Рихард Зорге - Подвиг и трагедия разведчика - Сергей Голяков
- Дата:06.11.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Рихард Зорге - Подвиг и трагедия разведчика
- Автор: Сергей Голяков
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через несколько дней Зорге попросили явиться в полицейское управление. Снова ему пришлось заполнять подробные анкеты, а в заключение чиновник, принося тысячи извинений и кланяясь, положил перед Рихардом специальную карточку из плотной белой бумаги и с заискивающей улыбкой попросил гостя оставить на ней отпечатки пальцев. Протестовать было бесполезно: полицейские брали отпечатки пальцев у всех иностранцев. И к каждому из них приставляли своих шпиков…
Началась его жизнь в Токио: знакомство с коллегами из корреспондентского корпуса, посещения пресс-конференций, дипломатических приемов. А главное — знакомство со страной.
"Не торопись, не жалей времени, чтобы хорошенько освоиться, узнать и почувствовать страну, в которой предстоит тебе жить и работать", наставлял Рихарда в Москве Старик. Да и сам Зорге по всему своему опыту понимал: без этих знаний невозможно будет выполнить возложенное на него задание в Токио.
Но не так-то просто было освоиться в этой стране — гораздо труднее, чем в Китае. Поначалу он даже растерялся. Токио — "восточная столица", шумная, хлопотливая, поражал воображение своей необъятностью и несхожестью с другими городами, которые он видел. Непривычное левостороннее движение такое ощущение, что автомобили несутся на тебя или ты на своей машине вот-вот врежешься в столб или стену. Узкие, извилистые улицы без тротуаров, двухэтажные дома за высокими глухими заборами. Ну прямо безбрежный океан деревянных домиков под черепичными крышами. Невозможно уловить какую-либо систему в расположении улиц. Только в центре поднимаются более или менее фундаментальные здания современной архитектуры, но и те не выше метров тридцати: из-за угрозы землетрясений. Впрочем, к землетрясениям здесь привыкли, если к этому вообще можно привыкнуть: каждый год в Японии их случается до полутора тысяч, по четыре на день, и жители почти не обращают внимания, когда вдруг начинает вздрагивать под ногами пол и звенеть посуда. Но Токио долго будет хранить следы ужасной трагедии, обрушившейся на столицу десять лет назад, в сентябре 1923 года. Сильнейший подземный удар пришелся на центр города. От подземных толчков и вспыхнувших пожаров рухнула половина всех домов, погибли более 150 тысяч жителей и полтора миллиона пострадали. К 1933 году восстановление столицы завершалось, только кое-где виднелись строительные леса.
Понемногу Рихард начинал разбираться в городском хаосе. Проще было ориентироваться, так сказать, от печки — от замка Эдо, императорского дворца. Он был расположен на живописном, утопающем в зелени холме, с трех сторон охваченном рвом, наполненным водой, на ее зеркальной глади застыли или медленно плавали лебеди. Через канал был переброшен мост, который вел к воротам, врезанным в башню с двухъярусной крышей с загнутыми вверх углами. На этом мосту стояла бронзовая колонна с трезубцем и тремя фонарями. Колонну поставил знаменитый военачальник — сёгун Токугава, сделавший город столицей. И с тех пор от этой колонны японцы с восточной настойчивостью начали измерять все расстояния и в стране, и в мире.
В Токио был свой Уолл-стрит или Сити — район Маруноуци деловой центр, расположенный к востоку от императорского дворца. Вся земля — больше 250 квадратных километров — принадлежала здесь дзайбацу "Мицубиси", а прилегающие районы — дзайбацу "Мицуи", "Симотомо" и "Ясуда". "Дзайбацу" слово, состоящее из двух иероглифов: "дзай" — деньги, "бацу" — клика, клан, а вместе — клан богатых, а точнее, огромное промышленное и финансовое объединение, фамильный концерн. Еще до приезда в Японию Рихард знал, что вся экономика страны находится под контролем этих четырех крупнейших дзайбацу и десятка промышленно-финансовых магнатов поменьше.
В Маруноуци улицы прямые и широкие, дома — из бетона и стекла, у подъездов — вереницы машин.
Был в Токио и "маленький Лондон" — квартал домов из красного кирпича, построенных в конце XIX века по образцу британской столицы. Был и особенный вокзал — копия амстердамского. И свой Латинский квартал — район Канда, где теснились сотни книжных магазинов и лавок. И конечно же, был свой Монмартр — Асакуса, район увеселительных заведений, с бесчисленными барами, ночными клубами и игорными залами. И прорезал город свой Бродвей — не уступающая нью-йоркскому сполохами огней Гиндза — Серебряная улица, сердце торгового Токио. Здесь же, в районе Гиндзы, располагались редакции газет и корреспондентские пункты многих местных и зарубежных агентств.
Почти каждое утро Зорге отправлялся в новое семиэтажное здание агентства Домей Цусин в квартале Ниси-Гиндза. Тут можно было встретить весь журналистский цвет и узнать последние новости.
Именно здесь, в этом шумном пресс-штабе, к Рихарду подошел невысокий, начинающий лысеть человек в больших круглых очках.
— Вы, кажется, недавно прибыли из Берлина? — обратился он к Зорге и, понизив голос, добавил: — Как там чувствует себя Эльза?
— Эльза Крамер просила передать вам, что ее здоровье пошло на поправку, — ответил Рихард и протянул незнакомцу руку.
Так встретились будущие соратники — Рихард Зорге и Бранко Вукелич. Пароль для встречи был определен еще в Москве: отвечая на вопрос Бранко, Рихард должен был обязательно назвать фамилию Эльзы.
Бранко по заданию Старика приехал в Токио на семь месяцев раньше Зорге, чтобы заранее подготовить для него места конспиративных встреч, завязать нужные знакомства среди иностранных дипломатов и журналистов.
Бранко Вукелич… Это был надежный, испытанный боец. Сын аристократки и кадрового офицера Королевской армии Югославии, он выбрал путь революционной борьбы. Конец Первой мировой войны застал Бранко в Загребе, где он, в то время ученик средней школы, состоял членом так называемой Группы прогрессивных дарвинистов. После окончания средней школы Бранко поступил в Академию художеств. В годы студенчества он стал втайне от родителей членом секции Марксистского клуба Загребского университета. Затем начал учиться в Высшей технической школе. Хотя Бранко был сыном полковника, в полицейском комиссариате Загреба на него завели специальную карточку. Он участвовал в студенческих демонстрациях, и однажды на несколько дней его отправили в тюрьму. Агенты полиции не раз врывались в дом Вукеличей, устраивали обыски, искали скрывавшихся подпольщиков-коммунистов. В 1925 году Бранко уехал на учебу в Чехословакию, в Брно. А спустя год он переехал во Францию и поступил в Сорбонну. В карточке, заведенной на Бранко теперь уже в Парижском комиссариате полиции, отмечалось: "Подрывной элемент, проникший в среду учащихся Сорбонны". И в Париже довелось ему посидеть в тюрьме.
От югославских товарищей, приезжавших во Францию, Вукелич узнавал о событиях на родине. В Югославии был в разгаре террор. Все политические партии были распущены, беспощадно преследовались коммунисты. Бранко все более укреплялся в решении: он не останется в стороне от борьбы, пусть она и потребует от него всех сил, а может быть, и жизни…
В последние два года пребывания в Париже Бранко перестал открыто участвовать в работе марксистских групп. Его друзья недоумевали: неужели отступил? Думали: женился, получил хорошее место в электрической компании у графа де ля Рока и отказался от жизни, полной опасностей. Маска отступника нужна была Бранко для того, чтобы отвлечь от себя внимание властей: ведь он принял решение работать на СССР.
Он вдруг стал заядлым фотолюбителем, приобрел несколько фотокамер, оборудовал в своей парижской квартире лабораторию. Днем носился с фотоаппаратом по городу, а ночами просиживал над ванночками с проявителем и фиксажем. Вскоре в парижском иллюстрированном журнале "Вю" появился первый фоторепортаж Вукелича. Потом ему поручили подготовить для специального номера, посвященного Дальнему Востоку, серию фотографий и статей из Японии. Он стал печататься и в других журналах. Через своих друзей в Загребе и Белграде предложил югославской газете "Политика" свои услуги в качестве корреспондента в Токио. Итак, все было подготовлено безукоризненно.
Под Новый, 1933 год Бранко покинул Францию и в феврале уже прибыл в Токио. В "восточной столице" его ждал пока только один член группы — радист Бернхард. Бранко знал: руководитель появится позднее.
К приезду Зорге Вукелич в качестве корреспондента журнала "Вю", "Политики" и сотрудника французского агентства Гавас приобрел широкий круг знакомств. Он познакомился с английским военным атташе генерал-майором Фрэнсисом Пиготтом, был на короткой ноге с влиятельным корреспондентом агентства Рейтер Майклом Коксом, корреспондентом "Нью-Йорк геральд трибюн" Джозефом Ньюменом, не говоря уже о сотрудниках французского посольства. Все эти и многие другие связи Вукелича — а он знал кроме французского английский, немецкий, испанский, итальянский, японский и венгерский языки должны были оказаться полезными для Зорге.
- НАЦИОНАЛЬНАЯ ГЕОПОЛИТИКА - Сергей ГОРОДНИКОВ - Экономика
- Рука Москвы. Записки начальника внешней разведки - Леонид Шебаршин - Военное
- Возвращение Аналитика. Часть вторая - Александр Крик - Героическая фантастика / Ужасы и Мистика
- Метафора Отца и желание аналитика. Сексуация и ее преобразование в анализе - Александр Смулянский - Психология
- Комментарий к Федеральному закону от 26 декабря 2008 г. № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» (постатейный) - Александр Борисов - Юриспруденция