Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса - Леонид Васильевич Милов
- Дата:10.09.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса
- Автор: Леонид Васильевич Милов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, следует упомянуть, что построение деревни деревень на громадных просторах России было подчинено единой структуре. На пути от Твери до Новгорода У. Кокс писал о характере деревень: “Все они были похожи между собою и состояли из одной улицы”[1739]. Другой путешественник, И.И. Лепехин, следуя из Петербурга через Москву и далее в Среднее Поволжье также отметил, что “деревни у русских улицами”[1740]. Впрочем, такая конфигурация поселений не мешала деревне быть по-настоящему красивой. И. Георги пишет: “…есть целые деревни, в коих домы каменныя или деревянные, с таким вкусом выстроенные, какое редко и в самой Немецкой Земле найти можно”[1741]. На севере России, в частности в Архангельской губернии, крестьяне не всегда сохраняли уличный порядок, а избы были “раз-сеяны на малые околодки”[1742]. Свободная застройка встречалась и к югу от Москвы. В том же селе Лысые Горы, описанном А.Т. Болотовым при проезде через г. Раненбург Рязанской губ., не было и следов какой-либо планировки: “…там двор, здесь другой, инде дворов пять в кучке, инде десяток. Те туда глядят, сии сюда, иной назад, другой наперед, иной боком”[1743].
Хотя еще при Петре I указом от 7 августа 1723 г. предписывалась общая перестройка деревень по планам, но реализация его была затруднена. Особенно это касалось идеи уравнивания всех усадебных участков, чтобы дома стояли друг к другу на равных, безопасных для пожара интервалах. Но равные участки усадебной земли приходили в противоречие с давней общинной традицией землю под дворы разделять по тяглам (это особенная, очень важная отличительная черта русской передельной общины)[1744].
При семи домах восемь улицВ 80-е годы XVIII в. в Тверской губернии построенных по петровскому указу деревень было ничтожное количество (несколько процентов). Все деревни уличной планировки были тесными, то есть дворы стояли очень близко друг к другу, а сами улицы были узки и кривы (Вышневолоцкий, Тверской, Ржевский, Осташковский, Кашинский и другие уезды)[1745]. Часто и. уличная структура нарушалась (видимо, из-за разновременности построек, пожаров и т. п.). В Бежецком у. в деревнях “улицы кривы и не порядочны”, в Корчевском у. “деревни… тесны, безпорядочны”, в Зубовском у. дворы, построенные не по плану, “сидят весьма тесно и без всякого порядка”[1746]. Так было во многих районах России. Даже на русском Севере “во всех селениях улицы кривы и уски и жители строят дворы свои, не наблюдая никакого порядка и соотношения к другим”[1747]. Наблюдатель отмечает грязь на улицах селений. Более того, “дворы строятся тесно, улицы узки и кривы, отчего по веснам и по осеням воздух в селениях бывает нездоровой и производящий болезни”[1748]. Эту же мысль проводит и автор “Деревенского зеркала”.
Само поселение и лежащие вокруг угодья были тщательно огорожены. Наиболее подробно об этом сообщает “Хозяйственное описание Пермской губернии”, сделанное Н.С. Поповым в конце XVIII – начале XIX в.: “Каждое селение (а иногда и несколько вместе) во всех уездах ограждается со всех сторон в довольном от него разстоянии огородом из жердей или плетьня зделанным. Сию работу производят все того селения крестьяне, разделя длину городьбы на число душ. Огражденное сим образом пространство называется поскотиною, где разный скот сего селения пропитывается, начиная с самой весны, дотоле, пока находящиеся за поскотиной на нивяных полях хлебы убраны будут в клади и огородятся, как сенные зароды, стоги и скирды остожьем… При редких селениях пространство поскотин соразмерно бывает числу содержимого крестьянского скота; отчего происходит, что в некоторых поскотинах терпит скот почти настоящий голод…”[1749] В разных районах России городьба эта была разной. В частности, в районе г. Твери и Вышнего Волочка У. Кокс обратил внимание на множество “деревень, а равно полей и огородов, огороженных деревянными палисадами в 12 футов высоты…”[1750] Это были гигантские сооружения до трех метров высоты, дававшие полную гарантию сохранности скота.
Разумеется, русские люди, веками жившие в России, настолько привыкли к конструкции своих домов, к устройству двора, что перестали замечать относительность их удобств и комфорта. По существу же даже беглое знакомство с материалами XVIII столетия свидетельствует о том, что великорусский крестьянин всегда жил в крайне стесненных условиях без малейших признаков комфорта. Строительный материал для жилища – это всегда дерево, ибо на кирпичный дом не было средств даже у богатых крестьян. Каменные дома в деревне появились в XIX – начале XX в., и строились они на доходы от промысловой деятельности и в крайне ограниченном количестве. Длина срубных бревен предопределяла крайнюю тесноту в “теплом жиле”. А отсюда главное неудобство жизни – отсутствие условий для комфортного ночного отдыха. Не менее важный момент – температурный режим избы. Извечная занятость русского мужика ограничивала возможность заготовки дров. Ручные пилы стали изредка проникать в быт лишь где-то во второй половине века, и заготовка длинных поленьев секирным топором была делом хлопотным. Дрова экономили, и лучшим средством для этого была топка печи по-черному. Как мы видели, малейшие сдвиги в доходах крестьянина (а они в России той эпохи были связаны только с промыслами) тотчас вели к благоустройству его “деревянного жила”: появлялись “белые” избы, а в них – потолки, у богатых крестьян заводились кровати, подушки, одеяла и т. д.
В целом же анализ жилищных и хозяйственных условий крестьянского быта свидетельствует о сравнительно низком уровне благосостояния основной массы крестьян.
Кроме того, безраздельное господство эфемерных деревянных построек и топка по-черному (не говоря уже об овинах без печей) вели к частым пожарам, к потере всего нажитого годами. Если, скажем, в некоторых регионах Англии основная масса сельских зданий сохранилась с XVI–XVII вв., то в России такого явления не могло быть в принципе. Столь своеобразная черта уклада деревенской жизни отражалась фундаментальным образом на менталитете русского человека.
Очерк десятый
Забытая одежда наших предков
В XVIII в. на всей территории обитания русского народа сохранился единый тип (“обыкновенный”) одежды, причем, по утверждению современников, весьма древнего происхождения. У мужчин это кафтан, балахон, рубашка, порты (зимою еще и подштанники), онучи, лапти, шляпы,
- Очерки истории средневекового Новгорода - Валентин Янин - История
- Деньги делают деньги. От зарплаты до финансовой свободы - Дмитрий Алексеевич Лебедев - Финансы
- Прайм-тайм. После 50 жизнь только начинается - Джейн Фонда - Эротика, Секс
- Музей - Виорель Ломов - Социально-психологическая
- Полное собрание законов Мерфи - Артур Блох - Прочая научная литература