Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе

Дата:20.06.2024
Категория: Научные и научно-популярные книги / История
Название: Древний рим — история и повседневность
Автор: Георгий Кнабе
Просмотров:2
Комментариев:0

Уважаемые читатели!

Тут можно читать бесплатно Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе. Жанр: История. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Описание онлайн-книги Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе:

ПредисловиеВ нижеследующих очерках подробно характеризованы многие стороны повседневного быта древних римлян - их одежда, еда, атмосфера городских улиц, водоснабжение, структура вещей, которые их окружали. При всем том, однако, книга не представляет собой систематического курса римских древностей и ни в коей мере не может заменить многочисленные сводки материала, словари и пособия в этой области, старые и новые. Задача ее совсем иная - попытаться понять, как соотносились между собой в древнем Риме история и быт, обнаружить в бытовых реалиях отражение магистральных исторических процессов и проследить эти исторические процессы до их проявлений в повседневной жизни. Такой установкой обусловлен не только отбор материала для предлагаемых очерков, но и порядок их расположения в книге. Связь между историческими процессами и повседневным бытом не очевидна. Скорее, наоборот: обычно представляется, что одежда человека или меню его обеда не имеют отношения к его общественной деятельности и не дают основания судить о его взглядах. Между тем такая связь существует, хотя и не всегда в прямой форме, и ее надо было с самого начала выявить и обосновать. Поскольку же древнеримский материал читателю, только приступающему к знакомству с предлагаемыми очерками, еще не известен, то естественно было делать это, опираясь на его общекультурный опыт, то есть прежде всего на данные родной истории. Так возникло открывающее книгу первое, теоретическое "Введение". Для того же, чтобы проследить до их повседневно бытовых проявлений процессы римской истории, надо было познакомиться с основной общественной формой римского мира - гражданской общиной, закономерностями и главными этапами ее развития, что и составило материал второго, исторического "Введения". Для последующих очерков следовало отобрать материал, который бы ясно отражал связь быта с историей, и опустить тот, в котором эта связь осложнена или ослаблена. В книгу поэтому вошли только очерки бытовых явлений, связь которых со структурой и эволюцией римской гражданской общины выступала, как нам казалось, вполне отчетливо. Капитальным исходным фактом римской истории было постоянное сохранение (или возрождение) архаических общинных институтов, навыков мышления и норм поведения, сосуществовавшее с развитием производительных сил, общественных порядков и культуры. Соответственно, книга открывается очерком о водоснабжении, в котором это сосуществование отразилось наиболее непосредственно. В силу сказанного историческое развитие и общественный динамизм воспринимались в римском мире как разрушительная сила, разлагающая исконные и непреложные общинные основы государственной и культурной жизни; второй очерк, посвященный одежде, показывает, что в качестве проявления этой силы рассматривались всякий отход от традиционных видов оформления жизни, всякое распространение моды и проникновение неримских веяний. Это пронизывавшее всю римскую историю противоречие между живыми заветами общины и реальным развитием общества приводило к тому, что архаические, во многом изжитые порядки воспринимались как норма, а официальная мораль превращалась в силу, принципиально консервативную; с ее позиций осуждались как нежелательные новшества не только мода, но и самые разные виды комфорта, в частности передвижение по городу в носилках (третий очерк). Изжитость и одновременно сохраняющаяся непреложность консервативных норм общественной морали создавали к концу республики и в начале империи, то есть в период высшего расцвета римской культуры, особую общественную атмосферу, при которой соблюдение этих старинных норм приобретало характер стилизации. Она ощущается в реставраторской политике первых императоров, в насаждении ими консервативной идеологии, но также в некоторых формах бытового поведения, прежде всего в застольях, которые и явились предметом следующего, четвертого очерка. Постепенно становилось очевидно, однако, что долго это положение сохраняться не могло: система общественных ценностей и норм, ориентированная на общинное прошлое Рима-города, приходила во все более явное противоречие с общесредиземноморским, космополитическим, римско-греческо-восточным характером развивающегося Рима-империи. Во второй половине I и в начале II в. н.э. в правовой структуре государства, в общественной атмосфере, в религиозных представлениях происходит ряд глубоких изменений, знаменовавших окончательное крушение аксиологии римской гражданской общины. Они сказались также в области художественных вкусов и бытовых привычек, в частности в изменении характера толпы, заполнявшей улицы Вечного города и в так называемой римской архитектурной революции, изменившей его внешний облик (см. очерк пятый). Книга завершается очерком, где сделана попытка найти некоторый общий смысл тех изменений, которыми отвечала римская бытовая среда на изменения в истории общества и государства, найти единый образ не только духовной, но и материальной культуры древнего Рима. Основные положения, здесь высказанные, могут считаться дискуссионными. Вряд ли этого стоит опасаться. Если материал, существующий двадцать с лишним веков и столько же веков подвергающийся самым различным толкованиям, способен по-прежнему вызывать несогласия и споры, значит, жизнь и культура античного Рима - все еще часть нашей сегодняшней жизни и культуры. А в этом - главное и решающее оправдание предлагаемой книги: и ее темы и попыток найти еще одно ее решение.

Читем онлайн Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе

Шрифт:

Интервал:

Закладка:

Сделать

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27

Что же в итоге все это дает для ответа на вопросы, которые мы изначально себе поставили - каково соотношение быта и истории в древнем Риме? Какое оно имеет значение для понимания того же соотношения в другие эпохи?

Что касается первого из этих вопросов, то в Риме внутренняя форма материальной культуры и принципы организации повседневной жизни оказались аналогичны структуре исторического процесса. Можно ли на этом основании говорить об их тождественности, о том, что первые представляли собой в Риме просто частный случай второй? Вряд ли. Хотя бытовое поведение и исторический процесс обнаруживают в Риме общую внутреннюю структуру, хотя здесь у них (как, впрочем, всегда и везде) имелся общий субъект - исторически конкретный человек, реализовались они совсем по-разному: первое - в осознанных, полуосознанных, или, чаще всего, неосознанных формах его субъективной деятельности, второй - в их объективных результатах этой деятельности. Предпочесть плащ тоге стало возможным после того, как и в связи с тем, что распался замкнутый мирок римской гражданской общины, но не потому, что исчезли объективные исторические его признаки-общинная форма собственности на землю, например, а потому, что родившийся за пределами этого мирка человек стал по-иному видеть других людей и по-иному оценивать их и свои вкусы, их и свое повседневное поведение. Поэтому, по-видимому, правильнее говорить о том, что структура быта и структура исторического процесса в Риме не тождественны, а изоморфны.

Что касается второго из поставленных вопросов, то принцип, объединивший в Риме быт и историю, имел, помимо своей формы, своей структурной роли, еще и вполне определенное содержание. Он представлял собой, как выяснилось, то самое классическое начало, которое лежало в основе античной культуры и античного мира в целом и о котором у нас шла речь в историческом введении. Как бы ни решать сложную, обсуждаемую на протяжении веков проблему соотношения римской классики с греческой, очевидно, что те конкретные классические черты, которые были выявлены в предшествующих очерках, характеризуют жизнь именно древнего Рима, отражают и в кричащих антагонизмах ее эмпирии, и в гармонизующем воздействии ее идеализованных норм его особый и неповторимый облик. Характерная для него изоморфность быта и истории, равно подчиненных классическому началу, впоследствии исчезает из европейской действительности на много веков. Быт, поведение, вещи, по-прежнему неразрывно связанные с историей общества, вступают с ней в новые, иные, многообразно сложные отношения[195]. Но ни на одном дальнейшем этапе своего развития не смогут они быть до конца поняты, поняты как целое и общий принцип, без сопоставления с антично-римской классикой. Ибо "общее само есть нечто многообразно расчлененное, выражающееся в различных определениях"[196].

147-148. Портреты супругов и девушки с кодексом из Помпеи

Примечания

"Именно в духовных и экономических отношениях повседневной жизни открываются силы, лежащие в основе исторических движений; эти последние, будь то война, дипломатия или внутреннее развитие государственного устройства, - лишь итог, конечный результат изменений, происходящих в глубинах повседневного" (Ауэрбах Э. Мимесис. М., "Прогресс", 1976, с. 53).

См.: Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. - Полн. собр. соч., т. 18, с. 277; ср. там же, с. 160, 181.

См.: Ленин В.И. К вопросу о диалектике. - Полн. собр. соч., т. 29, с. 321; ср. там же, т. 18, c. 130, 181.

"Завтрак неизменно всегда состоял из нескольких кочанов пластовой капусты, черного хлеба и хлебного вина. Рылеев говорил: «Русским надо русскую пищу»" (Бестужев М. Штейнгель и Одоевский. - В кн.: Воспоминания Бестужевых. М. - Л., Изд-во АН СССР, 1951, с. 300; ср. там же, с. 53: "...эта потребность гармонировала со всегдашнею наклонностью Рылеева - налагать печать руссицизма на свою жизнь".) .

Эта мысль подтверждается тем хотя бы, что русское платье московских славянофилов 1840-х гг. за пределами их узкого круга, по-видимому, воспринималось как чудачество и было лишено своего демонстративно-принципиального, то есть знакового, смысла: "К. Аксаков оделся так национально, что народ на улицах принимал его за персианина" (Герцен А.И. Былое и думы. Ч. IV. - Собр. соч. в 30-ти т., т. 9. М., Изд-во АН СССР, 1956, с. 148). Примерно ту же мысль высказывал и другой современник, Б.Н. Чичерин: К. Аксаков "первый в 40-х гг. надел терлик и мурмолку и в высоких мужицких сапогах разъезжал по московским гостиным, очаровывая дам своим патриотическим красноречием. . . Вне литературного круга на них смотрели как на чудаков, которые хотят играть маленькую роль и отличаться от других оригинальными костюмами" (Воспоминания Бориса Николаевича Чичерина. Москва сороковых годов. М., изд. М. и С. Сабашниковых, 1929, с. 239-240).

См.: ThieI E. Geschichte des Kostums. Berlin, Henschelverlag Kunst und Gesellschaft, 1973, S.461 ff. Там же очень выразительный иллюстративный материал.

Цит. по статье: Журавлева Л. Как вспоминается Талашкино. - "Декоративное искусство СССР", 1981, №3, c. 27.

См.: Рыбченков Б.Ф., Чаплин А.П. Талашкино. М., 1973, ил. 28 и 29.

См.: Москва. Памятники архитектуры 1830-1910-х годов. М., "Искусство", 1977, ил. 78-89.

См.: Воспоминания Бориса Николаевича Чичерина. Москва сороковых годов, с. 81.

После 1814 г. "и без того уже расстроенный трехгодичным походом порядок совершенно разрушился; и к довершению всего дозволена была офицерам носка фраков. Было время (поверит ли кто сему), что офицеры езжали на учение во фраках" (Записки Николая I. - В кн.: Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов в переписке и мемуарах членов царской семьи. М. - Л., Госиздат, 1926, с. 15).

Например, в письме Николая I брату Константину (см. там же с. 146).

См. изложение этого эпизода со слов И.С. Тургенева в кн.: Тучкова-Огарева Н.А. Воспоминания. М., Гослитиздат, 1959, с. 287-288.

Строка из поэмы "Матвей Радаев". - Огарев Н.П. Избр. произв., т.2. М., "Худож. лит.", 1956, с. 242.

В стихотворении "Это случилось в последние годы могучего Рима" (1841), где сказался, по всему судя, тот взгляд на императорский Рим, который подлежал развитию в задуманной поэтом трагедии "Нерон". См.: Краков А. Лермонтов и античность. Сборник статей в честь В.П. Бузескула. Харьков, 1913-1914, C. 797-813.

См. особенно статью "Российские стихотворения, собранные Киршей Даниловым" (1841). См.также: Гуляев Н.А. В.Г. Белинский и античность. - "Учен. зап. Томского ун-та", №16,1951.

Герцен в произведениях 1830-х гг. говорит о "страшной личности народа римского", о "распадающейся веси, все достояние которой в воспоминаниях, в прошедшем", и противопоставляет ее "бедной общине угнетенных проповедников Евангелия" с их "верой и надеждой в грядущее". См.: Герцен А.И. Из римских сцен. - Собр. соч. в 30-ти т., T. 1 . М., Изд-во АН СССР, 1954, с. 183.

См. об этом подробно в заключительном очерке настоящей книги.

См.: Соколова Т., Орлова К. Русская мебель в Государственном Эрмитаже. Л., "Художник РСФСР", 1973, с. 20-21.

"Историю греков и римлян повелено было преподавать как можно сокращеннее, а историю Финикии и Ассирии - как можно пространнее" (Розен А.Е. Записки декабриста. М., с. 342). О других мерах правительства, шедших в том же направлении, см.: Волк С.C. Исторические взгляды декабристов. М. - Л., Изд-во АН СССР, 1958. с. 175.

В Западной Европе фрак засвидетельствован с 1790-х гг. Он, в частности, ясно виден на "Портрете Серизиа" (1795) Ж.-Л. Давида. В Россию он проникает во втором десятилетии XIX в. и распространяется к его концу: Грибоедов в1819 г. пишет о нем как о новомодной странности ("Горе от ума". III, 22); Пушкин, рассказывая в "Евгении Онегине" о событиях того же года, утверждает, что "...панталоны, фрак, жилет, // Всех этих слов на русском нет" (1, 26), то есть эти предметы одежды воспринимались еще как чисто иностранные.

Слова эти приписываются Аппию Клавдию Слепцу, консулу 307 и 296 гг. до н.э., цензору 316-311 гг. Стихотворную форму, в которой они только и дошли до нас, им придал поэт Квинт Энний (239-169 гг. до н.э.). См.: Цицерон. Катон, или О старости, 16 (пер. В.О. Горенштейна). (В нижеследующих примечаниях ссылки на сочинения древних авторов оформлены следующим образом: имя автора (в краткой, наиболее употребительной форме) и название по-русски; там, где автор известен только по одному сохранившемуся произведению, название опускается; из следующих цифр первая означает самую крупную единицу текста - книгу: последняя - самую мелкую: параграф (для прозы) или стих (в поэзии); средняя цифра (там, где она есть) обозначает промежуточную единицу текста: номер главы или стихотворения. Так, Гораций. Оды, IV, 7,5 означает: Квинт Гораций Флакк. Оды, книга четвертая, стихотворение седьмое, стих пятый; Ювенал, VIII, 162-174 означает: Ювенал. Сатиры (другие произведения этого автора неизвестны), сатира восьмая, стихи со сто шестьдесят второго по сто семьдесят четвертый.)

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе бесплатно.

Похожие на Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе книги

Навигация по сайту

Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе

Оставить комментарий