греция так долго поклонялась, истинные боги. Он еще больше приблизился к ним, когда слушал уроки лучших риторов, когда читал лучшие произведения греческой литературы. Но все ученые теперь согласны, что занятия философией, завершив его религиозное воспитание, утвердили в уме решение возродить и восстановить язычество. Само преподавание, сам характер философии отвечали известной потребности его души, которой не могло удовлетворить христианство. Это преподавание состояло не только в смелой метафизике, в смешении тонких рассуждений и смелых мечтаний, способных вскружить голову; оно обещало научить средству сближения с божеством, приблизиться к нему или приблизить его к себе, услышать его голос в сновидениях или оракулах, узнать от него самого его природу и его волю. Вот чего Юлиан не находил в христианстве; его догматизм казался ему холодным, а многие души не могут обойтись без чар откровений и экстаза. В этом причина возникновения многих мистических сект в недрах самого христианства. Та же потребность толкнула Юлиана в объятия Максима Эфесского и его друзей. Многие (в особенности философы XVIII века) очень ошибаются в мотивах обращения Юлиана в язычество. На этот факт смотрят, как на революцию здравого смысла против крайностей суеверия. Ничего подобного: гораздо больше было суеверных обрядов в учении Юлиана, чем в христианстве, и если он предпочел язычество, то вовсе не от того, что находил слишком мало сверхъестественного в христианстве.
Юлиан, говорим мы, никогда не был искренним христианином, а необходимость в продолжение 20 лет скрывать свои убеждения еще более вооружила его против новой веры. При
- Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества - Т. Толычова - Биографии и Мемуары
- Деньги делают деньги. От зарплаты до финансовой свободы - Дмитрий Алексеевич Лебедев - Финансы
- Похищение Луны - Константинэ Гамсахурдиа - Советская классическая проза
- Очерки истории средневекового Новгорода - Валентин Янин - История
- Правонарушения в финансовой сфере России. Угрозы финансовой безопасности и пути противодействия - Елена Кондрат - Юриспруденция