Заколдованная рубашка - Н Кальма
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Заколдованная рубашка
- Автор: Н Кальма
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Священник служил, шамкая, бормоча латинские слова. Ему помогал мальчик-служка в накидке из вязаных домашних кружев. На всем лежала печать бедности, постоянных лишений. Но для Гарибальди и Лючии весь этот обряд ночью, в крестьянском доме, был полон особого, высокого смысла. После, когда Лючия вспоминала об этой ночи, она представлялась ей удивительным, на всю жизнь запечатлевшимся сном.
— …нарекается Лючией, — раздались заключительные слова священника.
Тресини поднес Гарибальди церковную книгу, и при благоговейном молчании присутствующих генерал поставил свою подпись под актом о крещении. Расписалась и Лючия, и церковная книга пошла ходить из рук в руки. Каждый рассматривал подписи, и каждый считал своим долгом что-то сказать или же просто перекреститься. Теперь все наконец заговорили в полный голос, зашевелились. Кто теснился к Гарибальди, чтобы перемолвиться с ним словом или хоть дотронуться до его плаща, кто хотел поздравить роженицу и молодую крестную мать в необычном наряде.
— И не страшно тебе было в бою? — спрашивала Лючию какая-то старуха.
— А что сказал твой отец, когда ты пошла за Галубардо? — спрашивала другая.
Девушка, ровесница Лючии, смотрела на нее с благоговением, трогала ее пояс, просила позволения примерить шапочку.
— Знаешь, я тоже, может быть, сбегу, — шепнула она Лючии.
Лючии непременно хотелось что-нибудь подарить своей крестнице «на зубок». Она пошарила в карманах, но, кроме платка и походной складной ложки, там ничего не было. Что ж, неужели на ней нет ни одной женской вещи? И тут она вспомнила о колечке с синим камешком, подарке отца. Она всегда, с двенадцати лет, носила его на безымянном пальце левой руки и не снимала, даже когда мылась. Ей было немножко жаль отдавать отцовский подарок, но именно поэтому она, не медля ни минуты, сняла колечко с пальца и отдала матери маленькой Лючии. Женщины столпились у кровати и рассматривали подарок. Раздались восторженные восклицания. Тресини предложил гостям чашку кофе «на дорогу». Он, как сказал, и сам собирался уйти с Гарибальди, и сестра в сторонке укладывала его мешок.
Вошел Агюйяр, карауливший лошадей.
— Генерал, пора. Светает.
Кое-кто из старух закрестился, увидя черного человека, но Гарибальди сказал, что Агюйяр его старый и верный друг, с которым он проделал немало походов, и к негру отовсюду потянулись руки. Все наперебой приглашали его выпить кофе, посидеть. Однако пора было отправляться в лагерь.
Снова благословения, горячие напутствия, благодарности. На прощание Лючия поцеловала свою крестницу, заглянула в перламутровые глазки: встретит ли она когда-нибудь еще эту девочку? И когда это будет? Может, Лючия сама уже будет тогда старухой. Вот если бы жив был Алессандро, ее любимый, они вместе приехали бы когда-нибудь в свободную, счастливую Сицилию и Лючия повела бы его сюда, в этот дом, посмотреть на крестницу. И она рассказала бы ему об этой ночи…
Но тут так замерло и больно защемило сердце, что додумать до конца было уже невмоготу. Стараясь сдержать слезы, она поспешно вышла и взобралась на своего коня. Гарибальди и Агюйяр ожидали ее. Тресини держал ей стремя. Он был уже в полном походном снаряжении, со старинным кремневым ружьем за плечами.
— Это ружье еще повоюет за Италию, — сказал он, поймав взгляд Лючии.
Тресини оставался в селении поджидать нескольких соседей, которые тоже должны были присоединиться к Галубардо. Приехав ночью в крестьянский дом, на крестины, Гарибальди завоевал много сердец и много новых бойцов.
Уже таяли звезды и светлело небо над горами. Чуть тянуло ветерком, но росы не было, и день снова обещал безжалостный зной. Гарибальди тихонько разговаривал с Агюйяром, лошади осторожно переступали по камням, подымаясь в гору, и всадники слегка покачивались в седлах. Лючию начинало убаюкивать это покачивание, как вдруг рука Агюйяра взяла у нее повод. Лошади остановились.
— Генерал, кто-то едет за нами, — сказал негр.
Гарибальди прислушался.
— Две лошади, — определил он. — На одной всадник, другая — на поводу.
Только Лючия все еще ничего не различала в тишине ночи, хоть и старалась услышать перестук копыт. Она начинала уже думать, что ей все это снится, когда сзади раздалось ржание коня. Ему ответила лошадь Агюйяра. И почти тотчас же у лошадиных ног завертелось, запрыгало, грозно зарычало что-то лохматое и неистовое.
— Ирсуто, ко мне! Сюда, Ирсуто! — закричал испуганный мальчишеский голос.
Услышав этот голос, Лючия чуть не упала с лошади.
— Ирсуто? Лука Скабиони! Лука, это ты? Ты жив?! — завопила она, совсем забыв о присутствии Гарибальди и Агюйяра. — Сюда, сюда, скорее, скорее!
Затрещали, зашелестели ветки, и перед тремя всадниками вырос рыжий конь, на котором как-то боком примостился мальчишка в красной гарибальдийской рубашке, слишком большом кепи и лакированных ботинках на босу ногу. В руке он держал обнаженную саблю, и сабля так трепыхалась и выписывала такие кренделя и зигзаги, что всякий тотчас бы догадался: мальчишка напуган до полусмерти. За рыжим конем следовал на поводу еще один конь — горбатенький и такой же лохматый, как Ирсуто.
— Кто… кто меня зовет? — заикаясь, пробормотал Лука. — Кто вы такие?
— Это я, Лючия. Узнаешь меня? Лука, говори скорей, где твои офицеры? Живы они? Не ранены? — Дрожа, она ждала ответа.
Лука всмотрелся в нее и с явным облегчением опустил саблю.
— Да это, никак, синьорина Лючия! — радостно сказал он. — А я-то еду и слышу вдруг — кто-то меня зовет тоненьким-претоненьким голоском: «Лука Скабиони! А Лука Скабиони»! Ну, думаю, кому здесь ночью, в горах, да еще посреди самых колючек меня звать? Ясно — нечистый. Попался, думаю, ему самому в лапы. Конечно, взяла меня дрожь, еду, а сам молитвы читаю, все, какие помню. И святому Джузеппе, и святому Джованни, и святой Прасковии, и святому Евстафию.
— Да погоди ты со своими молитвами! — вырвалось у Лючии. — Скажи мне хоть одно словечко про синьора Алессандро… Цел он? Не убили его?
— Синьор Алессандро? — повторил Лука. — Вы хотите знать про синьора Алессандро? — Тут он разглядел Гарибальди и кубарем скатился с коня. Святая мадонна! Сам генерал здесь! А я-то не вижу! — Он с обожанием глядел на Гарибальди.
— Скабиони Лука! Синьорина задала тебе вопрос. Почему ты не отвечаешь? — спросил Гарибальди, в свою очередь разглядывая бравую маленькую фигурку.
— Вопрос? Какой вопрос? — растерялся Лука. — Ах да, про синьора Алессандро… Так он же в лагере. Мы с Ирсуто как раз ведем туда лошадей для него и для синьора Леоне. Лошади-то во время боя оставались внизу, и я их стерег, как мне было приказано, а потом, как услышал я, что наверху стреляют, так мне просто невмоготу стало сидеть и ждать, пока наши там дерутся. Ну, я и поручил Ирсуто караулить лошадей, и он их отлично стерег до самой ночи, — тараторил Лука, не замечая, что Лючия склонилась на шею своей лошади и то ли плачет, то ли смеется от радости.
— Вот видишь, я говорил тебе, дочурка, что твой герой жив и найдется, — обратился к ней Гарибальди. — А ты мне не хотела верить и плакала так, что разрывалось сердце.
Лючия радовалась про себя, что еще темно и не видно ее пылающих щек. Гарибальди теперь тоже знал ее тайну.
— Вот вернемся в лагерь, и я вызову его к себе, — продолжал генерал, — ведь ему еще не выдана его медаль…
— Его не придется и вызывать, — вмешался Лука. — Мои синьоры уффициале давно ждут генерала… Теперь ты можешь не бояться своего Датто, — шепнул он Лючии, не замечая, что обращается к ней на «ты». — Он тебе ничего уж не сделает. Мы его вывели на чистую воду!
— Что? — не расслышала Лючия.
Но ее перебил Гарибальди.
— Ты сказал, мальчик, что офицеры ждут меня? — спросил он удивленно. — Им нужен именно я? И срочно?
Лукашка кивнул и весь раздулся от собственной важности.
— Они ждут генерала, чтобы показать ему бумаги, которые мы все вместе нашли в пещере францисканца. Это здесь, неподалеку в горах, есть такая пещера, — прибавил он в виде пояснения. — Очень важные бумаги.
Он шепотом рассказал Лючии, как и когда Датто был уличен в измене. Однако девушка была так поглощена счастливой новостью — нашелся ее Алессандро, что ее почти не тронуло разоблачение Датто.
— Недаром я никогда ему не верила, — только и сказала она Луке.
Гарибальди между тем оглядывал нелепую маленькую фигурку в лакированных ботинках и кепи, сползавшем на самый нос. Выдумывает мальчишка, играет в какую-то фантастическую игру или за его словами кроется в самом деле что-то серьезное? «Бумаги, найденные в пещере Францисканца». Бог мой! Это звучит, как читанные давно, еще в детстве, дешевые авантюрные романы! Однако он сказал Агюйяру:
— В путь, Агюйяр! И поторопи лошадей. Нас ждут.
- Во имя Ишмаэля - Джузеппе Дженна - Политический детектив
- Джим-лифтёр - Анна Иосифовна Кальма - Детская проза
- Неизвестная революция 1917-1921 - Всеволод Волин - История
- Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне / Gilbert Keith Chesterton. The Innocence of Father Brown - Гилберт Честертон - Иностранные языки
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза