Амур-батюшка (Книга 2) - Николай Задорнов
- Дата:13.07.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Амур-батюшка (Книга 2)
- Автор: Николай Задорнов
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Зачем тебе стричь косу?
- Делай меня лоча. Шамань, крови бога пить давай, крести. Пожалуйста, делай меня лоча. Я много мехов тебе таскаю.
- Ты думаешь, что так просто можно сделать тебя русским? Остричь косу - и все?
- А что еще надо? Я на все согласен, только сделай меня лоча.
- Если ты хочешь быть русским, научись жить, как русский. Готовь себя к тому, чтобы креститься. Живи трудом, постом и молитвой. А коса - это лишь поверхностный признак, косу всегда успеем отрезать.
Поп долго толковал ему о душе. Айдамбо не все понимал, хотя поп говорил по-гольдски, как настоящий гольд.
Поп оставил гостя у себя и ушел в свою походную церковь.
Айдамбо поник: "Значит, не так просто стать лоча". Из всех разговоров попа он понял лишь, что придется теперь долго и терпеливо учиться чему-то и что-то узнавать. "Все равно я на все согласен!"
Айдамбо с первого взгляда понравился попу. Глаза умные, взор смелый, открытый, сам здоровый. "Если взяться - из этого дикаря будет толк. Такого мне давно надо было!.."
Поп уже слышал про Покпу и его сына, что они - лучшие охотники на Мылках, добывают меха для Бердышова. Они жили отдельно от всех на протоке. Покпа всегда ругал священника, молиться не ездил и не крестил детей. И вот Айдамбо сам приехал. "Значит, в семье разлад... Нельзя упустить такого случая! Чтобы жениться на крещеной гольдке, он приехал ко мне. Я крещу сына Покпы. Это будет победа христианства. И надо, чтобы он не просто крестился, а воспитать из него ревностного сторонника христианства".
Айдамбо поклялся попу делать все что угодно, только бы стать по-настоящему русским. Он остался жить у попа.
- Труд и молитва, труд и ученье - вот пути к познанию бога, - учил его поп.
Он заставил Айдамбо возделывать землю на церковном огороде. Поп сам копал огород, корчевал, жег пни. Солдаты помогали ему. Теперь работал Айдамбо.
Молодой гольд целые дни проводил с мотыгой в руках. Руки и спина его болели от непривычной работы, но Айдамбо все сносил. Утром и вечером поп занимался с ним. Он рассказывал ему главу за главой из Ветхого завета и показывал картинки.
До сих пор случалось Айдамбо слышать только гольдские и китайские сказки. Ум его не был закален знанием. Всякая новость впечатляла юношу. А тут он услыхал про такие чудеса, каких никогда не знал. Ветхий завет изумлял его, повергал в трепет. Он чувствовал себя подавленным и ужасался, как жил до сих пор, не зная всего этого. По ночам ему снились всемирный потоп, Содом и Гоморра, Вавилонская башня.
А поп заставлял его работать все больше. От зари до зари Айдамбо ловил рыбу, чинил сети, делал новую лодку, тесал весла, копался на огороде. Потом начинались занятия. Все его силы и все думы были заняты новыми делами, втянуты в новую жизнь. Ум гольда находился во власти попа, чувства его были подавлены. Айдамбо даже не смел сердиться, как бы тяжко ему ни приходилось. А раньше молодой гольд давно подрался бы с тем, кто предложил бы ему взять мотыгу в руки. Теперь он терпел и старался.
Как-то раз Айдамбо хотел съездить домой, но поп его не пустил:
- Настанет время - и съездишь. Обожди.
Вскоре поп крестил Айдамбо. Он назвал его Алексеем, но косу все не стриг.
- Не следует тебе отличаться от остальных своих сородичей. Это оттолкнет желающих креститься. Все привычное, народное надо сохранить, пусть только молятся гольды правильно и работают.
Косу Айдамбо долго не мог простить попу. "Все равно, когда добьюсь своего и снова буду жить на свободе, - думал он, - к черту отмахну эту косу".
И чувствовал Айдамбо: есть в душе его затаенная надежда, что он все-таки уйдет от попа. Когда он думал о свободе, сердце его болезненно сжималось. Но гольд подавлял в себе все, что противно было требованиям попа. "Пока надо терпеть, - утешал он себя. - Буду русским - к Ивану приду, что-то он скажет? Ну, тогда уж я всем себя покажу. Федьке морду набью!.. Однако, трудно быть русским! Работы много, и работа у них трудная. И думать приходится совсем по-другому. Молиться каждый день сколько приходится!.. Теперь знаю, почему русские такие".
Однажды на Мылки приехал Покпа. До старика дошли слухи, что сын его стал у попа работником. Старик рассердился и приехал с намерением заступиться за Айдамбо и хорошенько поругаться, а если придется, то и подраться с попом. Он полагал, что Айдамбо пожалуется ему на свою жизнь.
- Я теперь не Айдамбо, а Алексей, - строго сказал сын. - Крестился теперь. Каждый день лицо мою, за это лето один раз даже весь вымылся. Вместе с попом купались в озере. Скоро он будет меня грамоте обучать. Землю копать умею. Это самое главное.
"Э-э, совсем испортили, - с отчаянием подумал старик. - Не узнаю его. А какой был славный парень!.. Как-то еще коса цела у него? А говорят, попы косы рубят. Оказывается, врут".
Айдамбо работал на поле, а старик сидел, курил трубку, и слезы катились у него из единственного глаза.
"Жаль сынка... Так много работает... Уж солнце вниз идет, а я все жду, когда он закончит. А он все работает... Вот какой русский шаман, какую работу дал!"
- Ну брось, отдохни, - не вытерпел, наконец, старик.
- Нельзя!
- Да никто не заметит.
- Нет, бог все видит. Нельзя обманывать.
- Ну, дай тогда я сам тебе помогу, отдохни, пожалуйста, - попросил старик.
Айдамбо с радостью уступил отцу мотыгу: пусть и он учится.
Покпа стал копать огород.
- Я видел, как китайцы работают, умею, - подмигнул он сыну.
Мимо ехали мылкинские гольды. Они были изумлены: старый свирепый Покпа работал у священника на огороде!
- Покпа на церковном огороде грязь копает! А-на-на! - Все удивлялись силе русского шамана. - Наверное, и нам придется креститься, - печально говорили мылкинские старики.
Пришел поп и тоже стал работать мотыгой. Он сетовал, что опаздывает с огородом. Разговорился с Покпой. Проработавши час-другой, старик так измучился, что у него уже не стало сил браниться с попом. Он только кивал головой и криво улыбался.
За ужином поп налил гольдам по стакану вина. Айдамбо удивился. Сам поп не пил и редко угощал кого-нибудь. Такое внимание к отцу было приятно парню. Поп хвалил Айдамбо, толковал Покпе, что у него отменно умный, трудолюбивый сын и что дела его сына приятны богу. Старик слушал и чувствовал, что от сладкой речи попа сердцу его тоже приятно.
- Ты такой стал умный, - говорил Покпа, прощаясь с сыном. - Я матери все расскажу про тебя... - Тут старик огляделся по сторонам, отвел его к лодке и таинственно зашептал: - А сейчас как хорошо на сохатого охотиться! Бросай к чертям попа, огород и все эти дела - и убежим! Хоть совсем убежим с Мылок, бросим наш дом и перекочуем на другое место.
На миг представилось Айдамбо былая беззаботная, вольная жизнь. "Да, пожалуй, хорошо бы, конечно... А Дельдика? Нет, уж я не поеду!"
Айдамбо испугался своих мыслей. Он еще вспомнил про Авраама, про Ноя, Хама, про потоп, про Иуду и почувствовал, что эти знания владеют его умом, давят на него. Тетерь уж не видать былой воли. "Теперь я все так просто делать не могу. Должен всегда помнить, чтобы не так сделать, как Иуда, и не так, как Хам или Каин".
- Нет, отец, не думай, - сказал он. - Я не поеду домой. Лучше ты приезжай сюда и крестись.
- Я? - вспыхнул старик.
- Конечно. Надо не деревяшкам молиться. Будет вся семья крещеная.
Покпа обругал сына и в глубокой обиде поехал домой.
- Самого лучшего охотника поп испортил!
Айдамбо всю ночь думал про Хама и Иуду: "Если отца обижаешь - то как Хам, а если попа бросишь - то как Иуда. Хам обижал Ноя, а Иуда предал бога. Как тут быть? Где-то жили вот такие люди, и я должен подумать, как бы мне все сделать не как они. А может, у меня все по-другому, не так, как в Ветхом завете? А мне велят жить по завету..."
Где эти люди жили, о которых учил завет, Айдамбо не знал.
Здоровая, простая натура Айдамбо противилась тому, что он должен делать все по каким-то правилам, которые придуманы кем-то и где-то, неизвестно когда, но ум его, подавленный и напуганный, еще и раньше привыкший к суевериям, полагал, что тут все правильно, все от бога и только сам он, Айдамбо, или, по-новому, Алешка, дикий и темный и ничего не понимает в настоящей жизни.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Белье стирали в солнечный день. Таня, подоткнув юбку, стояла в воде у берега. Громадный тихий Амур начинался от голых колен Тани и простирался на долгие-долгие версты. В этом было что-то страшное для юной женщины, похожее на сказку. В Тамбовке нет такой ширины, там узкий Горюн, протоки, острова.
Таня обжилась в Уральском. Федька оказался славный, и сразу все тут понравилось. Тамбовцы острей пермяков, гульливей и, кажется, будто смышленей. Девки в Тамбовке бойчей. В семьях строгости больше, отцы и матери следят за дочерьми. На свадьбах смотрят за невестой, чтобы была непорочная, - требуют простыни. Таню держали там строго, нурили по хозяйству, и только временами, когда оставалась она с подругами, как дым от выстрела, вырывался из нее горячий пыл.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- WWW.MUSOR.RU - Михаил Задорнов - Юмористическая проза
- Пётр Машеров. Беларусь - его песня и слава - Владимир Павлович Величко - Биографии и Мемуары
- Исповедю грех, батюшка - Мороз Алексий - Религия
- Последняя глава романа С Лукьяненко ОСЕHHИЕ ВИЗИТЫ - Артем Прохоров - Прочее