«Харбинская» операция НКВД СССР 1937–1938 гг. Механизмы, целевые группы и масштабы репрессий - Наталья Анатольевна Потапова
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: «Харбинская» операция НКВД СССР 1937–1938 гг. Механизмы, целевые группы и масштабы репрессий
- Автор: Наталья Анатольевна Потапова
- Просмотров:6
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следуя директивным инструкциям, в первую очередь закрытому письму № 60268 от 20 сентября 1937 г., карательные органы выявляли «шпионов», «диверсантов», «террористов», «участников контрреволюционных фашистских формирований» и прочий «контрреволюционный элемент». Доминирующей политической окраской для «националов», в том числе и «японских шпионов», был избран троцкизм. Так, согласно докладной записке начальника УНКВД УССР по Днепропетровской области от 3 января 1938 г., за первые полгода проведения операции аресту подверглись 200 выходцев из Харбина. Как «завербованные» Японией прошли 165 чел., среди которых: «шпионов» – 65, «диверсантов» – 34, «террористов» – 27, «участников контрреволюционных фашистских формирований» – 19 и прочих «контрреволюционеров» – 20, остальным инкриминировали троцкизм[122]. Такого рода перечень обвинений воспроизводился и в других республиках, областях и краях страны[123].
Репрессии в отношении «харбинцев» проводил ДТО ГУГБ НКВД, который появился в связи с реорганизацией шестого транспортного отдела Главного управления государственной безопасности в конце лета 1937 г. ДТО были воссозданы в полном объеме на всех железных дорогах СССР. Эти отделы проводили аресты самостоятельно, без вмешательства территориальных органов НКВД (УНКВД). Считалось, что «харбинцы» были сконцентрированы главным образом в районах, где находились узловые железнодорожные станции. По состоянию на 20 октября 1937 г. по учетам ДТО ГУГБ НКВД проходило 6 тыс. чел., из которых 3407 чел. уже были арестованы[124]. Уже к октябрю 1937 г. сотрудниками Дорожно-транспортного отдела было сфабриковано 65 дел о диверсионно-шпионских организациях и резидентурах «японской разведки» – в НКПС, на Дзержинской, Ленинской, Октябрьской, Оренбургской, Кировской, Ворошиловской, Ярославской, Рязано-Уральской, Одесской, Сталинской, Юго-Западной и ряде других дорог. Всего по протоколам к сентябрю 1938 г. прошел 5561 чел., при этом не все были в прошлом работниками КВЖД[125]. Аресты прокатились по всем транспортным центрам и станциям. Задержанных обвиняли в сборе сведений о состоянии и пропускной способности узлов, продвижении воинских частей, их вооружении, политических настроениях населения и подготовке диверсионных актов путем устройства крушений поездов. Многих, кто не попал под репрессию, увольняли с работы «за связь с японским государством».
Осужденных в начале 1930-х гг. «харбинцев» с выходом приказа № 00593 перестали выпускать из тюрем и лагерей. Их повторно подвергали репрессии как «японских шпионов», на этот раз приговоры выносились в пользу смертной казни. В местах лишения свободы органами НКВД фабриковались групповые дела. Так, осенью 1937 г. в Алтайском крае в барнаульской тюрьме по обвинению в «японском шпионаже» чекисты задержали 11 человек, которые были приговорены Комиссией НКВД и Прокурора СССР к смертной казни[126]. Весной 1938 г. УНКВД по Новосибирской области ликвидировало «прояпонское» формирование, созданное на территории Сиблага. По делу прошло 164 чел.[127]
Изучение архивно-следственных материалов «харбинцев», арестованных по приказу № 00593, позволяет судить о широком размахе репрессий, прокатившихся по крупным индустриальным и транспортным центрам, а также по небольшим городам, рабочим поселкам и сельской местности. Особое внимание уделялось фактам преступного сговора, создания групп и организаций. Следствие строилось по типовому сценарию. После выявления «центральной» резидентуры, действовавшей на крупном заводе, на узловом транспортном центре, в большом городе и т. д., «вскрывалась» сеть мелких периферийных групп. По сценарию, задуманному сотрудниками НКВД (УНКВД), арестованные по статье «японский шпионаж» за свою вредительскую и диверсионную работу получали денежные выплаты. Так, по следственным материалам УНКВД по Тульской области, один из арестованных «харбинцев», проходивший по делу как лидер «прояпонской организации», за время своей работы получил от сотрудника японского посольства в Москве 74 тыс. руб., которые в разное время выплатил участникам организации, оставив в свою пользу 12 тыс. руб.[128] Кроме того, в оперативных материалах указывалось количество изъятого у «контрреволюционных групп» оружия. Эти сведения, совместно с информацией о «политических настроениях населения», об отношении населения к операции, сообщались каждые пять дней в докладных записках наркому внутренних дел СССР Н.И. Ежову. Данные такого рода должны были усилить ощущение существования в стране организованной контрреволюционной и криминальной деятельности «харбинцев».
Основную часть приговоров в отношении «харбинцев» вынесла Комиссия НКВД и Прокурора СССР. В переданных на рассмотрение Особой тройки «альбомах» некоторых регионов совсем не содержалось обвинительных справок на «харбинцев» (Новосибирская область, Алтайский край) или их численность в списках не превышала нескольких человек (Читинская, Омская области, Грузинская и Армянская ССР). Материалы проверки 1939–1941 гг. указывали на подтасовку фактов в отношении осужденных осенью 1938 г., которым приписывалось пребывание в Китае.
В целом в проведении «харбинской» операции можно выделить три этапа. Первый, предоперационный, начинается весной 1937 г. и характеризуется массовыми арестами бывших служащих КВЖД и реэмигрантов из Китая, обвиненных в «японском шпионаже». Второй этап стартует с выхода приказа № 00593 и закрытого письма к нему. С сентября 1937 г. территориальные карательные органы стали отправлять в центральный аппарат НКВД «альбомы» для утверждения приговоров Комиссией НКВД и Прокурора СССР. К началу февраля 1938 г. по «харбинской» линии было арестовано 14 332 чел. Около 93 % бывших служащих КВЖД и реэмигрантов из Китая выявили в РСФСР. Среди российских регионов особенно массовые преследования прошли в Свердловской области (2330 чел.), Красноярском крае (2123 чел.), Новосибирской (1337), Читинской (1271), Ленинградской (850 чел.), Московской (729 чел.) и Челябинской (717 чел.) областях, Алтайском (711 чел.) и Дальневосточном (630 чел.) краях. Также «харбинцы» и «КВЖДинцы» были выявлены в Украинской (592 чел.), Узбекской (259 чел.), Казахской (168 чел.), Грузинской (84 чел.), Белорусской (59 чел.), Киргизской (23 чел.), Туркменской (18 чел.) Таджикской (15 чел.) ССР[129].
С весны 1938 г. начался третий этап проведения «харбинской» линии, который закончился в середине ноября 1938 г. За этот период репрессиям подверглось еще около 9 тыс. бывших служащих КВЖД и реэмигрантов из Китая, т. е. интенсивность террора по отношению к этим целевым категориям на заключительном этапе массовых репрессий 1937–1938 гг. снизилась. К середине ноября 1938 г. по «харбинской» подоперации было репрессировано около 25 тыс. чел.[130]
Не все бывшие служащие КВЖД и реэмигранты из Китая были репрессированы по приказу № 00593. «Харбинцев» преследовали в рамках других «национальных» операций, а также в рамках «кулацкой» операции и карательной акции против советской элиты. Так, в Алтайском крае сотрудники горотдела НКВД г. Барнаула летом 1937 г. сфабриковали дело о «Сибирском союзе Дальневосточников». Официально начало кампании по ликвидации «Сибирского
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Реабилитация после травм и ожогов - Алевтина Корзунова - Медицина
- Спецобъекты Сталина. Экскурсия под грифом «секретно» - Андрей Артамонов - История
- Советско-польские дипломатические отношения 1918- 1939 годов в отечественной историографии - Станислав Павлович Чагин - История
- Разгадка 1937 года. Преступление века или спасение страны? - Александр Елисеев - Политика