История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2 - Луи Адольф Тьер
- Дата:30.11.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2
- Автор: Луи Адольф Тьер
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2"
В аудиокниге "История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2" автора Луи Адольфа Тьера рассказывается захватывающая история о периоде Империи. Главный герой книги, чье имя стало символом величия и могущества, вновь вступает на политическую арену, чтобы сразиться за свои идеалы и цели.
Империя, с ее интригами, борьбой за власть и величие, оживает на страницах этой книги. Стратегии, сражения, предательства и верность - все это переплетается в увлекательном повествовании, которое заставляет задуматься о вечных ценностях и принципах.
Автор Луи Адольф Тьер - известный французский историк, политик и писатель, чьи произведения оставили неизгладимый след в истории литературы. Его работы отличаются глубоким анализом исторических событий, живым языком и увлекательным стилем.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения, которые погружают в мир увлекательных приключений и захватывающих историй.
Не упустите возможность окунуться в мир литературы, где каждая книга становится живым отражением человеческих страстей, мудрости и идеалов. Погрузитесь в атмосферу Империи и переживите захватывающие моменты вместе с героями книги "История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2".
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот до чего дошел флот одной из самых великих наций мореплавателей земного шара, нации островной, такой же, как англичане, но обладавшей куда лучшими портами, чем они, деревом, которого не было у них, сырьем всякого рода и, наконец, множеством умелых рабочих, доблестных матросов и офицеров, способных, как Гравина, на героическую смерть!
Приведенные нами факты едва ли были известны в Мадриде. Правительство знало только то, что флот находится в небрежении. Оно это знало, и даже этого хотело. Флот казался второстепенным делом нации, которой нужно было защищать Флориду, Мексику, Перу, Колумбию, Ла Плату и Филиппины! Затея бороться с Англией казалось химерической, притом что коалиция Франции и Испании располагала такими портами как Копенгаген, Тексель, Антверпен, Флиссинген, Шербур, Брест, Рошфор, Ферроль, Лиссабон, Кадис, Картахена, Тулон, Генуя, Таранто, Венеция и могла вывести из них 120 линейных кораблей! Князь Мира, который один составлял всё правительство, порой и сам недостойно насмехался над испанским флотом. Вместо того чтобы оплакивать Трафальгар, он над ним посмеялся! И всё потому, что в душе Годой ненавидел свою докучливую союзницу Францию, вечно упрекавшую его в преступном бездействии, и предпочитал Англию, которая позволяла ему надеяться – если он предаст дело морских наций – на покой, столь удобный его малодушию. Поэтому, пренебрегая морским флотом, он выказывал великую заботу о сухопутной армии, средству противостояния Франции. Князь Мира любил похвалиться своими гренадерами, драгунами и гусарами! Вот какова была, однако, его армия, предмет его любви.
Испанская армия насчитывала 58 тысяч пехотинцев и артиллеристов, примерно 15 тысяч кавалеристов, 6 тысяч королевских гвардейцев, 11 тысяч швейцарцев, 2 тысячи ирландцев и, наконец, 28 тысяч солдат провинциальных милиций, в целом – около 120 тысяч человек, представлявших не более 60 тысяч боеспособных солдат. За вычетом 14 тысяч человек, отправленных на север Германии, для экспедиции в Португалию оставалось не более 15–16 тысяч человек из тех 26 тысяч, что были обещаны договором Фонтенбло. В гарнизоне города Сеуты вместо 6 тысяч, предписанных уставом и обычаем, оставалось только 3 тысячи. В знаменитом лагере Сан-Роке перед Гибралтаром насчитывалось не более 8–9 тысяч человек. Остальная армия, рассеянная по провинциям, несла полицейскую службу, ибо в Испании тогда не существовало жандармерии. Сосредоточение армии было невозможно, поскольку 14 тысяч человек, посланные в Германию, и 16 тысяч, посылаемые в Португалию, почти полностью исчерпали свободную часть регулярных войск. К тому же все эти солдаты, дурно одетые, голодные, плохо оплачиваемые, лишенные воинского и соревновательного духа, необученные, были лишь телом без души. Как и во флоте, почти все ресурсы армии пожирал Главный штаб. В нем состояли: 1 генералиссимус, 5 капитан-генералов, 87 генерал-лейтенантов, 127 бригадных генералов, 252 бригадира и не менее двух тысяч полковников. Вот что оставалось от устрашающих орд, приводивших в трепет Европу в пятнадцатом и шестнадцатом веках!
Состояние финансов, которые вместе с сухопутными и морскими армиями составляют могущество государства, отвечало положению армий и объясняло его. Долги по срочным и годовым займам Голландии, Банку, населению, крупным фермам составляли 114 миллионов, задолженности по денежному содержанию и жалованьям – 111 миллионов, в королевских векселях (бумажные деньги, терявшие 50 %) – 1 миллиард 33 миллиона, что составляло в целом долг в 1 миллиард 258 миллионов, который можно было квалифицировать как неотложный. Промышленность, давно пришедшая в упадок, не производила более прекрасных шелков и сукон, несмотря на шелковицы Андалусии и великолепные стада овец испанской породы. Несколько фабрик хлопкового полотна в Каталонии представляли не реальную промышленность, а скорее возможность приписать испанское происхождение английской хлопчатобумажной ткани. Торговля почти полностью сводилась к подпольному обмену пиастров, чей вывоз был запрещен, на английские товары, чей ввоз был запрещен равным образом, и к ввозу (разрешенному) некоторых французских предметов роскоши. Снабжение колоний и флота, которое только и поддерживало еще остаточную активность в портах Испании, остановилось с началом войны. Сельское хозяйство, отсталое по способам ведения из-за жаркого климата и почти абсолютного недостатка воды, не менялось на протяжении веков. Народ был беден, буржуазия разорена, знать обременена долгами, и даже духовенство, хоть и богато наделенное и само по себе более многочисленное, чем армия и флот, страдало от взимания седьмой части своего имущества римским двором.
Но под этой повсеместной нищетой скрывалась сильная и гордая нация, не забывающая о былом величии, утратившая привычку к боям, но способная на самую отважную преданность; невежественная, фанатичная, ненавидящая другие нации; тем не менее осведомленная, что по другую сторону Пиренеев происходят полезные реформы и свершаются великие дела; желающая и одновременно страшащаяся просвещения из-за границы; словом, исполненная противоречий, недостатков, благородных и привлекательных качеств, тоскующая от вековой праздности, доведенная до отчаяния своим унижением, возмущенная зрелищем, при котором присутствовала!
И вот перед лицом этой нации, готовой потерять терпение, продолжал свои бесчинства несуразный фаворит, властитель лени своего государя и пороков государыни. В стране, владевшей Мексикой и Перу, не хватало наличных денег, а снедаемый смутными предчувствиями Мануэль Годой копил в своем дворце золото и серебро, ибо свободно распоряжался всеми ресурсами казначейства. Правда, слухи сильно преувеличивали его запасы, ибо поговаривали о сотнях миллионов, собранных во дворце.
Несчастный испанский народ, не желая отдавать сердце наглому фавориту, греховной королеве и глупому королю, отдал его наследнику короны, принцу Астурийскому, впоследствии Фердинанду VII, который был немногим более своих родителей достоин любви великого народа. Двадцатитрехлетний принц был вдовцом принцессы Неаполитанской, умершей, по слухам, от яда, преподнесенного ей ненавистью королевы и фаворита, что было неправдой, но почиталось за правду всей Испанией. Фердинанд верил, по недалекости ума и сердца, что лишился любимой женщины из-за преступной матери и влиявшего на нее фаворита-прелюбодея. Принц был неуклюж, слаб и лжив; но увлеченная нация, желавшая любить хотя бы одного из своих властителей и надеяться на лучшее будущее, принимала его неуклюжесть за скромность, его дикую тоску – за горе добродетельного сына, а упрямство – за твердость. Веря слухам о его противодействии князю Мира, все приписывали ему самые благородные добродетели.
В 1807 году вдруг разнеслась весть, что здоровье короля быстро клонится к упадку и конец его близок. Честный и слепой король не подозревал о низостях,
- Гражданский кодекс - Бонапарт Наполеон - Биографии и Мемуары
- Луи де Фюнес: Не говорите обо мне слишком много, дети мои! - Патрик де Фюнес - Биографии и Мемуары
- Тайный час - Скотт Вестерфельд - Фэнтези
- Эра милосердия - Аркадий Вайнер - Полицейский детектив
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза