Страна золота - века, культуры, государства - Лев Куббель
- Дата:22.09.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Страна золота - века, культуры, государства
- Автор: Лев Куббель
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы не в состоянии сейчас сколько-нибудь точно определить, когда оно появилось на Верхнем Нигере. Надежных письменных сообщений о раннем Мали нет, а устное историческое предание народов Западного Судана, как уже говорилось, не может дать нам представления о времени: для гриота — сказителя, передающего это предание, разница в несколько сотен лет не имеет никакого значения. Один французский исследователь, многие годы посвятивший изучению устной исторической традиции, остроумно заметил, что для сказителя имеют значение только момент, когда происходят события, о которых он повествует, и момент, в который происходит такое повествование. Они фактически сливаются, а весь временной промежуток между ними просто исчезает.
И только очень приблизительно можно установить, что первые княжества в районе Мандингских гор существовали уже к IX в., если не раньше. Именно во второй половине IX в. арабский историк и географ ал-Якуби, с которым мы уже встречались, первый упомянул «царство Маллил», одно среди многих «царств» Западной Африки. Сам ал-Якуби никогда не бывал южнее Верхнего Египта. И сообщение его отразило многолетний опыт египетских купцов, участников непрекращавшейся древней торговли через пустыню: вспомните о прямой дороге из Египта в Гану, заброшенной в X в. ...
Это Мали, самое раннее, состояло из двух областей. Одна из них лежала в верхнем течении реки Бакой, другая — между нынешним городом Сигири и селением Каба, в северовосточной части современной Гвинейской Республики. Первая называлась «До», вторая носила название «Кири». И словосочетание «До ни Кири» — «До и Кири» — и поныне обозначает в историческом предании малинке древнейшее княжество Мали.
Область До знали уже те, на чьих сообщениях основывал ал-Бекри свою «Книгу путей и государств»: он называл До «большим царством» и даже отметил его протяженность — восемь дней пути. Ал-Идриси в XII в. тоже упомянул Мали — он описал его столицу и отметил расстояние между нею и городом «Великой Ганы». Расстояние это, по словам ал-Идриси, составляло двенадцать дневных переходов.
Люди Мандинга
Люди, обитавшие в междуречье Нигера и Сенегала, издавна занимались земледелием. До сих пор один из самых распространенных мотивов в устном поэтическом творчестве жителей этих мест — расчистка под посев участков леса или саванны. На га^ом участке растительность сначала вырубали, а потом срубленные растения сжигали; их зола служила удобрением при посеве. Такая система земледелия носит название подсечно-огневой. Ее недостаток в том, что она требует частой смены обрабатываемых участков, так как почва под посевами истощается очень быстро (поэтому такую систему земледелия можно назвать и переложной).
Но в саваннах Западного Судана свободных земель было сколько угодно, так что этот недостаток не причинял земледельцам особых забот.
Природные условия здешних мест были все же гораздо благоприятнее, чем там, где складывалась и существовала Древняя Гана. Здесь, в зоне саванны, где меньше ощущались колебания климатических условий, причинявшие столько бед жителям расположенных в Сахеле, совсем рядом с пустыней, Аудагоста или Кумби, засухи случались сравнительно редко, а дождливый сезон наступал более или менее регулярно. Так что фольклор мандингов не сохранил заметных воспоминаний о каких-либо природных катаклизмах. Да и от небезопасных кочевых соседей здесь было подальше.
С незапамятных времен в этих местах сеяли дурру — разновидность проса — она и служила главным пищевым злаком, сажали маниоку — травянистое растение с толстым мучнистым корнем, содержащим много крахмала. Этот район вообще входил в состав одного из важнейших центров окультуривания диких пищевых растений на Африканском континенте. В частности, как раз в этом центре или, точнее сказать, очаге, был окультурен ямс — один из важнейших клубнеплодов, и в наши дни составляющий солидную долю пищевого рациона африканцев. Довольно широко распространены были и посевы хлопка.
Меньшее значение в хозяйстве собственно мандингов имело скотоводство. Как и повсюду в Западном Судане, здесь издавна существовало разделение труда между жителями земледельческих областей и скотоводами-кочевниками, разводившими скот дальше к северу, в Сахеле. Кочевники обменивали свой скот на продукты земледельческого труда оседлых людей.
Большое место в жизни мандингов занимала охота. И сейчас еще видно ее хозяйственное значение: охота служит заметным подспорьем и в современном хозяйстве народов этого региона, а к тому же у нынешних малинке сохранилось множество древних легенд, верований и обрядов, связанных с духами охоты. И хотя в эти места давно пришел ислам, он так и не вытеснил из народного сознания эти древние традиции.
Но все же основой хозяйственной жизни оставалось земледелие. Оно требовало очень больших затрат труда. Ведь до самого недавнего времени народы Западной Африки не знали плуга: вся обработка земли велась мотыгами. И хотя многовековой производственный опыт африканских крестьян при- вел к созданию множества особых, очень специализированных видов мотыг, прекрасно приспособленных к самым разнообразным видам работ, все же при такой технике обработки земли производительность труда земледельца оставалась очень низкой. В одиночку крестьянин не смог бы справиться и с расчисткой участка, и с рыхлением почвы, и с посевом или посадкой. И поэтому основой хозяйства мандингов — да и всех вообще народов, говорящих на языках манде, — мог быть только коллективный труд.
Сейчас не так-то просто определить, как выглядела та общественная организация, на базе которой вырастало великое Мали. Ее облик можно воссоздать прежде всего с помощью этнографических данных: описаний хозяйства, быта — общественного и семейного, — обычаев, обрядности и т.п. Таких описаний довольно много, но созданы они были в гораздо более позднее время — начиная, строго говоря, со второй половины прошлого века. И тем не менее они способны обеспечить исследователя вполне достоверной информацией. В первую очередь из-за консервативности этой части культурного наследия любого народа, особенно в докапиталистическую эпоху, о чем мы уже говорили раньше. А кроме того, социально-экономическое развитие народов Западного Судана отличал очень замедленный темп. Причин тому было несколько: низкий технический уровень хозяйства; отсутствие серьезных стимулов к интенсификации собственной экономики — сравнительно редкое население при огромных пространствах свободных земель; тормозящий рост местного ремесла характер внешней торговли; наконец, все увеличивавшийся отрыв от быстро развивавшегося Средиземноморья, обусловленный трудностью контакта через Сахару. Да и охота за рабами — и до появления европейцев, и тем более после Великих географических открытий — тоже не слишком способствовала развитию производительных сил общества.
Все это вносило застойные тенденции в эволюцию западно-суданских обществ. И потому эти общества дошли до времен знакомства с ними европейских этнографов в сравнительно мало изменившемся виде по сравнению со средневековьем. Кстати, в иных случаях это подтверждает и историческое предание мандеязычных народов.
Итак, первичной ячейкой организации общества у этих народов была большая семья. В нее входили не одни только родственники: отличительной особенностью большой семьи в Западном Судане было то, что в нее включались и люди, не связанные с ее членами узами реального родства, — вольноотпущенники и рабы. Рабы составляли часть общей собственности семьи; такая собственность включала помимо них постройки, орудия труда и скот.
Но не нужно преувеличивать тяжесть положения рабов у мандингов и родственных им народов. Дело в том, что «настоящими» рабами, какими мы их себе представляем (вспомните предупреждение о неприспособленности нашей расхожей терминологии!), такими, которые бы считались, по классификации римских юристов, «говорящим орудием», а не человеческим существом, оказывались только те, которых захватывали ради того, чтобы впоследствии продать. Их участь действительно была незавидной. Но немалая часть полоняников, особенно в ранний период, когда еще только начиналось у этих народов сложение общества с антагонистическими классами, либо сажалась на землю и работала на ту большую семью, в собственность которой попадала, либо же включалась в состав царских рабов — воинов и слуг, попадая таким образом в привилегированную прослойку общества.
Очень важная особенность: рабство само по себе не считалось неизменным состоянием. Ребенок раба, рожденный в доме господина, уже пользовался некоторыми преимуществами по сравнению со своими родителями: его, в частности, уже ни при каких обстоятельствах нельзя было продать. А в четвертом поколении раб и вовсе переставал быть рабом, превращаясь в вольноотпущенника — дьонгорон. И как вольноотпущенник продолжал считаться членом той большой семьи, к которой принадлежали его предки-рабы.
- Мастерская сознания - Владимир Левин - Прочая научная литература
- Кто пустил в Россию красного петуха - Александр Добровольский - Публицистика
- Филосовский дневник маньяка-убийцы, жившего в Средние века - Юкио Мисима - Классическая проза
- Секретарь его превосходительства - Игнатий Потапенко - Русская классическая проза
- Секретарь из почтового ящика - Аркадий Аверченко - Юмористическая проза