Безмолвная честь - Даниэла Стил
- Дата:21.09.2024
- Категория: Любовные романы / Современные любовные романы
- Название: Безмолвная честь
- Автор: Даниэла Стил
- Год: 2001
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этом месяце лагерь покинуло много ребят. На прощание с родными им давали неделю, последняя ночь в семье становилась особенно мучительной и трудной. Ребята делились воспоминаниями, стараясь не заплакать.
На следующий день, провожая Кена к автобусу. Так плакал не стесняясь. Ему не верилось, что Кен покидает их, но по крайней мере теперь он был свободен.
— Береги себя, — сдавленно говорил Так. — Не забывай, как мы с мамой любим тебя. — Как и подобало американцам, они отдали сына родине, а сами по-прежнему оставались за колючей проволокой, как преступники.
— Я люблю вас, — крикнул Кен с подножки автобуса, и его родители смутились. Салли и Тами плакали, Хироко боролась со слезами, укачивая на руках малыша. Она уже успела попрощаться со столькими хорошими людьми, как и все остальные. С некоторыми из них ей предстояло встретиться еще раз, с другими она рассталась навсегда. Автобус тронулся с места. Глядя ему вслед, Хироко помолилась о том, чтобы Кен уцелел. Вернувшись в крохотное жилище, Такео снова заплакал, приклеивая к окну звезду так, чтобы видели все.
Такие звезды виднелись уже на нескольких окнах. Стоя вокруг Така, все думали о Кендзи. Для них наступало тревожное время — время надежды, гордости и страха.
Вскоре после расставания они получили письмо от Кена.
Он находился в лагере Шелби, на Миссисипи, и сообщал, что попал в 442-й полк, в боевую команду. В команде попадалось много японцев-нисей, были и уроженцы Гавайских островов. Интересно, писал Кен, несмотря на то что Гавайи ближе к Японии, их жителей никуда не переселяли. Письма были бодрыми и возбужденными. Перед отплытием для солдат устроили пышную церемонию в Гонолулу, на территории дворца Иолани. Судя по письмам, которые семья перечитывала по многу раз, Кен был в восторге — и оттого, что покинул лагерь, и оттого, что смог исполнить свой патриотический долг. Несмотря на первое сопротивление, он уже давно смирился с неизбежным и вскоре отправил родителям свою фотографию, на которую снялся в парадном мундире. Рэйко бережно поставила ее на стол, сделанный руками Така, и показывала всем друзьям. Казалось, для нее эта фотография стала святыней, и почему-то это тревожило Хироко. Она хотела, чтобы Кен был с ними рядом, но понимала его желание воевать, защищая свою страну.
Вести от Питера стали приходить чаще. Он по-прежнему оставался в Северной Африке — к сожалению, там же были и немцы. Из писем, несмотря на все усилия цензоров, Хироко понимала: в Африке идут ожесточенные бои. Но по крайней мере в июне Питер еще был жив, как и Кен.
В июле в лагере началась серьезная вспышка менингита.
Несколько стариков умерли первыми, дети помладше быстро заражались и доходили до критического состояния. Матери дни и ночи сидели рядом с ними, но не могли спасти от смерти. Жизнь в лагере то и дело омрачали похороны с непривычно маленькими гробами, которые опускали в узкие могилы, вырытые в пыльной земле. Для Хироко это было невыносимо — особенно теперь, когда она тревожилась за Тойо, еще совсем малыша. Ему едва исполнилось четыре месяца. Но однажды, жаркой летней ночью, заболел не Тойо, а Тами. Когда она ложилась в постель, ей было немного жарко, но позднее, вставая покормить сына, Хироко услышала, как Тами плачет. Хироко до сих пор кормила малыша грудью, он постоянно был голоден. Часто ей приходилось вставать по два-три раза за ночь.
У бедной Тами начался жар, опухла и не поворачивалась шея. На следующее утро она стала бредить. Так отнес ее в лазарет и оставил с Рэйко.
Битва со смертью продолжалась много дней подряд. Большую часть времени Тами оставалась без сознания. Отдав Тойо на попечение дяди, Хироко по очереди с Рэйко ухаживала за девочкой, иногда Такео подменял кого-нибудь из них — прикладывал к голове дочери холодный компресс, разговаривал с ней, пел песню. Так старел на глазах. Он был особенно привязан к Тами, и Рэйко понимала: если Тами погибнет, вместе с ней погибнет и Так.
— Не дай ей умереть, прошу тебя… Хироко, не дай ей умереть, — однажды ночью со всхлипами взмолился он, и Хироко ласково обняла его.
— Она в руках Божьих, Так. Он позаботится о ней, надо только довериться Ему. — Эти слова вдруг воспламенили в нем ярость.
— А Он позаботился о нас, отправив сюда? — выпалил он и тут же пожалел о собственных словах. Хироко изумилась его неожиданной вспышке. — Прости… — хрипло пробормотал он, — мне очень жаль.
Хироко понимала его. Несмотря на все старания, жизнь в лагере по-прежнему была суровой.
Вскоре состояние маленькой пациентки ухудшилось, и Хироко стала дежурить у постели Тами каждую ночь, стараясь помочь ее родителям. Она приходила домой, только чтобы покормить Тойо, а затем снова отправлялась подменить Така или Рэйко, чтобы дать им возможность отдохнуть. Оба они выглядели ужасно, Тами не становилось лучше. Хироко без устали ухаживала за ней — обмывала, делала компрессы, поила, а молодой фельдшер, с которым она давно познакомилась, помогал ей. Его звали Тадаси, он прибыл со своей семьей из Танфорана. Он сильно хромал, и Хироко поняла, что он переболел полиомиелитом. Еще раньше она была поражена его внимательностью к пациентам. Год назад он Закончил Беркли и подписал присягу не задумываясь. Но из-за хромоты попасть в армию даже не надеялся. Он был одним из немногих молодых людей, оставшихся в лагере, кроме «нет-нет ребят», которые отказались подписать присягу, и недовольных, которые каждое утро маршировали на военный манер, носили эмблемы на свитерах и распространенную среди них стрижку, как символы отрицания. К тому времени все, кто мог, уже ушли в армию. Но Тадаси остался и работал в лазарете. — Кроме того, он был талантливым музыкантом — Хироко играла вместе с ним в оркестре. Юноша держался дружески, Хироко нравилось работать с ним.
Своей живостью и усердием в работе он напоминал Юдзи.
Но особенно внимательным он был к малышке Тами, делая все, чтобы помочь ей. Хироко как-то услышала, что в Японии род, к которому принадлежит этот высокий худощавый юноша с застенчивой улыбкой, считается очень знатным и древним. Сам Тадаси был кибей — родился в Штатах, но, прежде чем поступить в Беркли, учился в Японии.
— Как Тами? — спросил он, зайдя в палату однажды вечером. Болезнь продолжалась уже восемь дней. Другие дети либо умирали, либо поправлялись, а Тами вновь начала бредить. Заливаясь слезами. Так ушел домой с Рэйко.
— Не знаю, — со вздохом ответила Хироко, не желая признаваться, что они наверняка потеряют малышку.
Присев рядом с Хироко, Тадаси протянул ей чашку чаю.
Хироко выглядела совсем обессилевшей.
— Спасибо. — Она улыбнулась. Этот привлекательный юноша казался ей совсем ребенком, несмотря на то что был старше ее на четыре года. После рождения Тойо Хироко повзрослела, а иногда даже чувствовала себя совсем старой.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Наука страсти нежной - Татьяна Гармаш-Роффе - Детектив
- Риск – хорошее дело! - Джессика Стил - Короткие любовные романы
- Милая Лэина в логове Змея - Таня Соул - Любовно-фантастические романы / Морские приключения / Русское фэнтези
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История