Форма входа
0/0
Подпольная Россия - Сергей Степняк-Кравчинский
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Подпольная Россия
- Автор: Сергей Степняк-Кравчинский
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Подпольная Россия - Сергей Степняк-Кравчинский. Жанр: История. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Подпольная Россия - Сергей Степняк-Кравчинский:
Читем онлайн Подпольная Россия - Сергей Степняк-Кравчинский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Были ли то пустые выдумки или чьи-нибудь нескромные разоблачения?
Никому не известно.
Не имея прямых и положительных свидетельств, мы не хотим возводить подобных обвинений даже против наших врагов. Есть, однако, один несомненный факт, значительно усиливающий правдоподобность этих упорных слухов: голос осужденных действительно никем более услышан не был.
Посещения родных, которые по исконному гуманному обычаю дозволяются всем ожидающим смерти, упорно запрещались осужденным, неизвестно, по какой причине и с какою целью. Правительство не постыдилось даже прибегнуть к недостойным уловкам, чтобы избавиться от докучливых просителей.
Мать Софьи Перовской, обожавшая дочь, примчалась из Крыма по первому известию об ее аресте. Она видит ее в последний раз в день приговора. Все остальные пять дней под тем или другим предлогом ее каждый раз отсылали из Дома предварительного заключения. Наконец ей сказали, что она может видеть дочь утром 2 апреля.
Она пришла; но в ту минуту, когда она подходила к тюрьме, ворота распахнулись, и она действительно увидела дочь, - но уже на роковой колеснице...
То был мрачный поезд осужденных к месту казни.
Не стану описывать отвратительных подробностей этой бойни...
"Я присутствовал, - говорит корреспондент Kolnische Zeitung*, - на дюжине казней на Востоке, но никогда не видал подобной живодерни (Schinderei)".
______________
* Кельнская газета (нем.).
Все осужденные умерли мужественно.
"Кибальчич и Желябов очень спокойны. Тимофей Михайлов бледен, но тверд. Лицо Рысакова мертвенно-бледно. Софья Перовская выказывает поразительную силу духа. Щеки ее сохраняют даже розовый цвет, а лицо ее, неизменно серьезное, без малейшего следа чего-нибудь напускного, полно истинного мужества и безграничного самоотвержения. Взгляд ее ясен и спокоен; в нем нет и тени рисовки..."
Все это говорит не революционер, даже не радикал, а корреспондент той же Kolnische Zeitung (16 апреля 1881 г.), которого никак нельзя заподозрить в избытке симпатий к русским "нигилистам".
В девять часов с четвертью Софья Перовская была уже трупом...
Прилагаем как драгоценный документ единственное дошедшее до нас письмо С.Перовской к матери, писанное накануне приговора с целью приготовить ее по возможности к ужасному удару.
Вся Перовская со своей чистой и великой душой отражается в нем. Не будем же портить его комментариями.
"Дорогая моя, неоцененная мамуля! Меня все давит и мучает мысль, что с тобой. Дорогая моя, умоляю тебя, успокойся, не мучь себя из-за меня, побереги себя ради всех окружающих тебя и ради меня также. Я о своей участи нисколько не горюю, совершенно спокойно встречаю ее, так как давно знала и ожидала, что рано или поздно, а так будет. И право же, милая моя мамуля, она вовсе не такая мрачная. Я жила так, как подсказывали мне мои убеждения; поступать же против них я была не в состоянии; поэтому со спокойной совестью ожидаю все, предстоящее мне. И единственно, что тяжелым гнетом лежит на мне, это твое горе, моя неоцененная; это одно меня терзает, и я не знаю, что бы я дала, чтобы облегчить его. Голубонька моя, мамочка, вспомни, что около тебя есть еще громадная семья, и малые и большие, для которых для всех ты нужна, как великая своей нравственной силой. Я всегда от души сожалела, что не могу дойти до той нравственной высоты, на которой ты стоишь; но во всякие минуты колебания твой образ меня всегда поддерживал. В своей глубокой привязанности к тебе я не стану уверять, так как ты знаешь, что с самого детства ты была всегда моею самой постоянной и высокой любовью. Беспокойство о тебе было для меня всегда самым большим горем. Я надеюсь, родная моя, что ты успокоишься, простишь хоть частью все то горе, что я тебе причиняю, и не станешь меня сильно бранить: твой упрек единственно для меня тягостный.
Мысленно крепко и крепко целую твои ручки и на коленях умоляю не сердиться на меня. Мой горячий привет всем родным. Вот и просьба к тебе есть, дорогая мамуля: купи мне воротничок и рукавчики с пуговками, потому запонок не позволяют носить, и воротничок поуже, а то нужно для суда хоть несколько поправить свой костюм: тут он очень расстроился. До свидания же, моя дорогая, опять повторяю свою просьбу: не терзай и не мучай себя из-за меня; моя участь вовсе не такая плачевная, и тебе из-за меня горевать не стоит.
Твоя Соня.
22 марта 1881 г."
ОЧЕРКИ ИЗ ЖИЗНИ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ
МОСКОВСКИЙ ПОДКОП
I
ОТШЕЛЬНИКИ
На одной из окраин первопрестольной русской столицы, там, где этот полуазиатский город, не уступающий по величине древнему Вавилону или Ниневии, побежденный наконец пространством, сливается с огоpoдами, садами и пустырями, которые со всех сторон облегают Москву, - в этой почти уже сельской части города стоит или, по крайней мере, когда-то стоял ветхий одноэтажный домик с мезонином, почерневший от времени и полуразрушенный. Однако, хотя мы и в столице, это убогое обиталище не поражает контрастом с окружающими строениями. Большинство соседних домов имеют такой же жалкий и дряхлый вид, и весь этот квартал похож скорее на деревушку, затерявшуюся где-нибудь среди безбрежных русских полей, чем на предместье одной из обширнейших столиц Европы. Летом трава растет на его широких улицах, похожих скорее на площади, где свободно могли бы маневрировать целые эскадроны кавалерии, а осенью, во время дождей, эти улицы превращаются сплошь в болота и озера, в которых мирно плещутся стаи домашних гусей и уток.
Тишина здесь мертвая. Движения никакого. Редко-редко по дощатому тротуару раздаются шаги одинокого пешехода, и, если он не принадлежит к местным обывателям, кучка ребятишек непременно повылезает из подворотен и долго будет глазеть ему вслед. Если же в кои-то веки сюда случится заехать какому-нибудь захудалому "ваньке", то все эти зеленые, голубые, красные рамы поспешно открываются и из окон высовываются головы любопытных баб и девушек, которые никак не могут пропустить такого необыкновенного зрелища.
Все обитатели этого укромного уголка знают друг друга, ибо все они тут родились, тут же и выросли. Народ они простой, патриархальный, ничего не знающий и не ведающий о современной культуре. Почти все это староверы потомки тех, которые двести лет тому назад восстали против Никоновых новшеств и терпели и кнут, и дыбу, и костры, и Сибирь за двуперстный крест и сугубое аллилуйя.
Но, невзирая на страшные преследования, раскол разлился, как известно, широким потоком по всей России и прочно засел в первопрестольной. Преображенская и Рогожская части, получившие свое название от двух раскольничьих "кладбищ", могут быть названы столицами староверов, где тайно проживают их священники и епископы и собираются их "вселенские" соборы.
Правда, суета мирская начинает проникать даже в эти последние убежища древнего благочестия. В праздники по вечерам, когда стар и мал высыпает на улицу и старики располагаются, по восточному обычаю, на завалинках своих домиков поболтать час-другой с соседями, теперь уже не редкость встретить молодого щеголя фабричного с гармоникой вместо стародедовской балалайки в руках и в жакетке с блестящими пуговицами, сменившей старинный длиннополый кафтан, не говоря о сапогах с высокими каблуками, строго запрещенными правоверным, как немецкие выдумки.
Ходят даже слухи, что некоторые из них покуривают тайком, не страшась, таким образом, уподобиться самому дьяволу, который всегда изображается в житиях святых с клубами дыма, выходящими из его нечистого рта. Старики печально покачивают головами, вздыхают и говорят, что приближается конец мира, ибо оскудело древнее благочестие.
Впрочем, хозяева домика с мезонином, о котором мы упомянули выше, не принадлежат к коренным обитателям этого патриархального уголка. Они поселились здесь очень недавно, но уже успели приобрести расположение соседей, как люди добрые, простые, богобоязненные.
Семья состоит пока только из мужа с женой, но они ожидают со дня на день приезда стариков родных.
Жена еще очень молодая женщина, но она прекрасная, домовитая хозяйка; муж, саратовский мещанин лет тридцати двух-трех, тоже человек хороший и для своего возраста очень основательный. По-видимому, он также раскольник: табаку не курит, не бреется, знает грамоту. Правда, он носит сапоги с каблуками и сюртук немецкого покроя. Но это, быть может, только "страха ради иудейска" или, пожалуй, потому, что он принадлежит к какой-нибудь секте, допускающей подобные вольности.
Было одно обстоятельство, превращавшее это приятельское подозрение в совершенную уверенность.
Семья, как уже сказано, состояла всего из двух человек. Между тем не могло быть ни малейшего сомнения, что в доме жило много народу: провизия закупалась в таком количестве, что, как бы ни были ненасытны утробы богобоязненных супругов, сами они никоим образом не могли потреблять всего. К тому же старухам соседкам случалось в бессонницу слышать скрип ворот и стук подъезжавших к загадочному домику извозчиков, привозивших, видно, кого-то издалека. Кто бы это мог быть? Наверное, "братья", таинственно сообщали друг другу старожилы. Никто из них, конечно, не обмолвится об этом словом в присутствии городового, стоящего на углу: он общий враг околотка, от которого все должно быть шито и крыто.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Подпольная Россия - Сергей Степняк-Кравчинский бесплатно.
Похожие на Подпольная Россия - Сергей Степняк-Кравчинский книги
- Катехизис революционера - Сергей Нечаев - История
- Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 — ноябрь 1911 - Владимир Ленин (Ульянов) - Биографии и Мемуары
- Спецслужбы Белого движения. Контрразведка. 1918-1922 - Николай Кирмель - История
- Язык программирования C++. Пятое издание - Стенли Липпман - Программирование
- Собрание сочинений в пяти томах. Том третий - Иван Ефремов - Научная Фантастика
