Спартак - А Мишулин
- Дата:01.08.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Спартак
- Автор: А Мишулин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это забвение общественных интересов во имя личных (забывать об опасности движения рабов ради личной наживы) вызывает резкое осуждение Цицерона как представителя рабовладельческого Рима.
Цицерон приводит показания свидетелей, которые воссоздают картину крайне тревожного положения в Сицилии.
Далее он сообщает случай с Гавием, уроженцем города Консенции, заставляющий нас сделать предположение об организационной связи спартаковцев и сицилийцев. Гавий обвинялся в том, что он являлся шпионом, посланным из Италии вождями рабов (Спартаком и др.).
«Консенец Гавий, о котором идёт речь, был вместе t другими римскими гражданами брошен Верресом в тюрьму; не знаю как, только ему удалось тайно бежать из каменоломен, и он достиг Мессаны. Здесь, видя перед собой на столь близком расстоянии Италию и стены Региума, города римских граждан, наслаждаясь светом свободы, вдыхая хоть издали атмосферу законности после столь долгого пребывания среди страха смерти и мрака, он почувствовал себя как бы вновь ожившим и воскресшим: он начал открыто жаловаться, что он, римский гражданин, был заключён в тюрьму; говорил, что отправляется прямо в Рим и что Верресу придётся увидеться с ним, когда он вернётся из провинции. Бедняга не знал, что нет никакой разницы, говорит ли он это в Мессане или во, дворце самого наместника… Гавия тотчас отправляют к мамертинским властям. А так как в этот самый день случайно в Мессану приехал Веррес, то ему и доложили, что тут есть какой-то римский гражданин, жалующийся на заключение его в Сиракузах в каменоломни… Веррес… объявляет ему (Гавию. — А. М.), что он — по «достоверным сведениям» — шпион, отправленный в Сицилию вождями невольников., и приказывает сечь его по всему телу без всякого снисхождения».
Какие выводы можно сделать из этого сообщения? Цицерон прежде всего обращает внимание на превышение власти Верресом. Римский гражданин Гавий без суда и следствия, совершенно якобы без всяких улик подвергается наказанию розгами, которое унижает достоинство римского гражданина. Цицерон не решает вопроса, был виновен Гавий или нет, ибо его не это в данном случае интересует.
Между тем можно предполагать, что для обвинения, существовали какие-то весьма реальные мотивы, так как обвинять Гавия с целью получения взятки не имело смысла ввиду его бедности. Гавий прибыл из Консенции, когда юг Италии, в том числе и город Консенция, находился в руках спартаковских войск; он долгое время находился в сиракузских каменоломнях, откуда бежал; наконец он попал в Мессану, откуда думал направиться в Региум, находившийся в это время (в период 73–70 гг.) во власти рабов. Всё это говорит за то, что Гавий не был постоянным жителем Сицилии, прибыл сюда с временной миссией и оставаться в Сицилии после бегства из каменоломен не считал для себя возможным. Эти обстоятельства наталкивают на мысль, что у Верреса могли быть основания арестовать Гавия и предъявить ему обвинение в том, что он был шпионом, посланным спартаковцами в Сицилию, чтобы поднять там восстание. Несмотря на гибель Спартака, отряды спартаковцев, как это было замечено выше, долго оперировали на юге. Часть армии осталась в районе Региума, пытаясь, очевидно, переправиться в Сицилию. Другая часть, уцелевшая в сражении, скрывалась в горах.
Следует ещё сказать, что ряд городов и областей юга перешёл в руки восставших. При таком положении вполне вероятны не только отдельные, единичные связи с сицилийскими рабами, но и более значительные и массовые объединения.
О том, насколько крепко держались рабы на юге, сообщает опять-таки Цицерон в связи с двумя фактами: событиями около Валенции, которой угрожали спартаковцы, и «темесанской неудачей», в результате которой спартаковцы заняли город Темесу.
Цицерон рассказывает, что недалеко от Валенции (Вибона) отряд рабов захватил город Темесу. Весьма вероятно, что это был большой отряд спартаковцев, если они, захватив этот город, долго там держались и дали успешный отпор римским войскам. Рабовладельцы и власти расположенной неподалеку Валенции были крайне встревожены этой «темесанской неудачей».
Претор Веррес ответил отказом депутации города Валенции на её просьбу взять на себя командование экспедицией, снаряжённой против надвигающихся спартаковцев. Очевидно, этот город был потом взят рабами, иначе никакого смысла не было бы Цицерону вспоминать этот — факт как порочащий Верреса, тем более в связи с «темесанской неудачей».
Материал, приведённый Цицероном, представляет для нас необычайный интерес, так как в отдельных упоминаемых им эпизодах вскрывается борьба, которую продолжали вести спартаковцы уже после смерти своего вождя.
2. СПАРТАКОВЦЫ И ПИРАТЫНам остаётся теперь выяснить вопрос о связях уцелевших отрядов спартаковцев с морскими разбойниками, или пиратами. Морские разбойники долгое время оперировали у берегов Сицилии и Италии. Они нападали на торговые суда, захватывали добычу, грабили богатое население прибрежных городов, уводили в плен людей и были совершенно неуловимы. Позднее даже создалась целая держава морских разбойников с центром на Крите. Пиратские гнёзда находились в различных местах Средиземного моря, в том числе и-около Сицилии и в некоторых пунктах самой Сицилии.
Кто такие были морские разбойники, откуда они вербовались? Основное ядро пиратов составляли киликийцы, народ юго-западного берега Малой Азии. Но, несомненно, позднее к пиратам примыкали беглые рабы. Убежавшие от господ рабы не всегда достигали своей родины. Добывать себе средства к жизни такие рабы могли только путём грабежей. Впоследствии эти грабежи приняли организованный характер в виде экспедиций морских разбойников, в среде которых объединялись и рабы, и преступники, и авантюристы.
Относительно участия рабов в этих разбоях мы находим свидетельства у Диодора Сицилийского. В описании первого сицилийского восстания рабов Диодор прямо говорит о том положении рабов, в результате которого они должны были заниматься грабежом и стать разбойниками. Рабовладельцы «держали пастухов, но не кормили их, а предоставляли им жить грабежами. При такой свободе, данной людям, которые по своей силе могли совершать всё, что решили, людям своевольным и праздным, принуждённым вследствие недостатка питания заниматься различными рискованными делами, — при таких обстоятельствах скоро начали увеличиваться разного рода бесчинства… Имущество грабили, а пытавшихся сопротивляться убивали… Большая часть рабов жила грабежом, и была масса убийств, всё равно как если бы разбойники, подобно армии, рассеялись по всему острову».
Как относились власти к росту грабежей в Сицилии?
«Римские преторы не осмеливались прибегать к наказаниям рабов из уважения к силе и влиянию господ, которым принадлежали рабы-разбойники, и поэтому были вынуждены допускать ограбление провинций». Так Диодор Сицилийский описывает рост грабительских тенденций ещё в период первого восстания в Сицилии. Пиратство от берегов далёкой Киликии распространилось до берегов самой Италии.
Известно, что Цезарь на пути в Родос был захвачен пиратами, которые продержали его пятьдесят дней и отпустили лишь за большой выкуп.
Голод 75 г. способствовал ещё большему развитию пиратства. Неудивительно, что в критический для Рима 74 год, когда на востоке произошло восстание малоазийских племён, объединившихся с Митридатом, на западе — восстание во главе с Серторием, а в самой Италии — восстание Спартака, в этот момент пираты господствовали на море. Весьма вероятно, что Митридат пользовался посредничеством именно пиратов для заключения союза с Серто-рием, о чём нам сообщают Саллюстий, Плутарх и отчасти Цицерон. О том, что Крит — главная база пиратов — был очень силён, говорит снаряжённая Римом экспедиция Марка Антония, в результате, которой римский флот был разбит и Антоний погиб.
Вооружение римской армии.
Баллиста
Катапульта
Прибор для метания камней
Деревянные прикрытия.
Цицерон в ряде своих речей против Верреса прямо говорит, что Сицилия превратилась в гнездо морских разбойников. И это обстоятельство умело используется обвинителем Верреса:
«Вы скажете: «Пусть это так, пусть он (Веррес) не приобрёл славы в этой — действительной или воображаемой — невольнической войне… зато он содержал в исправности флот для военных действий против пиратов и вообще обнаружил в этом деле величайшую заботливость, так что он всё-таки оказался превосходным защитником провинции». Я могу рассказать вам, судьи, такие вещи об этой войне с пиратами, такие вещи о сицилийском флоте, что вы убедитесь в справедливости заявления, с которым я приступаю к этой части моей речи, заявления, что в одной этой сфере его деятельности сосредоточены величайшие из его преступлений: и алчность, и государственная измена, и безумная страсть, и безумная жестокость. Рассказ мой будет краток; прошу выслушать его с таким же вниманием, как и всё прежнее».
- Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства - Абрам Ранович - Религиоведение
- Мать королей - Юзеф Игнаций Крашевский - Историческая проза / Классическая проза
- Спартак - Рафаэлло Джованьоли - Историческая проза
- Чингисхан. Пенталогия (ЛП) - Конн Иггульден - Историческая проза
- Неизвестная революция 1917-1921 - Всеволод Волин - История