Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934 - Олег Кен
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934
- Автор: Олег Кен
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
22 ноября 1931 г.
Опросом членов Политбюро
23/1. – Вопросы НКИД.
Поручить комиссии в составе т.т. Сталина, Молотова и Кагановича наметить ряд необходимых мероприятий, вытекающих из нынешней международной обстановки.
Выписки посланы: т.т. Сталину, Молотову, Кагановичу
Протокол № 77 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 25.11.1931. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 11. Л. 68.
Круг задач этой комиссии (называвшейся впоследствии Комиссией по международным делам) и сроки ее работы выяснить не удалось. 28 декабря в ее состав был введен Г.К. Орджоникидзе[1955]. Таким образом, к началу 1932 г. Комиссия Политбюро по международным делам состояла из трех членов Комиссии обороны и Л.М. Кагановича (в июне 1932 г. также вошедшего в состав последней «в качестве заместителя т. Сталина»)[1956]. Уже поэтому представляется маловероятным, что под «необходимыми мероприятиями», над которыми предстояло работать Комиссии, понимались преимущественно военные и военно-экономические задачи. К тому же в состав Комиссии по международным делам не был введен ни К.Е. Ворошилов, ни иной представитель НКВМ (например, член ЦК ВКП(б) Я.Б. Гамарник).
Заглавие постановления Политбюро указывает, что создание Комиссии явилось ответом его руководства на вопросы, поставленные Наркоматом по иностранным делам. Во второй половине ноября 1931 г. в связи с необходимостью активизации советской политики в отношении Польши, Румынии и стран Балтии резко возросло число вопросов, требующих оперативного разрешения, и, соответственно, информационных писем и обращений руководителя НКИД к Генеральному секретарю ЦК ВКП(б). Так, по проблеме переговоров с Польшей 19 ноября Литвинов направил записку Сталину и пяти другим членам ПБ, 21-го – Сталину и Молотову, 23 ноября и 26 ноября – Сталину, тогда как обычная практика постановки вопроса НКИД на Политбюро предполагала направление копий письма Секретарю ЦК ВКП(б) и всем членам этого органа (было ли постепенное сужение круга адресатов следствием прямых указаний Сталина, неизвестно). 26 ноября это противоречие разрешилось путем создания Комиссии по польско-советским делам[1957].
В ноябре-декабре 1930 г., ведя переговоры о пакте ненападения с Польшей, Москва подтвердила готовность заключить договоры о ненападении с Финляндией, Латвией и Эстонией и согласилась на вступление в такие переговоры с Румынией. Тем не менее, вплоть до конца января эти проблемы на Политбюро не рассматривались. В феврале Политбюро опросом утвердило директиву о подписании договора с Латвией, а в марте 1932 г. высказалось об условиях советско-эстонского пакта[1958]. Вопросы договора ненападения с Финляндией, подписанного в январе 1932 г., в повестке Политбюро вообще не фигурировали. С начала декабря 1931 г. по ноябрь 1932-го г. советское руководство многократно рассматривало и принимало решения относительно переговоров с Румынией о заключении с нею договора ненападения, однако лишь с июня 1932 г. (когда Сталин находился в отпуске) директивы по этому поводу стали исходить и от Политбюро ЦК ВКП(б).
Таким образом, есть основания предполагать, что создание Комиссии по международным делам являлось попыткой обеспечить координацию дипломатических и административных усилий различных партийных и государственных органов. Вероятно, деятельность Комиссии по международным делам носила преимущественно региональный характер, охватывая сферу взаимоотношений с Румынией и странами Балтии (косвенно также с Польшей, Турцией, Францией и Германией). Одновременно работала Комиссия Политбюро по Маньчжурскому вопросу, в которую в декабре 1931 г. вошел Ворошилов. В марте 1932 г. созданная ранее Монгольская комиссия, которой с января руководил член Политбюро Постышев, была преобразована в постоянную комиссию Политбюро по разрешению всех вопросов, касающихся Монголии (Ворошилов, Постышев, Карахан, Элиава)[1959].
26 ноября 1931 г.
Опросом членов Политбюро
31/3. – О Польше.
Образовать комиссию по польско-советским делам в составе т.т. Сталина, Молотова, Литвинова и Стомонякова.
Выписки посланы: т. Сталину, т. Молотову, т. Литвинову и т. Стомонякову.
Протокол № 78 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 1.12.1931. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 11. Л. 73.
Инициатива создания комиссии исходила от наркома Литвинова. 26 ноября он направил Сталину протокол второго заседания с посланником Польши о заключении пакта ненападения. Сообщая о достижении компромисса по второстепенным формулировкам договора, нарком привел слова С. Патека, предупредившего: «Ягодки еще впереди». «Так как при дальнейших встречах с Патеком придется давать ответ как по выяснившимся, так и по неизбежно новым и более существенным разногласиям», Литвинов «считал бы полезным образовать небольшую комиссию Политбюро для дальнейшего руководства переговорами». Судя по записке Литвинова, дополнительным толчком к внесению такого предложения явилось посещение наркома германским послом Дирксеном 25 ноября (Дирксен приходил, «чтобы еще раз обратить наше внимание на большой интерес его правительства и германской общественности к нашим переговорам с Польшей и на роль этого вопроса в наших взаимоотношениях»)[1960].
Включение в состав комиссии Политбюро руководителя ведомства и его заместителя следовало ранее созданным прецедентам, тем более что переговоры с польским посланником о тексте пакта ненападения Литвинов и Стомоняков вели совместно. Судя по отличию утвержденного Политбюро названия комиссии от очерченного Литвиновым круга ее задач, Генеральный секретарь счел полезным предусмотреть его расширение и распространить деятельность комиссии за пределы проблематики пакта неагрессии. После интенсивных обсуждений в Политбюро стратегических и тактических задач в отношении Польши осенью 1931 г. эти аспекты оказались почти полностью исключены из сферы забот этого органа. На протяжении года со времени образования «комиссии по польско-советским делам» политические аспекты двусторонних отношений рассматривались Политбюро лишь в период отпуска Сталина (летом 1932 г.). Сроки завершения работы комиссии установить не удалось.
1 апреля 1932 г.
18. – Об информационном бюро (т. Сталин).
1. Организовать при ЦК информационное бюро по международным вопросам во главе с т. Радеком.
Предложить т.т. Радеку и Стецкому представить в Политбюро план работы бюро и список его членов.
Протокол № 94 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 1.4.1932. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 878. Л. 5.
Учреждение информационного бюро, вскоре получившего официальное название – Бюро международной информации, явилось крупной новацией в советском внешнеполитическом механизме. Одним из очевидных предшественников новой структуры являлось Бюро дипломатической информации НКИД СССР, действовавшее в Берлине до осени 1927 г. («Бюро советника по науке») В отличие от прежнего Бюро, БМИ создавалось «при ЦК» и, вероятно, изначально задумывалось как вспомогательный орган, деятельность которого не только дополняла работу НКИД, но и намечала новые пути советской внешней политики.
Потребность в создании новой структуры (подчиненность которой руководство ЦК никогда официально не устанавливало) определялась как лавинообразными сдвигами в Версальско-Вашингтонской международной системе, так и, в особенности, назреванием перелома в отношениях СССР с Германией и Польшей. Характерно, что одновременно со Сталиным решимость «крепче, чем прежде, держать руку на руле внешней политики», проявлять «большую активность и инициативу» (как на востоке, так и на западе) возникла у Пилсудского. В конце апреля 1932 г. он возложил на Б. Медзиньского и И. Матушевского (видных пилсудчиков, возглавлявших официозную «Gazeta Polska») особую миссию – неофициальное зондирование полпреда Антонова-Овсеенко и воздействие на него, с целью убедить «господ из Кремля» в необходимости перейти от «холодной войны» между СССР и Польшей к лояльным и добрососедским отношениям[1961].
Столь же закономерным явилось назначение руководителем БМИ К. Радека. В августе 1930 г. Политбюро ввело реабилитировавшего себя оппозиционера в редколлегию «Известий ЦИК СССР» и даже «признало необходимым» его возвращение к участию в делах Коминтерна. В феврале 1931 г. Политбюро утвердило предложение Радека развернуть кампанию против буржуазной клеветы о принудительном труде в СССР и поручило «организационное проведение этой кампании» заведующему Культпропом Стецкому и самому Радеку. Годом позже особым постановлением его включили в состав официальной советской делегации на Конференции по разоружению[1962].
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Исторические кладбища Санкт-Петербурга - Александр Кобак - История
- В защиту науки (Бюллетень 1) - Комиссия по борьбе с фальсификацией научных исследований РАН - Прочая документальная литература
- Язык программирования C++. Пятое издание - Стенли Липпман - Программирование
- Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов - Биографии и Мемуары