Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999) - Лебедева Н.С.
- Дата:28.08.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)
- Автор: Лебедева Н.С.
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что касается критики относительно применения обратной силы закона, о которой говорится, что она объявляет преступным то, о чем совершавший действие не знал, что оно является таковым во время совершения им преступных действий, то как такая критика может быть применена здесь?
Вы не оставите без внимания, даже если подсудимые постоянно пренебрегали ими, бесчисленные предупреждения, делавшиеся иностранными государствами и иностранными государственными деятелями по поводу линии, которой придерживалась Германия до войны. Несомненно, эти люди рассчитывали на победу, вся их политика основывалась на убеждении в успехе, они не думали о том, что сами они будут призваны к ответу. Но можно ли позволить хоть одному из них говорить здесь, что, если он вообще знал об этих вещах, он не знал, что они были преступлениями, вопиющими к небу об отмщении?
Разрешите мне сначала обратиться к тому, что они делали с военнопленными, так как только это одно, самое явное из всех преступлений, требует их осуждения и навсегда кладет пятно на честь германского оружия.
8 сентября 1941 г. за подписью генерала Рейнеке, начальника управления по делам военнопленных при верховном командовании, были изданы правила по обращению с советскими военнопленными во всех лагерях для военнопленных. Они являлись результатом соглашения с СС и гласили следующее (ПС-1519):
«Большевистский солдат потерял право претендовать на обращение с ним как с честным противником в соответствии с Женевской конвенцией. Следует отдать приказ действовать безжалостно и энергично при малейшем намеке на неповиновение, особенно в тех случаях, когда речь идет о большевистских смутьянах. Неповиновение, активное или пассивное сопротивление должны быть немедленно сломлены силой оружия (штыки, приклады и огнестрельное оружие)...
При выполнении этого приказе каждый, кто не употребит своего оружия или употребит его с недостаточной энергией, подлежит наказанию... В военнопленных, пытающихся бежать, следует стрелять без предварительного оклика. Никогда не производить предупредительного выстрела. Использование оружия против военнопленных является, как правило, законным. Лагерная полиция должна быть сформирована из соответствующего контингента советских военнопленных, находящихся в лагере.
Внутри пространства, огороженного колючей проволокой, лагерная полиция может быть вооружена палками, кнутами или другим оружием такого рода для того, чтобы иметь возможность эффективно выполнять свой долг».
Далее в этих правилах содержится указание об изоляции гражданских лиц и политически нежелательных военнопленных, взятых в плен в течение Восточной кампании.
После того, как указывается, что важной задачей вооруженных сил является избавляться от всех тех элементов среди военнопленных, которых можно рассматривать как носителей и возбудителей большевизма, подчеркивается, что для этого необходимы особые меры, свободные от бюрократических административных влияний; соответственно как метод для достижения «намеченной цели» предлагается передавать таких лиц полиции безопасности и СД.
То, что Кейтель, который непосредственно отвечает за этот приказ, прекрасно знал, что именно под ним подразумевалось, ясно из меморандума адмирала Канариса от 15 сентября 1941 г., являющегося протестом, в котором точно излагается правовая сторона этого вопроса (ЕС-338):
«Женевская конвенция об обращении с военнопленными не распространяется на отношения между Германией и СССР. Поэтому применимы лишь принципы общего международного права об обращении с военнопленными.
С XVIII столетия эти принципы постепенно устанавливались на той основе, что пребывание в плену в военное время не является ни местью, ни наказанием, но лишь только превентивным заключением, единственной целью которого является исключение возможности дальнейшего участия солдат в войне. Этот принцип развивался в соответствии с разделявшейся всеми армиями точкой зрения о том, что убийство беспомощных людей или нанесение им увечий противоречит военной традиции...
Приложенные к сему декреты об обращении с советскими военнопленными базируются скорее на принципиально иной точке зрения».
Далее Канарис указывал на скандальный характер приказов о применении оружия охраной и о вооружении лагерной полиции дубинками и кнутами.
На этом меморандуме Кейтель написал (я уже напоминал об этом утром): «Возражения возникли из военной идеи о рыцарском ведении войны. Это подрыв идеологических основ. Поэтому я одобряю и поддерживаю эти меры. К.».
После изучения этого документа вряд ли может остаться сомнение в том, что Кейтель знал, что передача пленных полиции безопасности и СД должна была означать их ликвидацию.
Канарис пишет о так называемой проверке нежелательных лиц: «Решение их судьбы определяется эйнзатцгруппами полиции безопасности и СД». На документе Кейтель, особо подчеркнув полицию безопасности, комментирует: «очень действенно». В то время как в связи с дальнейшей критикой Канариса о том, что «принципы, на которых они строят свои решения, неизвестны военным властям», Кейтель замечает: «отнюдь».
Параллельная инструкция для полиции безопасности и СД содержит соглашение с верховным командованием; после приказе о тесном сотрудничестве между сотрудниками полиции и комендантами лагерей и приводимого списка лиц, подлежащих передаче, эта инструкция гласит (ПС-502):
«Казни не должны проводиться в лагере. Если лагеря в генерал-губернаторстве расположены в непосредственной близости от границы, заключенных нужно перевести, если это возможно, на территорию бывшей Советской России для специального обращения с ними».
Нет необходимости напоминать Вам о количестве показаний, которые были даны в связи с численностью советских и польских заключенных, содержавшихся в концентрационных лагерях. Чтобы судить, каково было обращение с ними, достаточно вспомнить лишь отчет коменданта концентрационного лагеря Гросс-Розен, который докладывал 23 октября 1941 г. о расстреле 20 русских заключенных между 5 и 6 часами дня, и циркуляр Мюллера из той же книги документов, в котором говорится (ПС-1165):
«Коменданты концентрационных лагерей жалуются на то, что от 5 до 10 процентов советских людей, приговоренных к смертной казни, прибывают в лагеря мертвыми или полумертвыми. Поэтому создается впечатление, что постоянные лагеря (шталаги) этим путем избавляются от таких пленных. В особенности было замечено, что при переходе пешком, например, по дороге от станции железной дороги до лагеря, значительное число военнопленных падает мертвыми или полумертвыми от истощения и их должна подбирать идущая сзади машина. Нельзя предотвратить того, чтобы немецкое население не замечало этих случаев».
Обратил ли кто из подсудимых внимание на эти события, которые не могли быть скрыты от немецкого народа? Я продолжаю:
«Хотя подобные перевозки до концлагерей, как правило, осуществляются германской армией, население все-таки запишет такое положение дел на счет СС. Для того, чтобы в будущем по возможности избежать подобных явлений, я приказываю, чтобы с сегодняшнего дня всех советских пленных, в отношении которых существует подозрение в заболевании и с очевидностью обреченных на смерть (например, от сыпного тифа) и поэтому неспособных противостоять напряжению, связанному даже с краткими пешими переходами, в будущем исключать из списков перевозимых в концентрационные лагеря для смертной казни. Прошу немедленно дать соответствующие указания командирам эйнзетцкомвнд».
2 марта 1944 г. начальник полиции безопасности и СД направил своим местным отделам следующий приказ ОКВ относительно обращения с пленными, захваченными при попытке к бегству (Л-158). За исключением англичан и американцев, которых следовало возвращать в лагеря, все остальные подлежали отправке в Маутхаузен, где с ними расправлялись согласно инструкции под кодовым названием «Кугель» («Пуля»), которая, как Трибунал помнит, предусматривала немедленный расстрел. В случае наведения справок родственниками, другими заключенными, странами-гарантами и Международным Красным Крестом следовало поступать таким обрезом, чтобы судьбе этих людей, солдат, единственное преступление которых заключалось в том, что они выполняли свой долг, осталась навсегда неизвестной (ПС-1650).
Вскоре после издания приказе об операции «Пуля» 80 британских офицеров королевских военно-воздушных сил совершили попытку к бегству из шталага «Люфт-3» для военнопленных летчиков, находящихся в Сагене. Подсудимые, непосредственно связанные с этим вопросом, не отрицали, что расстрел 50 офицеров из их числа являлся умышленным убийством и был осуществлен согласно решению, принятому высшими инстанциями. Несомненно, что Геринг, Кейтель и, возможно, Риббентроп принимали участие в принятии этого решения и что Иодль, Квльтенбруннер и Риббентроп, если деже они и не принимали непосредственного участия, были прекрасно осведомлены об этом в то время. Факт участия Геринга в принятии этого решения с несомненностью вытекает из следующих трех обстоятельств:
- Битвы Третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии - Бэзил Лиддел Харт - Биографии и Мемуары
- Нюрнбергский процесс, сборник материалов - Константин Горшенин - История
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Puto auferre - Селмус Ист - Городская фантастика / Прочие приключения / Фэнтези
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика