Нянь, или мужчину вызывали? - Холли Петерсон
- Дата:18.10.2024
- Категория: Любовные романы / Современные любовные романы
- Название: Нянь, или мужчину вызывали?
- Автор: Холли Петерсон
- Год: 2010
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потолок музея Дюпон был целиком покрыт белыми березовыми ветвями, которые образовывали густой купол. В атриуме стояло штук пятьдесят столов на десять человек со скатертями кроваво-красного цвета. Белые и алые розы словно стекали с фонтанчиков, возвышавшихся в центре каждого стола. Голливудский снег, как бы нанесенный ветром, лежал в углах, в щелях мраморных колонн и на черной мраморной площадке для танцев. Наш стол был у самой сцены.
Кристина сразу познакомила нас с президентом благотворительного комитета, Пэтси Кэбот, полной женщиной лет шестидесяти с прозаической стрижкой. Она управляла советом директоров Пемброукской школы. Пэтси протянула нам с мужем пухлую руку и деловито улыбнулась; как раз такие деловитые потомки первопоселенцев обычно обожали Филипа. Я заметила у нее на руке простые часы «Таймекс» с коричневым кожаным ремешком — наверное, она была единственной женщиной в комнате, у которой не было нарядных часов ювелирной работы.
— Рад с вами познакомиться, Пэтси. — Он пожал ей руку энергично, прямо как бойскаут, — так учила его мать. — Вы провели замечательную работу ради важного культурного и исторического дела.
— Спасибо, Филип, рада это слышать. Я старалась.
Он продолжил:
— Эрмитаж после девяти десятилетий пренебрежительного отношения при коммунистах, наконец, как и следовало, вернул себе имперское величие.
Пэтси только хлопала глазами, глядя на него; ее явно поразило, что кого-то интересовала цель события, а не только платья присутствующих женщин.
— Вы и, правд, а знаете, что такое Зимний дворец?
— О да. — Я посмотрела на Филипа так, будто он сошел с ума.
— Правда? А в Петербурге вы бывали?
Филип проигнорировал ее вопрос и высокомерно усмехнулся.
— Пэтси! В Зимнем дворце хранится крупнейшая коллекция яиц Фаберже, большинство из которых были заказаны Александром Третьим и Николаем Вторым для своих жен. Мое любимое, конечно, яйцо «Ландыш». Вы очень важное дело делаете, храня наследие этих шедевров. — Он ни разу в жизни не упоминал при мне о спасении культурных учреждений, уж тем более о существовании яиц Фаберже.
— Я его обожаю. Вон там его модель… — Она показала в угол комнаты.
— Я знаю. С миниатюрными портретами Николая Второго и великих княжон Ольги и Татьяны для императрицы Александры. — Он коснулся ее плеча.
— Вы… вы так хорошо знаете яйца Фаберже?
— Как собственных детей. — Филип опустил глаза, изображая скромность. Точно так же он околдовывал присяжных, коллег и клиентов. Я стояла и смотрела, как он гипнотизирует Пэтси, и внутри у меня что-то екнуло. Он был великолепен в подобных ситуациях.
— Правда?
— Да. Правда.
Пэтси глубоко вздохнула и выпятила грудь.
— А вы сами видели яйцо «Коронация»?
— О да. Это просто откровение. Золотой фон с желтыми отблесками, имперский орел на каждом переплет тении решетки и…
Она закончила его фразу:
— …миниатюрная карета Николая и Александры внутри. Откуда вы столько знаете о…
— Для меня нет ничего важнее сохранения великих шедевров нашего времени, — сказал он. Я ущипнула его за бедро, а он похлопал меня по плечу, давая мне знак молчать и сохранять спокойствие. — У моего отца Филипа Уитфилда Второго, моего тезки, была потрясающая библиотека, и летом в Плимуте мы регулярно ею пользовались. Мы сидели под ивой в гамаке и изучали великие шедевры и места их хранения. Я помню наизусть каждый зал Эрмитажа — где находится «Мадонна Литта» да Винчи, где «Вакх» Рубенса, где «Три женщины» Пикассо. — Он заглянул ей прямо в глаза — так интимно, словно собирался трахнуть ее; наверняка она в жизни ничего подобного не испытывала. — Все мои любимые картины прочно заперты в Эрмитаже, в вашем музее, Пэтси. Я бы рад был до них добраться. — Он втянул воздух расширенными ноздрями.
— Моя любимая работа, сто лет провисевшая на втором этаже дворца, — это «Даная» Тициана, — сказала Пэтси, у которой уже явно кружилась голова.
— Сто лет за исключением тех четырех во время блокады Ленинграда, когда более миллиона шедевров Эрмитажа отправили на Урал, чтобы до них не дотянулись грязные лапы фашистов.
— Точно! — простонала Пэтси, словно достигнув оргазма.
Мою дочь приняли в Пемброук еще до того, как мы подали заявление.
Обед прошел куда менее удачно. После нескольких вступительных речей глав музейного комитета Дюпон и комитета по Эрмитажу мне захотелось сбежать. А Джорджу, мучительно занудливому мужу Кристины, хотелось впервые в жизни поговорить о политике с настоящим журналистом. Он задавал дурацкие расплывчатые вопросы вроде: «А долго ли продлятся беспорядки в Ираке?» или «А как вы думаете, почему фигура Хилари Клинтон вызывает такие разногласия?»
Филип сидел рядом с женой человека, которого он презирал, Джека Эйвинса, того самого, связанного со сделкой по «Хэдлоу холдингз». Александра Эйвинс, в ушах у которой были бриллианты размером с фары, зудела и зудела о том, как ругались архитектор и подрядчик во время строительства их нового дома в Солнечной долине. Все время, пока подавали закуски, лицо у Филипа было кислое, и я знала, что дальше будет только хуже. Я встала, подошла к нему и позвала танцевать — все что угодно, лишь бы сбежать от смертельно скучных самодовольных снобов за нашим столом.
Он крепко держал меня за спину и уверенно вел мимо остальных пар. На мгновение я позволила себе получать удовольствие от его решительного прикосновения, от высокой красивой фигуры.
Оркестр из двадцати человек, все сплошь в белых смокингах, играл «В настроении». Филип гордо кружил меня по площадке, и его паршивое настроение постепенно смягчалось. Тут оркестр, как по заказу, перешел на нашу свадебную песню «Полети со мной на Луну». Сначала я занялась-таки сексом с мужем, а теперь мы танцуем под трогательную песню под куполом из березовых ветвей с тысячей мерцающих свечей. Он прижал меня поближе к себе.
— Спасибо, что помогла мне сбежать от Александры Эйвинс. Я на ее придурка мужа даже смотреть не могу.
— Ты просто потрясающе окрутил Пэтси Кэбот, — прошептала я ему на ухо.
— Я знаю. — Он закружил меня.
— А как ты…
— Как в суде на заключительной речи — с помощью пакета документов, подготовленного помощниками.
Может, мне все же удастся снова попасть с ним в такт. Танцевал он потрясающе.
— Ты сегодня сказочно хороша. Платье, сережки, не говоря уж о прошлой ночи. Меня заводит одно воспоминание об этом. — Он прижался ко мне; да, он явно не шутил насчет того, как он завелся. Я попыталась убедить себя, что Питер не любил меня так, как должен любить муж, что все это была его фантазия. Впервые за шесть недель мне было с Филипом уютно, и я вспомнила, что вчерашний секс был не так уж плох. А уж на танцплощадке он и вовсе был шикарен. Детям будет лучше, если мы будем вместе; может, если я закрою глаза и перестану сомневаться.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Кавалькада коротких историй Тимура Белого - Тимур Шакиржанович Касымов - Киберпанк / Попаданцы / Разная фантастика / Юмористическая фантастика
- Школа для мальчиков Кассандры Френч - Эрик Гарсия - Современная проза
- Футбольная сказочка 2012: Матч эры за Грааль - Дима Федоров - Юмористическая проза
- Успеть до боя курантов - Катерина Ши - Короткие любовные романы / Современные любовные романы