Артур – король драконов. Варварские истоки величайшей легенды Британии. - Говард Рид
- Дата:27.08.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Артур – король драконов. Варварские истоки величайшей легенды Британии.
- Автор: Говард Рид
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во время погребения помимо лошадей приносили в жертву слуг, жен и других людей, предназначенных сопровождать царя в загробном мире, погребальные помещения заполнялись бытовыми предметами, необходимыми в повседневной жизни, и даже едой. Сама могильная камера имела вид бревенчатого сруба, по- видимому, напоминая зимние жилища пазырыкцев. Конечно, в Сибири очень холодные зимы, и современные кочевники этого региона проводят зиму в глинобитных или бревенчатых домах, расположенных в укрытых долинах, возвращаясь в свои шатры с приходом лета. Но дома, которые я видел в алтайских горах, построены и обставлены так, как если бы они были просто увеличенным вариантом летних войлочных шатров – юрт. Возможно, именно так жили и пазырыкцы в долинах к северу от Алтая.
Тогда, как и сегодня, стены домов (и шатров) были увешаны прекрасными настенными войлоками или гобеленами, полы покрыты коврами или циновками, ложами служили приподнятые платформы с покрывалами и подушками. Учитывая, что вся домашняя утварь должна была быть транспортабельной, громоздкую мебель заменяли маленькие скамеечки и столики. У одного из столиков были съемные ножки, каждая из которых была вырезана в виде хищной кошки в прыжке. На столиках находились деревянные сосуды, кожаные фляги, роги для питья и другая утварь.
Скифский домашний интерьер имел очень много общего со средневековым северо-западным европейским, где стены (каменные или глинобитные) также украшались гобеленами, пол был устлан циновками или коврами, а на предназначенных для сна настилах лежали лоскутные одеяла, подушки и покрывала. Даже в артурианских романах Кретьена де Труа встречается упоминание о том, что у Артура была отличная пара складных табуретов с четырьмя ножками, две из которых были вырезаны в форме прыгающих леопардов и две – в виде крокодилов. В том же сочинении Кретьена дается описание сборов Артура и его королевского двора в дорогу:
Стоило видеть все эти упакованные покрывала, одеяла и подушки; набитые доверху сундуки, вьючных лошадей с поклажей, множество доверху заполненных повозок и фургонов – ибо они не ограничивали себя в числе палаток, шатров и навесов; искусный писец не смог бы переписать за целый день все это снаряжение и припасы, которые были тут же приготовлены. Король отправлялся из Карлиона, словно выступал на войну, сопровождаемый всеми своими баронами, и ни одна из придворных дам не осталось дома, так как королева взяла с собой всех ради пущей пышности и великолепия.
Я сам имел возможность наблюдать, как целый казахский аул готовится к перекочевке на свои летние пастбища; сходство этой картины с приведенным выше описанием сборов королевского двора просто невероятное. Нет сомнений, что перемещение скифского кочевья выглядело бы примерно так же. Эта средневековая европейско-скифская модель мобильного хозяйства определенно не имеет ничего общего с римским домом в Италии или Британии, с его мозаиками, отапливаемыми полами и классической архитектурой. Напротив, вполне очевидно, что домашнее убранство средневековой Европы своим происхождением обязано скорее степи, нежели античному миру.
То же самое можно сказать и по поводу внешнего облика и одежды скифов. В то время как римляне и греки были низкорослыми и смуглыми, скифы были высокими, светлокожими, со светлыми или рыжими волосами и голубыми или зелеными глазами. Греки и римляне носили свободную легкую одежду и сандалии, тогда как скифы надевали подпоясанные куртки, облегающие штаны, плащи или накидки и сапоги, вся их одежда была приспособлена к жизни в седле. Греки и римляне коротко стригли свои волосы, часто изображаемые в виде тугих кудряшек, чисто брили лицо, скифы же неизменно изображались с бородами и длинными прямыми волосами. Иногда их головы покрыты остроконечными войлочными или кожаными шапками, которые облегают лицо и, вероятно, застегиваются под подбородком.
Этрускская бронзовая урна с фигурками скифских всадников на крышке. VI в. до н. э. Общий вид и фрагмент.
К V веку до н. э. такая остроконечная шапка наряду с изогнутым луком стала отличительным признаком скифов. Их слава, очевидно, достигла, по крайней мере, Италии, где мы находим прекрасный этрусский сосуд для вина, украшенный четырьмя фигурками скачущих на лошадях конных лучников в остроконечных шапках, двое из которых мечут стрелы из своих двоякоизогнутых луков вперед, двое же других стреляют, обернувшись назад, на скифский манер. Греческие вазы и урны также украшались изображениями конных лучников в характерных остроконечных шапках, стреляющих, обернувшись назад, из своих двоякоизогнутых луков.
Одна из них особенно любопытна: на ней представлено изображение кентавра – получеловека-полуконя. Этот образ впервые возник в греческом искусстве в V веке до н. э., то есть именно тогда, когда греки стали знакомиться со скифами. Будучи лишь наполовину людьми, создания вроде кентавра и сатира как бы обозначают границу между культурой и природой, сочетая человеческое «мы» с животным «другие».
На изображениях вроде тех, что украшают Парфенон, кентавры предстают как прямодушные человеко-кони, которые напиваются допьяна и пытаются похищать греческих женщин. Но на большом сосуде для смешивания вина, изготовленном в Афинах в 580 году до н. э., представлена трактовка образа кентавра Хирона с намного более выраженными чертами культурного своеобразия. Он изображен как получеловек-полуконь, но также явно и как стрелок из лука. В правой руке он держит классический двояко- изогнутый скифский лук, а на левом плече несет шест с подстреленными им зайцами; у него большая косматая борода.
Геродот сообщает о страсти скифов к охоте на зайцев, что не оставляет сомнений в принадлежности кентавра к скифскому племени. Впрочем, интересно отметить, что этот кентавр не похож на своих вечно пьяных и распутных сотоварищей, в отличие от них он женат, бессмертен, считается искусным охотником и целителем. В греческих мифах он – наставник Ахилла и Геракла. Наделяя Хирона этими положительными чертами, греки, возможно, скрыто признавали таланты и достоинства некоторых скифов, тогда как кентавры вообще обычно изображались ими в карикатурной форме как распущенные пьяницы-варвары. Во всяком случае, похоже, что к V веку до н. э. скифское искусство верховой езды получило широкое признание, так что наделение бессмертного полуконя-получеловека скифскими чертами выглядело вполне уместным.
Два других образа, тесно ассоциирующиеся в греческом сознании со степными кочевниками, связаны с женщинами. В античной Греции процветал «мужской шовинизм», что подтверждается письменными источниками. Этот же подход унаследовала Римская империя. Греки и римляне полностью исключали женщин из всех форм политической и экономической жизни и решительно ограничивали их общественную роль. Поэтому они были потрясены и заинтригованы культом варварской богини, почитавшейся в образе полузмеи-полуженщины. Не меньше их поразили женщины-воительницы варваров, амазонки.
Сюжет происхождения народа от союза греческого героя (который надлежаще стреножил своих лошадей) с божественной змееженщиной, которая удерживала при себе героя столько {101}, сколько могла, явно пришелся по душе грекам с их эдиповым комплексом.
В последующем этот образ встречается во многих греко-скифских поселениях на побережье Черного моря, а также на скифских ювелирных изделиях, по-видимому, напоминая скифам о власти женщин и в то же время убеждая греков, что женское могущество можно преодолеть.
Но грекам, похоже, больше пришелся по душе другой традиционный скифский образ – амазонки, так как их история начиналась с военного поражения от греков. Тогда женщины – воительницы бежали в Скифию, где, вступив в брачные союзы с местными юношами, стали родоначальницами нового народа – савроматов, позже известных как сарматы. Но с этого момента эти две истории о скифских полуженщинах расходятся. В то время как змееженщина благополучно осталась в области мифологии, сарматские женщины-воительницы были вполне реальными, и к IV веку до н. э. их присутствие (вместе с их мужчинами) в районе Черного моря становилось все более ощутимым. Сарматы с их женщинами-воительницами все больше оттесняли скифов на запад, входя, таким образом, в непосредственный контакт с греками. Для греков они должны были таким образом представлять угрозу, как физическую, так и психологическую, бросая вызов шовинистическим тендерным установкам их «цивилизованного» мировоззрения. То, что эта угроза была вполне реальной, подтверждает впечатляющая находка, сделанная в Ростове, где Дон впадает в Азовское море.
В 1988 году молодой русский археолог открыл непотревоженное захоронение. Найденные при раскопках предметы настолько перекликаются с мотивами артурианских легенд, что требуют подробного описания. Это была могила сарматской женщины, умершей во II веке приблизительно в двадцатилетием возрасте. Ее голова была увенчана золотой диадемой, украшенной изображениями оленей, птиц и деревьев.
- Мифы и легенды Древнего Востока - Немировский Александр Иосифович - Мифы. Легенды. Эпос
- Молчаливый слуга (СИ) - Рид Кэтрин "К.Рид" - Исторические любовные романы
- Квест. Коды к роману. - Борис Акунин - Шпионский детектив
- Мифы и сказки Древнего Египта - Автор Неизвестен - Мифы. Легенды. Эпос
- Странствие бездомных - Наталья Баранская - Биографии и Мемуары