Севастополь (сборник) - неизвестен Автор
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Севастополь (сборник)
- Автор: неизвестен Автор
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Да, — подумал Алексей, — именно теперь каждому так хочется сказать о своей любви и преданности партии, о своей решимости бороться до конца с фашистскими захватчиками".
У столика в углу дзота поднялся комсорг роты матрос Луговской:
— Товарищи! Мы собрались перед боем с фашистами, первым в нашей жизни. На бой зовет нас Родина, партия. Готовы ли мы выполнить свой священный долг? Пусть расскажут об этом комсомольцы.
Опершись на плечо Калюжного, встал Сергей Раенко, и Алексей услышал спокойный, полный сдержанной силы голос своего командира:
— Я сам родом с Украины. Может, знаете село Черепин под Корсунь-Шевченковским… Родителя мои умерли от тяжелой болезни, мне тогда только двенадцать лет сравнялось. Кроме меня, в семье — семь братьев и сестер. И что ж? Остались мы сиротами? Нет. О нас Советская Родина позаботилась. Всем помогла. Я воспитывался в Харьковском детском доме. Там и образование, и специальность получил. Советская страна мне и отец, и мать. Для всех нас она дороже жизни. За нее, за советский народ мы отдадим все, если понадобится жизнь. А фашистских бешеных собак будем гнать с нашей земли. Так все мои товарищи думают…
Один за другим брали слово комсомольцы. И в каждом выступлении звучала твердая решимость защищать советскую землю, Севастополь, родной флот.
Последним выступил комсорг тринадцатого — матрос Шевкопляс. Он достал из нагрудного кармана аккуратно свернутый листок, вырванный из тетради, и начал читать проект решения комсомольского собрания.
— Над нашим родным городом — главной базой Черноморского флота, над всеми нами нависла смертельная опасность. Враг рвется в наш любимый Севастополь…
Шевкопляс окинул взглядом товарищей, и голос его зазвучал еще уверенней и тверже:
— Мы клянемся Родине:
Первое. Не отступать назад ни на шаг.
Второе. Ни при каких условиях не сдаваться в плен.
Третье. Драться с врагом до последней капли крови.
Четвертое. Быть храбрыми и мужественными до конца, показывав пример бесстрашия, отваги, героизма всему личному составу.
Пятое. Наше решение-клятву поместить в боевых листках и сообщить по всем дзотам, окопам, огневым точкам.
Шестое. Настоящее решение обязательно для всех комсомольцев.
Дружно поднялись вверх руки. Комсомольцы единодушно одобрили решение.
К Калюжному подвинулся Сергей Раенко:
— Пора в дзот. Надо сменить «шахтеров». Ведь их будут принимать в комсомол.
В темноте, по липкой грязи они возвратились к себе в одиннадцатый. Калюжный встал на вахту, а Сергей Раенко прибавил огня в коптилке и достал из ящика чистый бланк боевого листка. Присев за столик, Сергей ровным и твердым почерком написал на листке комсомольскую клятву.
Скоро пришел с собрания Григорий Доля, а вместе с ним радостные и возбужденные Мудрик, Радченко и Четвертаков.
— Приняты! — крикнул с порога Мудрик. — Теперь дзот у нас комсомольский.
— И не только дзот, — добавил Доля. — Политрук Гусев сказал: вся рота стала комсомольской.
Раенко крепко пожал руки «шахтерам», а Погорелов сказал:
— Значит по-комсомольски надо держаться… Друг к другу стоять плотно, как подшипники притирают, чтобы зазора не было.
При свете коптилки командир прочел воинам текст комсомольской клятвы и первым поставил свою подпись. За ним — Григорий Доля, Алексей Калюжный, Дмитрий Погорелов. Поставили свои подписи и трое молодых комсомольцев Мудрик, Четвертаков, Радченко.
Калюжный взял боевой листок с клятвой и прикрепил его в простенке между амбразурами дзота.
ТАК ДЕРЖАТЬ
Второе наступление на Севастополь гитлеровцы именовали «генеральным». И действительно, они ставили на карту все, что могли.
На рассвете 17 декабря 1941 года на тридцатикилометровом севастопольском фронте, протянувшемся дугой от Качи до Балаклавы, немцы открыли ураганный огонь. Горизонт затянуло дымом разрывов. Десятки вражеских самолетов бомбили наши боевые порядки и город. Под прикрытием огня артиллерии и минометов двинулись на штурм севастопольских позиций немецкие танки, а за ними автоматчики. Фашисты стремились прорваться из района Дуванкоя через Бельбекскую долину, деревню Камышлы на северо-восточную оконечность Северной бухты. Это был кратчайший путь к Севастополю.
Именно здесь, на направлении главного удара фашистских войск, стояли на высотах, господствующих над Бельбекской и Камышловской долинами, дзоты моряков-черноморцев.
Защитники одиннадцатого дзота были на своих боевых постах. Раенко, Погорелов и Калюжный держали вахту у пулемета. Остальные заняли свои посты в окопах круговой обороны.
Шквал артиллерийского огня обрушился в долину. Снаряды рвались вокруг — и в деревне Камышлы, и на соседних высотах, и в Темной балке.
Вот перед самой амбразурой взметнулось пламя. Вздрогнул корпус дзота, посыпалась земля.
"Началось!" — подумали моряки.
Через некоторое время Раенко позвонил на командный пункт роты — «Москва». Отвечал лейтенант Садовников. Спокойным голосом он сообщил, что тринадцатый дзот вступил в бой, и приказал быть в боевой готовности.
— Тринадцатый! — крикнул Раенко пулеметчикам, показывая рукой в сторону железнодорожного моста, откуда донеслась длинная пулеметная очередь.
— Как они там? — одним дыханием промолвил Погорелов, оборачиваясь к Алексею Калюжному.
Отбивая одну за другой атаки гитлеровцев, тринадцатый не давал немцам продвинуться вперед. В полдень фашисты подвезли артиллерию и ударили по дзоту из орудий. Осколками снаряда был смертельно ранен Шевкопляс. Через два часа он скончался.
Стемнело, но бой в Бельбекской долине не утихал. Стойко сражались воины комсомольской роты. К вечеру фашисты обошли тринадцатый дзот. Под покровом темноты моряки вырвались из вражеского кольца и пробились к своим.
Однако немцам не удалось продвинуться по Бельбекской долине. С высоты, поднимавшейся над Симферопольским шоссе, открыли огонь защитники дзота № 15, которым командовал матрос Умрихин. Им пришлось вступить в единоборство с фашистским танком. Разворачивая гусеницами шоссе, танк подполз к дзоту и ударил из орудия по амбразуре. Снаряд разорвался в дзоте. Умрихин погиб. Но его товарищи забросали гранатами фашистскую машину. Танк запылал. Экипаж пытался бежать, но был уничтожен метким огнем моряков.
Немцы рвались к железнодорожному мосту, но здесь они натолкнулись на мужественное сопротивление воинов-комсомольцев дзота № 14. Командир его — матрос Пампуха — еще перед боем договорился о взаимодействии с командиром гаубичной батареи. Артиллеристы протянули в дзот линию полевого телефона. Пампуха на всякий случай выпросил у командира батареи запасную катушку телефонного провода.
Когда немцы подошли к мосту, командир дзота сказал товарищам: "Сейчас устроим фашистам баню. Будут помнить!"
Пампуха с телефонной катушкой за плечами пополз по дну глубокой канавы. Моряк отлично знал каждый выступ, каждый кустик. Скоро он подобрался близко к противнику и, внимательно рассмотрев расположение врага, вызвал огонь батареи. Грянул орудийный залп. Снаряды разметали немецкую цепь, и фашисты отпрянули от моста. А моряк уже заметил новую цель и сообщил о ней на батарею. Около часа находчивый и храбрый комсомолец корректировал огонь. А потом он возвратился в дзот, не забыв смотать телефонный провод.
В эту ночь в одиннадцатом никто не сомкнул глаз. Над головой зловеще гудели вражеские самолеты. Вдалеке за горами, над Севастополем кромсали ночное небо лучи прожекторов, плясали разрывы снарядов зениток.
Впереди, на горе, что обрывом нависает над деревней, неумолчно трещали выстрелы, ракеты разрывали темноту. Там сражались с врагом наши пехотные подразделения. Фашисты, встретив упорное сопротивление в районе железнодорожного моста и Симферопольского шоссе, на левом фланге комсомольской роты дзотов, решили взять деревню Камышлы и форсировать Камышловскую долину, которую охранял одиннадцатый дзот.
В два часа ночи позвонили с командного пункта и передали приказание командира роты выслать к нему двух матросов для получения продовольствия. Раенко направил Четвертакова и Радченко. Они быстро скрылись в темноте, взбираясь по склону высоты.
В четвертом часу Григорий Доля встал на вахту перед дзотом. Раенко напутствовал его:
— Зорче смотрите, Доля… Морем плыть — вперед глядеть.
Григорий разместился в небольшом окопчике, пристроил перед собой винтовку и на секунду плотно прикрыл глаза, стараясь привыкнуть к темноте.
Бой на противоположной стороне долины утих, обстрел прекратился. Тьма вокруг стояла такая, что не видно было пальцев на вытянутой руке.
Вдруг Доля услышал резкий, противный звук, сразу же перешедший в свист. На высоте разорвалось одновременно несколько снарядов. Немцы возобновили артиллерийский обстрел. Снаряды ложились все гуще и гуще, разрывы сливались в сплошной грохот.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Немецкие субмарины под прицелом английских эсминцев. Воспоминания капитана Королевских военно-морских сил. 1941-1944 - Дональд Макинтайр - О войне
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Начало Великой Отечественной войны - Виктор Анфилов - История
- За фасадом строительства советского ВМФ - Почтарев Андрей Николаевич - История