Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997 - Пирс Брендон
- Дата:07.07.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997
- Автор: Пирс Брендон
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Аудиокнига "Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997"
📚 Эта увлекательная аудиокнига расскажет вам о упадке и разрушении Британской империи с 1781 по 1997 год. Погрузитесь в историю великой империи, узнайте о ее величии и падении, о ключевых событиях и личностях, определивших судьбу страны.
Главный герой книги - Британская империя, которая в свое время владела огромными территориями и оказывала влияние на мировую политику. Но время неумолимо меняется, и империи приходит конец. Какие причины привели к ее упадку? Какие последствия это повлекло за собой? На эти и многие другие вопросы вы найдете ответ в этой увлекательной аудиокниге.
🎧 Автор аудиокниги - Пирс Брендон, известный британский историк и писатель. Его работы по истории Британии получили признание читателей по всему миру. Пирс Брендон с легкостью перенесет вас в прошлое и заставит увлеченно следить за развитием событий.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров. Погрузитесь в мир книг вместе с нами!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поскольку Великобритания из-за войны обеднела, Канада стала стремиться к более тесному сотрудничеству с США, которые покупали в десять раз больше ее экспорта, чем метрополия.
Потрясение в самых важных аспектах стало «модернизирующим опытом»[1700]. Канада отказалась от наследственных титулов для своих граждан, стремилась определять свою судьбу как дома, так и за рубежом. Эта попытка осложнялась, но и стимулировалась французским компонентом.
Мемориалы доминиона принявшим славную гибель наиболее красноречиво говорили о том, что стало ее войной за независимость. На горной гряде Вими стоят два больших столба, сделанных из мрамора, добытого в карьере в Далмации. Этот же мрамор использовал император Диоклетиан для строительства одного из своих дворцов. Столбы символизировали Францию и Канаду, союзников по оружию, партнеров в печали и равных по статусу. Монумент в Оттаве — двадцать два бронзовых солдата. Эта группа спроектирована как воплощение нации, проходящей под триумфальной аркой. Монумент представляет смерть, поглощаемую победой, индивидуальную жертву, которая дала искупление и освободила весь народ.
Глава 10
«Горящие надеждой освобождения»
Ирландия и Ближний Восток
Основной военный мемориал Дублина резко контрастировал с канадскими монументами и стал символом национальной амнезии. Изначально памятник 49 400 ирландцам, убитым во время Первой Мировой войны, должен был строиться на площади Меррион в центре города. Но в 1923 г. правительство недавно появившегося Свободного Ирландского Государства отвергло это место. Иначе памятник стал бы слишком ярким напоминанием о войне, которая велась за Британскую империю.
В конце концов, был выбран участок в Айлендбридж, на западной окраине столицы, между зоопарком и тюрьмой Килмайнхэм. Это двадцать пять акров на южном берегу Лиффи — реки, которая вполне могла бы стать Летой.
Сэр Эдвин Лютьенс проектировал мемориальный парк. В нем установили высокий кельтский жертвенный крест и памятный камень, который, как говорили, «выглядит, словно прилавок в магазине»[1701]. На камне была сделана надпись, слова выбирал Киплинг: «Их имена будут жить вечно».
Крест и камень стояли среди фонтанов, открытых беседок, увитых ползучими растениями, вручную вырезанных из известняка павильонов. Но, хотя Британский легион проводил церемонии в честь Дня перемирия, положившего конец Первой Мировой войне, женщины (часть из которых были вдовами, живущими на пенсию, выплачиваемую Джоном Буллем) продавали маки, а ветераны пели «Боже, храни короля!» и в Дублине, и в Белфасте, ирландские националисты хотели предать Первую Мировую войну забвению.
После завершения Айлендбриджа в 1938 г., он не удостоился никакого официального открытия. Премьер-министр Имон де Валера отказался разрешать подъем государственного флага Соединенного Королевства, парад полковых штандартов или любую другую «демонстрацию, которая может оскорбить национальные чувства»[1702].
В дальнейшем мемориалу позволили прийти в упадок. Беседки гнили. Розовые сады чахли и высыхали. Вандалы грабили павильоны, громили фонтаны и уродовали обелиски. Если Канада почтительно поддерживала свой колоссальный алтарь на «освященной земле»[1703] Вими, то Айлендбридж пережил забвение, доходящее до осквернения.
К другим военным памятникам в Свободном Государстве тоже относились с пренебрежением. Один из них в центре Слиго заменили бронзовой статуей У.Б. Йейтса. Памятник у главного входа на вокзал Коннолли в Дублине был отправлен в забвение на платформу номер 4. «Давайте забудем» — вот какой лозунг больше всего подходил для мемориальных досок в двадцати шести из тридцати двух ирландских графств. Приверженцы зеленого флага не хотели никаких воспоминаний о жертвах своих соотечественников ненужной и ошибочной войне. Вместо этого они хотели вспоминать ужасающие сцены, рожденные Пасхальным восстанием в 1916 г., славную борьбу за национальное освобождение и ирландские достижения в пробивании самой большой бреши в обороне Британской империи после Йорктауна.
Все страны вырезают какие-то моменты из истории и придают ей форму, чтобы она соответствовала текущим требованиям. Однако новое ирландское государство изуродовало свое прошлое. Это было понятно в виду настоятельной необходимости создать нечто отдельное, стереть клеймо второго острова Джона Булля, вырвать ирландцев у короны. Более того, вычеркнуть эпизод ирландского участия в Первой Мировой войне оказалось легко, придумав сагу об английском владычестве и конце того, что в Декларации независимости республиканцев 1919 г. названо «долгими веками безжалостной тирании»[1704].
Само по себе это описание игнорирует прогресс, происходивший полвека после голода. В два раза увеличилось количество школ, было построено 3500 миль железных дорог, развивались службы здравоохранения и социального обеспечения, наблюдались улучшения в жилищном строительстве и обеспечении жильем, делались важные шаги в экономике, увеличивались возможности обогащения на аванпостах Британской империи.
Но ничто из этого не имело большого значения, поскольку оставались унизительные обиды и недовольство — особенно, из-за земли, образования и религии. Британские правительства пытались решить эти проблемы, помогая мелким фермерам, санкционируя школы с учащимися одного вероисповедания и отделяя ирландскую протестантскую церковь от государства.
Однако такие уступки не могли удовлетворить Ирландию. Проблема была не в том, что как только Гладстон находил ответ на ирландский вопрос, то ирландцы тут же меняли вопрос. Вопрос-то как раз оставался всегда одним и тем же — как избавиться от унии? Навязчивой идеей для ирландцев стала невыносимая трагедия утерянной свободы. Это было зло, которое отравляло каждую проблему и заражало любое решение.
За границей, а особенно в городских гетто Америки, где у жителей текла «зеленая кровь», это порождало «ожесточенный национализм» с лозунгами: «Купи динамит!», «Боже, освободи Ирландию!»[1705] На Британских островах проблема тревожила не только революционеров из тайных обществ (фениев), но и политиков, сторонников гомруля («Home Rule», самоуправления) в Вестминстере. Последние хотели, по словам Гладстона, промаршировать «через грабеж к расчленению империи»[1706].
Конечно, после голода большинство ирландских семей были заняты борьбой за выживание. Многие все еще жили в сильной нищете. Иные, которые не отчаялись полностью, эмигрировали. И Англия это одобряла. «Ирландия кипит, — писала «Сатурдей Ревью», — и пена течет через Атлантику»[1707].
Но американцы ирландского происхождения смотрели на экономическую ссылку, как на политическое изгнание. Многие беженцы были земледельцами, чьи маленькие участки земли, где выращивался картофель, объединили в большие пастбища. Овцы съедали людей. Четверть Ирландии, пять миллионов акров, сменили хозяина в годы после голода. И новые владельцы заработали репутацию «жадных вампиров» и «коронованных вурдалаков»[1708], которые получали дьявольское удовольствие от того, что драли с арендаторов непомерную плату и выселяли их.
Но лишь немногие соответствовали этому описанию. На самом деле 150 000 фермеров-арендаторов, занимающих тридцать или более акров (в целом три четверти сельскохозяйственных земель в стране), наслаждались скромным процветанием до упадка конца 1870-х гг. Они формировали основу появляющегося среднего класса, который искал парламентских решений проблем своего острова. Но Ирландская партия в Вестминстере, которую возглавлял Айзек Батт, и кампания за ограниченное самоуправление в имперских рамках, оказались неэффективными. Столь же неэффективными были и фении, которые в 1867 г. выставили пики против винтовок Энфилда и мало получили в плане трансатлантической помощи, кроме нескольких дюжин ирландо-американцев, которые прибыли на корабле под названием «Эринс Хоуп» («Ирландская Надежда»).
Восстание фениев было плохо организовано, не имело надежды на успех и оказалось быстро подавленным. На земле, где Христос и Цезарь были закадычными друзьями, как выразился Джеймс Джойс, его тут же предали анафеме и прокляли. Римский католический епископ Керри призывал на головы его руководителей «самые страшные проклятия, желая всяческих напастей и погибели». Он же объявил, что вечность не будет слишком долгим сроком для их наказания, а «Ад окажется для них недостаточно жарким»[1709]. Земной судьбой революционеров становились либо виселица, либо тюремное заключение.
Казалось, что все это подтверждает афоризм одного конституционного националиста, Дж.П. Кёррана, о том, что ирландцы — плохие подданные, но еще худшие бунтовщики. Однако эти бунтовщики сохранили традицию силового решения вопроса, завладели воображением соотечественников и вдохновили на новые подвиги для решения ирландской проблемы. Гладстон, который считал, что в соединении Ирландии с Америкой или Канадой заключается только опасность для империи, восстановил привилегии англиканской церкви и уменьшил права землевладельцев. Чарльз Стюарт Парнелл, которые защищал фениев в Палате общин и стал «главой» Ирландской партии в 1880 г., пытался поддерживать равновесие между революционными и конституционными силами. В духе Джеймса Финтана Лалора, бунтовщика 1848 г., который считал, что голод растворил связи в обществе, Парнелл не гнушался насилия в земельном вопросе, как средства получения самоуправления. «Если бы завтра у нас появились фермеры, владельцы земли, — говорил он, — то мы недолго оставались бы без ирландского Парламента»[1710].
- Новая библия комедии. Полный путеводитель по стендапу: от создания текста до выхода на сцену - Джуди Картер - Руководства
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Феникс - Элизабет Ричардс - Любовно-фантастические романы
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив